Дональд Томас - Казнь Шерлока Холмса Страница 16

— Вы не солдат, вы негодяй! Вода и хлеб — даже это вам не по заслугам!

Я поднялся по ступенькам и дал указания привратнику. Он выглянул за дверь, и ему открылась описанная мною картина: полицейский все так же слушал шарманку, а «старый солдат, ветеран Майвандской битвы», сидел с безутешным видом у стены «Реформ-клуба» и протягивал прохожим свою жестяную кружку. По другой стороне улицы медленно прохаживался человек в длиннополом пальто, слишком теплом для апрельского дня. Он то и дело поглядывал на часы, как будто ждал кого-то.

Швейцар пересек Пэлл-Мэлл и направился к полицейскому. В эту секунду у меня за спиной раздался голос Майкрофта Холмса:

— Мой дорогой Ватсон! Почему вы пришли один? Разве Шерлок не с вами?

Как ни удивительно, оба брата носили первое имя Уильям, поэтому ни один из них им не пользовался. Высокий и плотный Уильям Майкрофт Холмс во многих отношениях был противоположностью моего друга. Его нескладная фигура наверняка приводила в отчаяние всю Сэвил-роу [9]: тщательно скроенный костюм сидел на ней каким-то бесформенным комком. Круглое лицо Майкрофта составляло разительный контраст с суховатыми чертами Шерлока, отличавшегося орлиным профилем, хотя серые глаза смотрели столь же проницательно. Над необычайно широким лбом росли прямые волосы, подстриженные коротко, как у мальчишки-школьника. При всей несуразности телосложения Майкрофта такое строение головы, в сущности некрасивой, свидетельствовало об успехах, которых добился ее обладатель, изучая древние языки в Оксфордском университете, или математику в Кембридже, или и то и другое. Старший брат, как говорил мне мой друг, был членом совета колледжа Всех Святых и каждую неделю обедал в Оксфорде в обществе образованнейших людей Великобритании. Его приняли в этот круг за вклад, который он внес в классическую грамматику, представив на конкурс блестящее эссе об энклитике δε. {2} Иногда над Майкрофтом посмеивались, но он явно не понимал смысла этих шуток. По словам Шерлока Холмса, в студенческие годы на его брата написали эпиграмму, вошедшую в знаменитый сатирический сборник Бейллиол-колледжа:

Я Уильям Майкрофт Холмс, гигант средь крошек-гномов,Мне мудростью дано блистать в кругу мужей ученых.Неужто греческий глагол забыли вы опять?Минуту: я подумаю, прошу не отвлекать.

— Где Шерлок?

Чтобы не тратить время на объяснения, я подвел Майкрофта Холмса к окну. Именно в этот момент шарманка смолкла, и мы увидели, как полицейский перешел улицу и, приблизившись к нищему, что-то проговорил. Тот, не вставая, воззрился на него.

— Не понимаю, — просто сказал Майкрофт.

Констебль схватил оборванца за руку и, заставив подняться, повел в сторону полицейского участка на Вайн-стрит.

— Это ваш брат.

Человек в пальто, стоявший на углу Сент-Джеймс-парка, еще раз посмотрел на часы (несомненно, лишь для правдоподобия) и зашагал в противоположном направлении.

— Мой брат? Шерлок? Тот бродяга?

Я кивнул. Потрясение, пережитое десять минут назад, и предшествовавшие ему недели тревожной неизвестности обессилили меня.

— Он самый.

— Переоделся нищим и попрошайничает на Пэлл-Мэлл? Но зачем? Разве ему не ясно, в какое положение он ставит меня?

— Скоро я расскажу вам все, что знаю.

Мое обещание не смягчило негодования Майкрофта Холмса. Он посмотрел на меня с высоты своего роста и медленно покачал головой. На его посуровевшем лице выразилось непонимание, смешанное с осуждением.

— Я столько раз терпел его выходки, Господь свидетель! — жалобно проговорил старший брат великого детектива. — Но должен же быть какой-то предел! На пути сюда я услышал, как он рассказывал о своем ужасном ранении. История так меня тронула, что я остановился и дал ему полсоверена. Нет, по-моему, это слишком!

Возвращение

У меня гора упала с плеч, когда я понял, что Шерлок Холмс жив, однако тревога не утихла окончательно. Если наши подозрения касательно незнакомца, стоявшего напротив клуба «Диоген», были верны, то жизни моего друга по-прежнему угрожала опасность. Однако я знал: когда Холмс ведет войну со своими врагами, не следует ему мешать. Как только констебль увел за собой таинственного нищего, соглядатай, дежуривший на другой стороне улицы, покинул свой пост. Думаю, на сей раз мы победили. Хорошо, что я удержался от желания заключить Холмса в дружеские объятия. Иначе мы оба сейчас плыли бы вниз по Темзе с перерезанным горлом.

Неудивительно, что он не спешил связаться со мной. Нашим противникам не составило бы труда перехватить письмо, подкупив бесчестного почтальона, или (это еще более вероятно) устроить в сортировочную контору своего человека по фальшивой рекомендации. Записка, нацарапанная на полях или вложенная между страницами газеты, которую каждое утро бросали в наш почтовый ящик, также была бы прочтена.

Если я первым делом подумал о письме или о приписке на номере «Морнинг пост», то рассуждения наших недругов, скорее всего, совпадали с моими. Однако человек, хорошо осведомленный о гениальном уме Холмса, должен был знать: он умеет передавать важные и весьма обстоятельные сообщения тайно, привлекая внимание адресата к недостающим в картине деталям. Помню, как он предложил мне задуматься над тем, что делала собака в ночь убийства. «Но она ничего не делала!» — возразил я. «Вот именно, — ответил Холмс. — В этом-то и загадка».

Наутро после встречи на Пэлл-Мэлл я сел завтракать и, открыв газету, ожидавшую меня на столе, не поверил собственным глазам: это была не «Морнинг пост», а «Таймс», причем позавчерашняя. Взглянув на первую страницу, я увидел отчетливую надпись: «Бейкер-стрит, № 221б». Случалось, мальчишки-разносчики по рассеянности доставляли нам не тот экземпляр. Но в ящик попал выпуск двухдневной давности, а это не могло быть простой ошибкой.

Если вы знакомы с обстоятельствами расследования убийства в Лористон-гарденс, описанного в повести «Этюд в багровых тонах», или же читали историю о знаке четырех, вам наверняка известно о «нерегулярной армии Бейкер-стрит», неизменно подчинявшейся моему другу. Уличные мальчишки являлись по первому зову Холмса: стоило ему послать за ними Билли, маленького слугу миссис Хадсон, и через десять минут на лестнице уже раздавались громкие детские голоса и шлепанье босых ног. Под испуганные возгласы нашей хозяйки в гостиную вваливалась орава оборвышей. И если секундой ранее они вели себя крайне шумно и неучтиво, то присутствие Холмса делало их весьма сообразительными и послушными.

Юные разбойники нередко становились нашими глазами и ушами. Однажды они доказали, что могут отслеживать движение судов по Темзе лучше инспекторов Скотленд-Ярда. Безусловно, парнишке из этой шустрой ватаги ничего не стоило прокрасться в контору, откуда по Бейкер-стрит разносили газеты. А за мерзавцем, шпионившим за Холмсом, наверняка наблюдали двадцать пар глаз, подмечавших каждый жест, каждый шаг. Как известно, самый отъявленный негодяй и даже крупная, хорошо организованная банда бывают обречены, если им противостоят люди доброй воли. Маленькие сорвиголовы помогали Холмсу не только с целью получить полусоверен, но и ради увлекательного приключения, которое сулила работа под началом знаменитого сыщика.

Я раскрыл газету, догадываясь, кто и как мне ее передал. Но в ней не содержалось ни послания, ни приписки — только указанный адрес. Я встал и перетряхнул все листы. Ничего не выпало. Тогда я снова уселся на место и принялся штудировать номер. Ага, в нем недостает одной страницы. На это вряд ли обратит внимание тот, кто ищет пометы на полях или между строками. То, что страница отрезана, тоже не вызовет подозрений, поскольку между двойными листами сегодняшних газет нередко дополнительно вкладывают одинарный.

Бросив завтрак и не допив кофе, я выбежал из дому, нанял кеб возле Риджентс-парка и отправился прямиком в свой клуб «Ист-Индия» на Сент-Джеймс-сквер. Он выписывает все лондонские газеты, утренние и вечерние, а также многие из лучших провинциальных изданий. Отыскав нужную страницу позавчерашней «Таймс», под сводкой результатов крикетных матчей я увидел статью из раздела «События в Англии». Очевидно, в этой публикации и заключалось посланное мне сообщение:

«Электрический взрыв. В Сити снова взорвалось здание

Появились новые сведения об обстоятельствах электрического взрыва, прогремевшего в лондонском Сити ранним утром прошлого четверга. В окрестностях Ньюгейта и прежде случались подобные происшествия. О последнем из них вы могли прочесть в выпуске от 6 января сего года: на Ньюгейт-стрит, напротив церкви Гроба Господня, заметили дым, идущий от электрораспределительных коробок, которые затем вспыхнули, вызвав возгорание. Теперь же в заброшенном здании Ньюгейтской тюрьмы произошел взрыв куда мощнее. Вопреки более ранней информации, никто не пострадал. Как оказалось, рабочие подрядной организации еще не прибыли на место. Благодаря скорее этому обстоятельству, нежели бдительности электрической компании, удалось избежать смертей и серьезных ранений. От взрыва на Ньюгейт-стрит потрескались стекла в нескольких окнах, одна витрина разбилась. Горожане увидели высокий столб дыма, поднимавшийся над плацем тюрьмы. Любого человека, оказавшегося там в момент происшествия, ждала неизбежная гибель.