Мегрэ и труп молодой женщины - Сименон Жорж Страница 12

— Что сказал бармен?

Еще одна карточка — с фамилией, адресом, информацией. Лоньон даже не заглядывал в нее — знал все наизусть.

— Бармен обратил внимание, что девушка задержалась около входа. Метрдотель подошел к ней и тихо что-то сказал. Она покачала головой. Скорее всего, тот спросил, за каким столиком ее ждут. Потом она смешалась с толпой. Как раз все встали. Гости танцевали не только в центре зала, но и между столиками.

— Она разговаривала с невестой?

— Вынуждена была подождать, так как невеста тоже танцевала. Потом ей все-таки удалось подойти и поговорить. Два раза Сантони, горя от нетерпения, пытался их прервать.

— Невеста ей что-нибудь дала?

— Я спрашивал об этом. Бармен не видел.

— Было похоже, что они ссорились?

— Казалось, что мадам Сантони была с ней сдержанна, даже холодна. Несколько раз качала головой. Потом девушка в голубом исчезла из поля зрения бармена.

— Неужели вы не допросили метрдотеля? — спросил комиссар. Это начинало его развлекать.

— Он живет на улице Коленкур, в самом конце. Он тоже еще спал.

Лоньон удосужился побывать и там!

— Метрдотель подтвердил показания бармена. Он подошел к девушке спросить, кого она ищет. Та сказала, что она — подруга невесты и хотела бы сказать ей несколько слов.

Лоньон встал, что должно было означать, что его доклад закончен.

— Вы проделали огромную работу, старина.

— Я сделал то, что было нужно.

— А теперь идите в постель, нужно немного подумать и о себе.

— Это обычная простуда.

— Если вы не будете осторожнее, то простуда может кончиться бронхитом.

— Я каждую зиму болею бронхитом и никогда, тем не менее, не лежу в постели.

С этим Лоньоном была масса хлопот! Он в поте лица собрал на самом деле ценную информацию. Если бы это проделал любой другой инспектор, Мегрэ сразу же послал бы несколько человек по теплому еще следу, чтобы отыскать самые важные нити. Один не в состоянии работать за всех. Но если бы комиссар сделал это, Растяпа был бы уверен, что у него отнимают хлеб. Простывший, он падал от усталости, кашлял. За последние трое суток спал не больше восьми часов. И тем не менее нельзя было запретить ему дальнейшее расследование. Растяпа и так воображал себя несчастной жертвой, которой оставляют всю черную работу, а в итоге поздравляют с успехом увенчанных лаврами коллег.

— Какие у вас планы?

— Если патрон собирается назначить кого-то другого…

— Скажете тоже! Если я что-то и имею в виду, то только то, чтобы вы хорошенько отдохнули.

— У меня будет много времени для отдыха, когда уйду в отставку. Я не был еще ни в мэрии восьмого округа, где регистрировался брак, ни в гостинице «Вашингтон», где жила мадам Сантони, пока не вышла замуж. Думаю, что там удастся добыть ее последний адрес, а там и дойду до места, где жила убитая.

— Два последних месяца она жила на улице Клиши у некой мадам Кремье, вдовы, которая сдавала ей комнату.

Лоньон закусил губу.

— Не знаю, что она делала перед этим. Вдова Кремье сообщила, что девушку звали Луиза Лабуан, но она в глаза не видела ее удостоверения личности.

— Могу я вести следствие дальше?

— Конечно, если у вас есть желание. Прошу однако так не переутомляться.

— Благодарю вас.

Мегрэ сидел, уставившись на стул, на котором перед этим томился Растяпа. На негативе с изображением Луизы Лабуан проступили кое-какие новые детали, но в целом отпечатку было еще далеко до контрастности.

Неужели последние два месяца, оставшись без работы, она искала по Парижу Жанну Арменье? Может быть, случайно увидела в газете сообщение о свадьбе Марко Сантони и о банкете, который должен состояться в «Ромео»? В таком случае Луиза должна была прочитать газету вечером, так как был уже десятый час, когда она прибежала к мадемуазель Ирэн за вечерним платьем. Из магазинчика на улице Дуэ она вышла около десяти.

Что она могла делать между десятью и двенадцатью? С улицы Дуэ до улицы Комартэн идти самое большее двадцать минут. Неужели все остальное время она в нерешительности бродила по городу?

На столе еще лежал рапорт доктора Поля. Мегрэ просмотрел его. Да, как доктор и предполагал, в желудке убитой было значительное количество алкоголя.

Однако, если верить метрдотелю, у девушки не было возможности хоть что-нибудь выпить во время своего краткого визита в «Ромео». Значит, она пила или перед этим, для храбрости, или потом, между выходом из ресторана и смертью.

Мегрэ открыл дверь в комнату инспекторов и позвал Жанвье.

— Для тебя есть работа. Пойдешь на улицу Дуэ, оттуда пешком на улицу Комартэн, заходя по дороге во все бары и кафе, и везде показывай фотографии.

— Те, на которых она в вечернем платье?

— Да. Попробуй также узнать, может, в понедельник вечером, между десятью и двенадцатью, кто-нибудь ее видел.

Когда Жанвье уже закрывал за собой дверь, Мегрэ вернул его.

— Если встретишь Лоньона, не рассказывай ему, чем занимаешься.

— Ясно, патрон.

Голубой чемодан стоял в углу его кабинета. Казалось, все его тайны открыты. Он был дешевенький, из тех, какие можно купить на любом рынке или в магазине около железнодорожного вокзала. И неплохо послужил на своем веку.

Мегрэ вышел из кабинета и отправился в другой конец коридора, где занимался своими бумажными делами его коллега Приоле из международного отдела. Приоле готовил к отправке корреспонденцию. Мегрэ, спокойно попыхивая трубкой, наблюдал, как он это делает.

— Я тебе нужен?

— Только один вопрос. Знаешь Сантони?

— Марко?

— Да.

— Недавно женился.

— Что тебе о нем известно?

— Хорошо зарабатывает и так же легко расстается с деньгами, как легко их получает. Привлекательный мужик. Любитель красивых женщин, интимных ужинов и роскошных автомобилей.

— Он у нас не числится?

— Нет. Он из хорошей миланской семьи. Отец — большая шишка в виноделии, специализируется на вермуте. Марко представляет фирму во Франции. Завсегдатай баров на Елисейских полях и дорогих ресторанов, падок до красивых девушек. Но несколько месяцев назад попался сам…

— В сети Жанны Арменье.

— Не знаю, как ее зовут. Не имею ни малейшего повода заниматься им и его подружками. О том, что женился, знаю только по тому, что устроил пышный банкет в одном из ночных ресторанов, который снял по этому случаю.

— Было бы хорошо, если бы ты узнал что-нибудь о его жене. Последнее время она жила в отеле «Вашингтон». Хочу знать, откуда родом, что делала до знакомства с ним, кем были ее друзья и подруги. Особенно подруги.

Приоле взял карандаш и записал это в блокнот.

— Это имеет связь с убитой на площади Вэнтимиль?

Мегрэ кивнул головой.

— Думаю, по твоим делам не проходила Луиза Лабуан?

Приоле повернулся в сторону приоткрытой двери.

— Дофэн! Ты слышишь?

— Да, патрон.

— Будь добр, проверь.

Через несколько минут из соседней комнаты раздался голос Дофэна:

— Нет такой.

— Досадно, старина. Я займусь мадам Сантони. Но тебе будет непросто допросить ее, ведь в газетах пишут, что молодожены развлекаются в Италии.

— Я же не настаиваю, чтобы это было сию минуту.

Часы на камине, такие же, как и в кабинете Мегрэ, да и во всех комиссариатах, показывали двенадцать.

— Ты не пойдешь выпить?

— Не сейчас, — отказался Приоле. — Жду посетителя.

Мегрэ производил впечатление человека, не знающего, чем себя занять. Большими шагами он измерил коридор, заглянул в застекленную комнату для посетителей, где смертельно скучали двое или трое. Потом, поднявшись по узкой лестнице, ведущей на последний этаж Дворца правосудия, комиссар толкнул дверь в лабораторию. Мурс что-то рассматривал под микроскопом.

— Ты уже исследовал вещи, которые я прислал?

Здесь никто никогда не спешил. Несколько человек в серых халатах молча манипулировали сложными приборами. Сам Мурс был воплощением внутреннего спокойствия.

— Черное платье, — изрек он, — никогда не стирали, но часто чистили бензином и щеткой. Несмотря на это на ткани остались частички пыли. Сейчас я как раз ими занимаюсь. Сделал также анализ тех пятен, которые не могли удалить бензином. Нашел следы зеленой краски.