Эллери Квин - Санаторий смерти Страница 16

Инспектор пребывал в скверном расположении духа. Его вызвал начальник и сказал ему много неприятных слов. Злая шутка с подменой трупа была сама по себе достаточно отвратительная. Но то, что он позволил после нее увести из-под носа санитарную машину с трупом, — уже ни в какие ворота не лезло. Кроме нагоняя, были и неприятности помельче, тоже досадные. Вор, который был, без сомнения, и убийцей, похитил ключи от их служебной машины, которые оставались в замке, — инспектор и Велье заметили это, когда подбежали к ней, намереваясь пуститься в погоню. Кроме того, он перерезал телефонный кабель в санатории. Это обнаружил Праути, когда хотел позвонить в полицию и поставить всех на ноги. А когда Эллери обежал вокруг дома и сел в свой «кадиллак», тот не захотел заводиться. Преступник и здесь потрудился на совесть. Настроение инспектора не улучшали и реплики Эллери, который не уставал восхищаться дерзостью преступника, его основательностью и хладнокровием, а также от всей души потешался, наблюдая гнев инспектора и полицейского врача.

Инспектор Квин мрачно поглядел на часы в столовой.

— Без двенадцати восемь, — проворчал он. — Эта новая повариха непунктуальна.

— Еще не освоилась на нашей кухне, — предположил Эллери.

— Она слишком симпатичная, чтобы быть настоящей поварихой, — сказал инспектор и бросил проницательный взгляд на сына.

— В самом деле? Я как-то не заметил, — с невинным видом отозвался Эллери.

А на кухне все шло через пень-колоду.

Никки потянула носом. Что-то явно пригорало. Поглядев на плиту, она констатировала, что из духовки поднимается сизый дымок. Она торопливо бросила пустые консервные банки в мусорное ведро под мойкой и открыла дверцу духовки. Чад, который повалил оттуда, заставил ее закашляться. Она быстро выключила газ и стала дуть туда. Но чем больше она дула, тем выше поднимались огоньки пламени над аппетитным сочным мясом.

Никки подбежала к водопроводному крану, намочила тряпку для мытья посуды и набросила ее на пламя. Ее тут же обрызгало мельчайшими капельками жира, и она почувствовала, будто в кожу ее вонзились сотни раскаленных иголочек. Она закрыла дверцу и стала ждать, а когда снова решилась открыть ее с массой предосторожностей, огонь уже потух.

Она извлекла тряпку. От мяса по-прежнему поднимался едкий чад. Длинной вилкой она наколола его, достала и бросила в мойку, пустив горячую воду. Затем она вытерла кусок мяса чистым кухонным полотенцем и положила на поднос подгоревшей стороной вниз.

Созерцая взыскательным взглядом свое произведение, она вдруг услышала сзади такой звук, будто лопнула петарда от фейерверка: вода в горшке, куда она поставила разогревать банку с зеленым горошком на гарнир, давно выкипела, и банку разорвало.

Никки с трудом удержала слезы. Ведь она и без того перенервничала сегодня за день. Ужасная ситуация, в которой она оказалась, мучила ее гораздо больше, чем она показывала перед Эллери. Хотя она сама знала, что невиновна, — кто, кроме Эллери, поверит в это? По закону, она подлежала розыску и допросу, — поскольку скрылась. И когда ее найдут — а это рано или поздно произойдет — тогда… Да, тогда ее отправят в тюрьму. И начнутся бесконечные допросы. Один за другим. Она попыталась вспомнить, что читала в детективных романах про такие ситуации. Интересно, сразу же ее оденут как всех арестантов? Об этом обязательно надо спросить Эллери. Если он увидит ее в этой полосатой робе — ужасно!

Словом, это был отвратительный день, а тут еще это подгоревшее мясо, эти угли на сковородке, от которых до сих пор так воняет!

В столовой Эллери сказал:

— Не убивайся так, пап. Лучше кушай свой суп.

Инспектор все еще не успокоился.

— Это, по-твоему, суп? Не убивайся. Сначала нам подменяют труп. Только мы его удачно находим, как его у нас снова крадут вместе с носилками и санитарной машиной. Тебе легко говорить — не горячись. Попробуй тут не горячиться. Кроме того, сколько еще мы должны, собственно, ждать второе, как ты думаешь?

— Послушай, пап. Ты настолько выбит из колем похищением трупа, что не способен трезво оценить все дело.

— Ты думаешь? А хоть бы и так. Зато уж шеф растолковал мне и объяснил все, как есть. Ткнул меня носом!

— Похищение проясняет, по крайней мере, одну сторону дела, — невозмутимо продолжал Эллери. — Оно говорит о том, что какие-то из планов убийцы мы основательно расстроили. Назовем его, к примеру, мистером X. Мистер X вынужден теперь принимать решения в спешке. В сам день убийства ему не удалось избавиться от трупа: не смог ни уничтожить его, ни спрятать так, чтобы никто не нашел. Ему пришлось выигрывать время, чтобы разработать и осуществить новые планы. Только по этой причине он и подменил труп — сделал то, что показалось нам совершенно бессмысленным и глупым. Но X тянул время не зря: у него возник план, как ему вывезти труп из дома. Он предоставляет полиции забрать тело и даже погрузить в машину, на которой затем и увозит.

— Не бог весть какие новости. Будто я сам всего этого не знаю, — проворчал инспектор.

— Прошу прощения, папа, но я сомневаюсь, что ты делаешь из этого необходимые выводы.

— Которые, конечно же, напрашиваются сами собой?

— Вот именно. Пусть убийца действует гениально — положение его было и остается трудным. Избавиться от трупа так, чтобы его ни в коем случае не нашли, не так-то легко. Надо либо зарыть его, либо утопить, либо сжечь. В первом случае нужно время, чтобы выкопать достаточно глубокую яму; во втором случае надо найти груз и достаточно глубокий водоем, а в третьем требуется печь, горючее, время, и чтобы никто не мешал. Так как X не имеет ни одного из этих необходимых условии, ему пришлось перепрятать труп, и снова ненадолго. На все остальное у него просто не было времени.

— Почему это не было времени? Я бы сказал, что прошедших девяти часов более чем достаточно.

— Ты не учел, что X принадлежит к числу постоянных обитателей «Храма здоровья». Значит, он должен был вернуться туда после угона машины раньше, чем вы заметите его отсутствие.

— Эта малышка Портер, наверное, симпатичная? — вдруг осведомился инспектор Квин и в упор посмотрел на сына.

— Так, ничего. А что?

— Да просто ты из кожи вон лезешь, чтобы изобразить ее невинным ягненком.

Как раз в это время вошла Никки, держа в каждой руке по блюду. Услышав свое имя, она невольно замерла, и дверь, которая была на пружине, ударила ее сзади.

— Ох, — вырвалось у Никки.

Инспектор обернулся к ней.

— В чем дело? Что… Да, а как вас зовут, собственно?

— Ни… Нелли, инспектор Квин.

Инспектор снова повернулся к сыну.

— Кажется, ты упускаешь из виду, что она могла действовать и не в одиночку. Предположим, к примеру, что она и Барбара Браун — сообщницы. Тогда все ее поведение предстает совсем в ином свете, а?

Никки, которая подошла к столу и стояла за спиной у инспектора, лихорадочно вспоминала, с какой стороны положено подавать горячее. Справа или слева? Наконец она зашла справа, оказавшись между инспектором и Эллери, рассудив, что подаст одному справа, а другому — слева и по крайней мере наполовину застрахует себя от ошибки.

— Эта Никки Портер родом из Рочестера, — продолжал тем временем инспектор. — Завтра утром мы получим ее фотографию и дадим в газеты. И тогда она будет у нас в руках, не пройдет и нескольких часов.

Никки уставилась на инспектора широко раскрытыми глазами.

— Что? — спросил тот и поднял на нее взгляд.

— Я… Я только хотела спросить, не будете ли вы… вы…

— Ну хорошо, хорошо, Нелли. — Инспектор с нетерпением поглядел к себе в тарелку. — И что же это такое, позвольте осведомиться?

— Антрекот, сэр, — робко ответила Никки.

Она поспешила скрыться на кухне.

Инспектор взял вилку и вонзил ее в свой кусок мяса. Понюхал его и, повертев, оглядел со всех сторон. Глаза у него полезли на лоб. Он скомкал салфетку и в сердцах швырнул ее на стол. Затем отодвинул стул и встал.

В дверях он ненадолго остановился, чтобы объявить Эллери, который, как истинный мужчина, жевал свое мясо, что пойдет поесть куда-нибудь в ресторан.

— И будь добр, позаботься о том, чтобы этой девицы у нас в доме уже и духу не было, когда я вернусь назад, — сказал он напоследок в сердцах.

Минуту спустя хлопнула дверь.

— О, Никки! — воскликнул Эллери.

Никки осторожно высунула голову в столовую.

— Боюсь, что из поварих вы уволены, — простонал он.

14

Когда инспектор в половине одиннадцатого вернулся домой, Никки уже была тщательно спрятана в стенном шкафу в спальне Эллери.

— Девица собрала манатки? — осведомился отец.

— Да. Уже и след простыл, — ответил Эллери.

— Хорошо. Придется есть в ресторане, пока не вернется Анни. Все, я отправляюсь на боковую.