Ольга Бэйс - Слишком острая пицца (сборник) Страница 17

Комиссар меня ждал, но предложил поговорить в другом месте.

– Я устал от своего кабинета, – неожиданно заявил Эрик Катлер.

– Ну, у меня нет возражений, – пожала я плечами, не слишком понимая, что случилось, поскольку не помнила ни одного подобного прецедента.

– Мы только подождем еще несколько минут Дэвида, он уже едет сюда, – еще больше удивил меня комиссар.

– Хорошо, – согласилась я.

Дэвид действительно вскоре уже входил в кабинет, из которого сегодня так стремился вырваться комиссар.

Мы поехали на машине моего друга. Я понимала, что должна была о чем-то догадаться, поскольку ситуация была непривычная, а никто, похоже, не собирался мне ничего объяснять. Но думать мне не хотелось, во всяком случае, над этой проблемой. Я понимала, что скоро все объяснится само, и была права.

Дэвид привез нас в небольшой и хорошо мне знакомый ресторанчик «У Карла» в районе Старой набережной. Пару лет назад мы с ним забрели в это ретро-пространство совершенно случайно, просто гуляя по городу. С тех пор, время от времени, мы обязательно заходили сюда, если оказывались в этом районе, и у нас был свободный часик, чтобы доставить себе удовольствие вкусной едой и приятной уютной атмосферой. Бывая здесь, мы уже успели познакомиться с хозяином ресторана и его симпатичной дочерью, неплохо знали музыканта, который играл здесь на рояле старые сентиментальные песни, напевая их негромким, но приятным голосом. В общем, я подумала, что Дэвид решил познакомить с этим милым уголком Сент-Ривера комиссара, и мысленно поддержала эту замечательную идею. Если у Эрика Катлера проблемы с настроением, то здесь он, хотя бы на время, о них забудет.

Мне показалось, когда мы вошли в ресторан, что там нет свободных мест, но выяснилось, что столик для нас был заказан заранее, чему я опять очень удивилась. Но это был не последний за этот вечер сюрприз.

Никто из нас: ни я, ни комиссар, ни Дэвид никогда не увлекались крепкими напитками. Но у каждого для нечастых праздничных исключений есть свой любимый сорт вина. Поскольку знакомы мы достаточно давно, то каждый из нас прекрасно знает, что я люблю красный «Кальян» из подвалов Азари. Вино дорогое, но я его пью настолько нечасто, что можно иногда себя и побаловать. Дэвид предпочитает более крепкое «Урсула», а комиссар – ликер «Жакко». Естественно было бы предположить, что на нашем столике появится именно «Жакко», правильно? Но принесли «Кальян»! Оба сидящие рядом со мной мужчины смотрели на меня и явно ждали реакции, разумеется, вполне определенной, а не просто благодарности, но, вы можете мне не поверить, дорогой читатель, я действительно ничего не понимала до тех пор, пока Дэвид не задал мне очень простой вопрос:

– Послушай, ты хотя бы в компьютере видела сегодня дату? – спросил он, – какое сегодня число, ты знаешь?

Вот тут только до меня все и дошло! Хотя, возможно, проницательный читатель давно уже догадался, что мои друзья решили вот так напомнить мне о том знаменательном дне, когда будущий частный детектив Мэриэл Адамс попросту появилась на свет. Мне было приятно, я даже отменила свою вечернюю диету, поскольку не могла себе отказать в этот день ни в чем. На самом деле должна признаться, что очень люблю, когда меня поздравляют и балуют. В каждом из нас сидит лукавое дитя, которое напоминает нам время от времени о простых и милых маленьких радостях, правда? Понятно, что деловые разговоры мы перенесли на следующий день.

Утром мы опять собрались в кабинете комиссара. Похоже, Дэвид тоже был готов включиться в это расследование, причем не в то, что собирался нам навязать и оплатить неизвестный господин Икс, а в то, которое затевала я. Наши цели изначально отличались, поскольку я уже тогда понимала, что здесь сплелось в единый клубок сразу несколько запутанных замыслов. Сейчас этот господин Икс, сам по себе, интересовал меня ничуть не меньше, чем младший менеджер «Экстроподиума», или исчезнувшая певица. Я хотела разобраться с этими тайнами и загадками, независимо от того, заплатят мне в результате мой гонорар, или нет. Что-то мне подсказывало, что вероятнее второй вариант. Но тайна мне бросила вызов, и я не могла этот вызов не принять.

– Так что вы хотите, чтобы я вам рассказал? – спросил комиссар, когда мы привычно устроились вокруг его стола.

– Я хочу, чтобы вы поделились со мной информацией о Дженни Перлин. Как ее зовут по-настоящему, откуда она родом, есть ли близкие люди, которые могут что-либо знать о ней? В общем, все, что вам удалось выяснить не о мифе для толпы поклонников, а о реально жившей рядом с нами женщине.

– Но разве вы решили заняться ее поисками? – удивился Эрик Катлер, – насколько я понимаю, ваш клиент хочет найти вовсе не Дженни Перлин, а девушку, ловко похитившую ее медальон.

– Во-первых, меня пока не представили моему клиенту, и я очень хотела бы знать, кто он, и почему так интересуется этим медальоном, или не медальоном?

– Да, мне бы тоже это хотелось знать, – признался комиссар.

– Во-вторых, – продолжила я, – я не думаю, что эта девушка все это сделала для того, чтобы просто стать обладательницей украшения. Я хочу понять, ради чего она так рисковала и так круто изменила свою жизнь. Кстати, детектив мог оказаться и не таким молодым, красивым и сговорчивым. Ее мог разоблачить не только он. Почему-то мне кажется, что ответы на эти вопросы могут быть известны или Дженни Перлин, или кому-то из ее близких.

– Ход ваших мыслей мне понятен, видимо, в этом действительно что-то есть, но на самом деле об исчезнувшей певице известно немногое. Ее настоящее имя Шарлота Браун. Она сирота. Родилась в Сент-Ривере, мать умерла при родах. Отец не захотел брать девочку из родильного дома, ее удочерили родственники из штатов. Она фактически выросла в Америке. В Сент-Ривер приехала на конкурс. Именно карьера певицы задержала ее здесь, на родине ее родителей, эта карьера, кстати, складывалась удивительно удачно. Все это мы узнали от ее продюсера Чарльза Дента. Он, как вы понимаете, не слишком интересовался ее прошлым и ее родственниками. Для поклонников была придумана биография более целесообразная, как выразился этот господин. Разумеется, мы пытались найти ее родственников в Америке. Но вы знаете, сколько там Шарлот Браун? Их и здесь немало. Поскольку девочку забрали из родильного дома, а не из приюта, к тому же забрали близкие ребенку люди, приемных родителей особо не контролировали, может, только вначале. ничего кроме их имен и адреса, указанного тогда в их документах, нам выяснить не удалось. Фамилия этих людей была тоже Браун, жену звали Элиза, а мужа Джереми. По тому адресу, который у нас был, они уже давно не живут, переехали даже в другой штат. Купили дом, как говорят те, кто живет в их бывшей квартире. Но адреса Браунов эти люди уже не помнят, хотя первое время еще отправляли им на новое место жительства несколько писем. В общем, поиски продолжают наши коллеги в Америке, но не думаю, что они очень уж усердно ищут.

– Да, из этой информации мало, что выжмешь, – согласилась я, – а вот что мне еще любопытно: я сама не видела этот пресловутый медальон, но, говорят, он не отличается ни особыми эстетическими достоинствами, ни оригинальностью. Так как можно было определить, что это тот самый талисман Дженни Перлин, ведь не исключена была и подделка?

– Понятно, что прежде чем вещь была выставлена на торги, ее проверили на подлинность. А каким образом? Сам медальон действительно не отличается особыми достоинствами, а вот цепочка сделана знаменитым ювелиром, аргентинцем Фредерике Кармелисом, который, к тому же, вплел в эту цепочку волос певицы.

– Не скажу, что мне теперь все понятно, но кое-что могу уже предположить, – подвела я итог.

На этом и закончился наш первый разговор с комиссаром по этому делу, если не считать взаимных обещаний держать друг друга в курсе всех появляющихся новых фактов.

Неожиданный поворот

Я это заметила не сразу. Сначала просто почувствовала. Раньше не верила, что это можно почувствовать, но теперь в этом точно убедилась. Я почувствовала, что кто-то за мной следит. Боюсь, что меня поймет лишь тот, кому хотя бы раз в жизни пришлось стать объектом слежки. Потом я его заметила, но для того, чтобы убедиться, мне пришлось прилично попетлять по улицам. Это был худощавый мужчина лет сорока, одет он был в джинсы и свитер, одежда не выделяла его из общего потока людей вокруг. Если бы не моя нацеленная наблюдательность, я бы не обратила на него внимания. Но я его искала, и потому заметила эту слишком примелькавшуюся за моей спиной неприметную фигуру. Он явно был нанятым профессионалом. Я могла ему показать, что заметила его работу, но не стала этого делать. Тот, кто его нанял, просто сделал бы замену, а мне пришлось бы потратить еще кучу времени, чтобы обнаружить новенького. Нет, от слежки нужно освобождаться радикально. Это лучше обдумать в спокойной обстановке. Поэтому, поняв ситуацию, я успокоилась и на такси поехала домой.