Гарольд Шехтер - Разговорчивый покойник. Мистерия в духе Эдгара А. По Страница 15

Через секунду мы с Сестричкой уже подошли к дому. Едва мы поднялись на крыльцо, как Марстон стиснул мою правую руку своими двумя, как будто приветствуя пропавшего без вести брата.

– О, мистер По! – воскликнул он. – Случилось ужасное! Она мертва!

– Мертва?! – вскричал я. – Но о ком вы?

– О девице Болтон, – ответил дантист. – Той самой, которая вызвала такой переполох на вчерашнем представлении.

При этом известии меня словно ударило током, а у Сестрички вырвался испуганный вздох.

– Ее нашли в ванне сегодня утром, – продолжал Марстон. – Она утонула. О Боже, я погиб! – Тут он издал трепетный стон и закрыл лицо руками.

– Не распускай нюни, приятель, – ворчливо произнес Кимболл, с неудовольствием глядя на Марстона, словно отчаяние дантиста вызывало у него отвращение.

– Вам легко говорить! – вскричал Марстон, в исступлении глядя на своего работодателя. – Вас никто ни в чем винить не станет!

– Но почему вы должны отвечать за смерть молодой женщины? – спросил я.

– Все дело в закиси азота, которой я дал ей подышать, – сказал Марстон. – Коронер говорит, что ей, наверное, все еще было дурно, когда она принимала ванну сегодня утром. Но этого не может быть!

– Конечно нет, – сказал Кимболл. – Тысячи людей пробовали газ Марстона безо всякого вреда. Кроме того, девушке дали подышать им вчера днем. Всякий эффект давно должен был пройти.

Повернувшись к третьему господину, которому меня все еще не представили, Кимболл добавил:

– Говорю вам, Линч, тут что-то другое. Возможно даже, нечистая игра.

– Но пока я не заметил никаких улик, свидетельствующих об этом, – отозвался последний.

– Может быть, нам нужен чей-нибудь более проницательный взгляд, – сказал Кимболл, многозначительно указывая глазами на меня.

Заметив этот крайне выразительный взгляд, мужчина по имени Линч сказал:

– Боюсь, я до сих пор не имею удовольствия…

– Простите, – ответил Кимболл. – По, это констебль Линч. Линч, это мистер Эдгар Аллан По.

– О да, я о вас слышал, – сказал Линч, пожимая мне руку. Констебль, как я незамедлительно обнаружил, относился к тому разряду господ, которые видят в этом жесте не столько приветствие, сколько демонстрацию физической силы. Выдергивая свою ноющую ладонь из его лапы, я сказал Кимболлу:

– Если я правильно полагаю, вы хотите, чтобы я осмотрел место этого трагического происшествия, рассчитывая, что я смогу обнаружить улики, на которые не обратили внимания представители власти.

– Именно. Как вы делали это для Финеаса, – сказал Кимболл, намекая на два предыдущих дела, в которых я с большим успехом применил свои дедуктивные способности, оказав услугу Ф. Т. Барнуму.

– Буду рад содействовать всем, чем смогу, – ответил я. – Полагаю, констебль Линч возражать не станет.

– Ни в коем разе, – сказал последний, пожимая плечами. – Все равно только время зря потратите.

– Да благослови вас Бог, мистер По! – вскричал Марстон, на чьем лице теперь отобразилась надежда. – Я этого никогда не забуду.

– Однако, прежде чем пройти внутрь, – сказал я, – мне необходимо убедиться, что моя жена Вирджиния вернулась в дом, где мы остановились.

– Я отвезу ее, – предложил Кимболл.

Мысль оказаться на попечении исключительно неприятного владельца музея явно встревожила мою дорогую жену; услышав слова Кимболла, она бросила на меня умоляющий взгляд.

Однако Кимболл оказался более чутким к чувствам окружающих, чем казалось. Подметив загнанное выражение на лице Сестрички, он негромко ухмыльнулся и сказал:

– Не беспокойтесь, моя дорогая. Брехливая собака лает, да не кусает. Ступайте, мой экипаж прямо за углом.

Спустя минуту моя дорогая жена ушла, Кимболл вел ее под руку, загораживая от бурлящей толпы.

Затем, предшествуемый констеблем Линчем, Марстон шел позади, я переступил порог дома, который сегодня утром посетил мрачный призрак СМЕРТИ.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Мы поднялись на второй этаж и прошли по длинному узкому коридору мимо множества закрытых дверей, за одной из которых, как мне показалось, я расслышал чьи-то рыдания. Дверь в конце коридора стояла нараспашку. Не умеряя размашистых шагов, констебль Линч прямо проследовал в комнату. Я уже собирался пройти за ним, как вдруг доктор Марстон схватил меня сзади за плечо.

Обернувшись, я увидел, что на лице его вновь написано крайнее возбуждение. Дрожащим от волнения голосом он объяснил, что уже был однажды утром в этом покое смерти, когда его допрашивал коронер. Он думал, что нервы его не выдержат вторичного посещения места трагедии.

– Если вы не против, я подожду здесь, – сказал он, после чего исключительно пылко добавил: – Да благословит вас Господь, мой друг. Я никогда этого не забуду.

Заверив его, что сделаю все, что в моих силах, я повернулся и вошел в комнату.

Она оказалась более чем просторной спальней. Двое пожилых джентльменов стояли посреди нее, вполголоса серьезным тоном переговариваясь с констеблем Линчем. Все трое были настолько погружены в беседу, что на какой-то миг, казалось, не заметили моего появления, предоставив мне краткую возможность оглядеться.

Обстановка была именно такой, какую можно ожидать в подобном доме: высокий комод на шести ножках, под ореховое дерево, под стать ему прикроватный столик со стулом, мягкое чиппендеиловское кресло и еще несколько столь же красивых и тонко сработанных предметов. На все это мне достаточно было лишь бегло взглянуть. Мое внимание привлекло совсем иное – низкая кровать красного дерева, придвинутая к стене, или, вернее, скорчившийся посреди матраца печальный предмет.

Это было покрытое, словно саваном, человеческое тело, явно принадлежавшее пылкой молодой женщине, которая – менее суток тому назад – произвела на меня впечатление яркого примера присущей юности жизненной энергии. Труп был накрыт расшитым покрывалом, скрывавшим все, кроме торчавших из-под него ног. Вид этих обнаженных, несколько намозоленных, но на удивление точеных конечностей пронзил мою грудь чувством несказанной печали, одновременно служа осязаемым напоминанием о том, что несчастная жертва встретила смерть в полной и беззащитной наготе.

Ванна, в которой она утонула, стояла в дальнем углу комнаты. Складную ширму, которая обычно скрывала ее, отодвинули, и я мог беспрепятственно рассматривать этот предмет. Ванна была железная, изнутри покрытая эмалью. На поверхности налитой больше чем до половины и предположительно нетронутой воды одиноко плавал продолговатый обмылок.

От моих наблюдений меня оторвал констебль Линч, наконец-то пригласивший меня присоединиться к нему и джентльменам. Они, как я и предполагал, оказались коронером Тилденом и мистером Сэмюелем Мэем – владельцем дома, дядюшкой девиц Элкотт и хозяином покойной.

– Моя племянница Луиза действительно упомянула, что видела вас вчера в музее, – сказал последний, после того как нас представили. Это был господин лет шестидесяти пяти, очень невысокого роста, с благодушным лицом со следами румянца, необычайно синими глазами и торчащими в разные стороны завитками седых волос.

Самой примечательной его чертой было курьезное темно-лиловое родимое пятно, скрывавшее большую часть левой щеки и необычайно напоминавшее очертания жука рода Scarabeeus7.

– Как ваши племянницы? – поинтересовался я.

– А вы чего ждали? Они в ужасном расстройстве. Да и все мы. Особенно моя бедная жена, которая обнаружила тело.

– Я не совсем понимаю, мистер По, чего еще вы намерены здесь доискиваться?

Замечание было адресовано мне коронером Тилденом, чрезвычайно худым, сутулым человеком, чьи седые сальные волосы спутанными прядями падали на плечи и который взирал на меня водянистыми глазами сквозь восьмиугольные очки.

– Я много наслышан о вашем интересе ко всему таинственному, – продолжал он. – И я действительно наслаждался, читая ваши детективные рассказы. Но в этом деле нет ничего таинственного. Мисс Болтон утонула, задремав в ванне. Обычный случай, боюсь, один из многих, которые мне доводилось видеть на протяжении лет.

– Очень даже вероятно, что вы правы, коронер Тилден, – ответил я. – И все же кое-какие стороны этого дела с первого же взгляда поразили меня своей странностью.

– Например? – вопросил констебль Линч, внимательно прислушивавшийся к нашей беседе.

– Во-первых, – начал я, – любопытно то, что мисс Болтон принимала ванну в столь необычное время – еще до полудня, как я понимаю, – а во-вторых, как она оказалась в этой спальне, которая, судя по размаху и красивой обстановке, не могла, по моему разумению, принадлежать простой служанке.

Тут вы правы, – сказал мистер Мэй. – В этой комнате живем мы с женой. Что касается того, почему Эльзи воспользовалась ванной сегодня утром, мистер По, ответ прост: потому что не должна была. Она обязана… – тут он поправился, сокрушенно вздохнув: – была обязана принимать ванну на кухне, – там у нее своя, маленькая. Очевидно, она решила воспользоваться оказией и проскользнула в спальню, чтобы побаловать себя, пока нас не было.