Агата Кристи - Немой свидетель Страница 14

Глава 9

Следственный анализ происшествия с мячиком Боба

– Надеюсь, Пуаро, теперь ваше любопытство удовлетворено? – спросил я, когда мы очутились за воротами «Литлгрин-хауса».

– Да, мой друг, удовлетворено.

– Ну, слава богу! Наконец-то все тайны раскрыты! Миф о злой компаньонке и богатой старой даме развеян в прах! Запоздалое письмо и даже пресловутое происшествие с собачьим мячиком предстали в своем истинном свете, и все разрешилось к общему благополучию.

– Что касается общего благополучия, то я бы этого не сказал, – кашлянув, сухо заметил Пуаро.

– Так вы же сами признались, что удовлетворены.

– Я сказал, что мое любопытство удовлетворено. А это не одно и то же. Теперь я знаю, что кроется за этим происшествием с мячиком Боба, и только.

– Загадка оказалась очень простой!

– Не такой простой, как вы полагаете, – покачал он головой. – Есть одно немаловажное обстоятельство, о котором вы даже понятия не имеете.

– Какое же? – довольно снисходительно поинтересовался я.

– Я обнаружил гвоздь, вбитый в плинтус рядом с верхней лестничной ступенькой.

Я вытаращил на него глаза: Пуаро был абсолютно серьезен.

– Ну и что из того?

– Вопрос в том, Гастингс, откуда он там взялся?

– Как знать? Может, по хозяйству понадобился. А это важно?

– Очень важно. Ума не приложу, кому понадобилось вбивать гвоздь в таком месте. Да еще тщательно замазывать его лаком, чтобы он не был заметен.

– К чему вы клоните, Пуаро? У вас есть какие-нибудь подозрения?

– Твердо сказать не могу, но кое о чем догадываюсь. Кому-то потребовалось протянуть нитку или проволоку поперек лестницы на расстоянии примерно с фут[27] от пола так, чтобы привязать ее с одной стороны к балюстраде, а с другой – к гвоздю.

– Пуаро, на что вы намекаете! – вскричал я.

– Mon cher ami, я провожу следственный анализ «происшествия с мячиком Боба»! Хотите послушать мою версию?

– С удовольствием.

– Дело обстояло так. Кто-то приметил, что Боб любит оставлять свой мячик у края лестничной площадки. Это опасно и может привести к несчастному случаю. – Пуаро смолк на мгновение, а потом совсем другим тоном спросил: – Если вы вздумаете кого-нибудь убить, какая мысль прежде всего придет вам в голову?

– Я… не знаю. Обеспечить себе алиби. Или что-нибудь в этом духе.

– Совершить убийство не так-то просто и безопасно. Вам, разумеется, не дано понять ход мыслей хладнокровного, осторожного убийцы. А стало быть, и в голову не придет, что для этой цели лучше всего подстроить несчастный случай. Ведь несчастные случаи происходят сплошь да рядом. При желании, Гастингс, можно помочь им произойти. – И, снова помолчав, он продолжал: – По-моему, мячик, случайно оставленный собакой на лестничной площадке, только подал мысль нашему убийце. Мисс Аранделл имела обыкновение выходить по ночам из спальни и бродить по дому. Зрение у нее было неважное, так что она вполне могла споткнуться и упасть с лестницы. Но осторожный убийца не полагается на случай. Нитка, протянутая вдоль верхней ступеньки, гораздо надежнее. Жертва полетит с лестницы кубарем, а когда сбегутся домашние, станет ясно, что произошел несчастный случай и виной тому мячик Боба!

– Какой ужас! – воскликнул я.

– Да, действительно ужасно… – мрачно согласился Пуаро. – И все же попытка не удалась… Мисс Аранделл легко отделалась, а вполне могла сломать себе шею. Воображаю, какое разочарование постигло неудачника! Но мисс Аранделл была женщиной сообразительной. И хотя все уверяли ее, что она поскользнулась о мячик, который, наверно, действительно там лежал, она, вспомнив, как все происходило, поняла, что мячик тут ни при чем. Что она вовсе не поскользнулась. По-видимому, ее беспокоило что-то еще. К тому же она вспомнила, как лаял Боб на улице в пять часов утра, просясь в дом.

Разумеется, это всего лишь мои догадки, но убежден, что я прав. Мисс Аранделл вечером сама положила мячик в ящик бюро. Потом Боба выпустили на улицу, и он не вернулся. Значит, он никак не мог оставить мячик на лестничной площадке.

– Но ведь это все только ваши домыслы? – заметил я.

– Не совсем так, друг мой, – возразил Пуаро. – Вспомните слова мисс Аранделл, когда она бредила. Она упоминала мячик Боба и кувшин. Теперь вы понимаете, что я имею в виду?

– Нет, нисколько.

– Странно… Неужели вы не заметили в гостиной фарфоровый кувшин? На нем нарисована собака. Когда Элен рассказала нам о том, что говорила ее хозяйка в бреду, я специально пошел на него взглянуть и обнаружил рисунок. На нем изображена собака, просидевшая всю ночь на пороге дома. Понимаете, в каком направлении работает мысль больной? Боб напоминает ей собаку, нарисованную на кувшине, которая всю ночь провела на улице, – значит, не он оставил мячик на лестничной площадке.

– Вы просто гений, Пуаро! – искренне восхитился я. – Как вы догадались? Мне бы это и в голову не пришло!

– Тут и догадываться нечего. Надо только как следует все проанализировать. Eh bien, улавливаете ситуацию? Мисс Аранделл, прикованную после несчастного случая к постели, мучают подозрения. Какими бы абсурдными они ей ни казались, она не может от них отделаться. «После происшествия с собачьим мячиком меня все больше и больше охватывает беспокойство». И поэтому она пишет мне, но, к несчастью, я получаю ее письмо лишь два месяца спустя. Скажите, разве содержание ее письма не соответствует всем этим фактам?

– Пожалуй, вы правы, – согласился я.

– Есть еще одно обстоятельство, которое не следует сбрасывать со счетов. Мисс Лоусон делала все возможное, чтобы мисс Аранделл не узнала о том, что Боб всю ночь провел вне дома.

– Вы полагаете, что она…

– Я полагаю, что мимо данного факта проходить нельзя.

Какое-то время я переваривал услышанное.

– Что ж! – вздохнул наконец я. – Все это довольно интересно с точки зрения, так сказать, умственных упражнений. Снимаю перед вами шляпу и низко кланяюсь. Вы мастерски произвели следственный анализ происшествия, случившегося в ту ночь. Мне искренне жаль, что старая дама умерла.

– Действительно, очень жаль. Она пишет о том, что кто-то покушается на ее жизнь, – ведь именно об этом говорилось в письме, – и вскоре после этого умирает.

– Но умерла-то она естественной смертью, а вы, как я погляжу, вроде бы огорчены, – съехидничал я.

Пуаро пожал плечами.

– А может, ее отравили?

Пуаро покачал головой.

– Не исключено, – признался он, – что мисс Аранделл умерла своей смертью.

– А посему, – подхватил я, – мы, поджав хвост, возвращаемся в Лондон.

– Pardon, мой друг, но мы пока не возвращаемся в Лондон.

– Что вы хотите этим сказать, Пуаро? – воскликнул я.

– Если показать гончей кролика, мой друг, разве она побежит в Лондон? Нет, она ринется вслед за кроликом в нору.

– Что вы имеете в виду?

– Гончая охотится за кроликами. Эркюль Пуаро – за убийцами. А здесь налицо убийца, попытка которого совершить преступление сорвалась. Тем не менее это – убийца. И я, друг мой, полезу за ним в любую нору.

Он резко свернул в ворота.

– Куда вы, Пуаро?

– В одну из нор, друг мой. Это дом доктора Грейнджера, который лечил мисс Аранделл во время ее последней болезни.

Доктору Грейнджеру было лет шестьдесят с лишним. Лицо у него было худое, подбородок упрямо выпячен, серые глазки смотрели хитро. Он пытливо оглядел сначала меня, потом Пуаро.

– Чем могу быть полезен? – сухо спросил он.

Пуаро рассыпался в извинениях.

– Прошу простить нас, доктор Грейнджер, за столь бесцеремонное вторжение. Должен с самого начала признаться, что я – еще раз прошу простить нас – пришел к вам не как пациент к врачу.

– Рад это слышать, – по-прежнему сухо отозвался доктор Грейнджер. – У вас вполне здоровый вид.

– Я хотел бы объяснить вам цель моего визита, – продолжал Пуаро. – Дело в том, что я пишу книгу о покойном генерале Аранделле. Насколько мне известно, последние годы жизни он провел здесь, в Маркет-Бейсинге.

Доктор заметно удивился.

– Да, генерал Аранделл действительно жил здесь до своей смерти. В «Литлгрин-хаусе», как раз за банком, вы, наверное, уже там побывали. – Пуаро кивнул. – Но он жил тут еще до моего приезда. Я поселился здесь в тысяча девятьсот девятнадцатом году.

– Зато вы знали его дочь, покойную мисс Аранделл?

– Эмили Аранделл я знал хорошо.

– Для меня явилось большой неожиданностью известие о ее недавней смерти.

– Да, в конце апреля.

– Мне так и сказали. Видите ли, я рассчитывал получить от нее кое-какие сведения касательно отца и послушать ее воспоминания.

– Понимаю, понимаю. Но я-то чем могу вам помочь?

– У генерала Аранделла больше не осталось детей? – спросил Пуаро.

– Нет. Они все скончались.

– А сколько их было всего?

– Пятеро. Четыре дочери и сын.

– А внуки?

– Чарлз Аранделл и его сестра Тереза. Вы можете с ними повидаться. Боюсь только, вам от этого будет мало прока. Нынешнее молодое поколение мало интересуется своими предками. Есть еще миссис Таниос, но от нее вы тем более ничего не добьетесь.