Агата Кристи - Явление мистера Кина Страница 2

— Не он первый, не он последний, — сумрачно заметил Алекс Портал. — И до него многие стрелялись, не объяснившись.

С этими словами он поднялся, чтобы щедрою рукой плеснуть себе еще виски.

«Да, с ним явно творится что-то неладное, — сказал себе мистер Саттертуэйт. — Знать бы, в чем тут дело».

— Боже правый, ну и ночка! — заметил Конвей. — Слышите, как воет?

— Отменная погодка для привидений! — с беспечным смешком отозвался Портал. — Вот уж, наверное, все бесы из преисподней повылезали.

— Послушать леди Лору, так самый чернявый из них должен принести нам удачу, — рассмеялся Конуэй. — Но тихо!.. Что это?

Ветер еще раз жутко взвыл, и, когда все стихло, со стороны запертого парадного явственно послышались три глухих удара: кто-то стучал в дверь.

Все замерли.

— Кого это принесло среди ночи? — воскликнул Ившем.

Гости переглянулись.

— Слуги уже спят, — сказал Ившем. — Пойду отопру. Он решительно направился к выходу, немного повозился с тяжелыми засовами и наконец открыл дверь. С улицы ворвался порыв ледяного ветра.

В дверном проеме вырисовывался силуэт высокого стройного мужчины. Из-за причудливой игры света, падающего через витраж над дверью, мистеру Саттертуэйту в первую секунду показалось, что на пришельце костюм всех цветов радуги. Но незнакомец уже шагнул в холл — он оказался худощавым брюнетом в обычной дорожной куртке.

— Прошу простить меня за вторжение, — ровным благозвучным голосом заговорил он. — У меня сломалась машина. Собственно, неисправность пустяковая — шофер сам справится, и все же ему придется с ней повозиться как минимум полчаса, а на дворе чертовский холод…

Едва он умолк. Ившем поспешил перехватить инициативу.

— Холод, да еще какой! Заходите, выпьете с нами. С машиной помощь не требуется?

— Нет-нет, спасибо. Шофер знает свое дело. Кстати, моя фамилия Кин — Арли Кин.

— Садитесь, мистер Кин, — пригласил Ившем. — Сэр Ричард Конуэй, мистер Саттертуэйт. Ившем, к вашим услугам.

Мистер Кин раскланялся с присутствующими и сел в кресло, придвинутое гостеприимным хозяином. Теперь блики от огня не попадали на его лицо, и, вероятно, от этого оно казалось неподвижным как маска.

Ившем подбросил в камин несколько поленьев.

— Выпьете?

— Благодарю.

Поднимая бокал, Ившем спросил:

— Приходилось вам раньше бывать в наших краях, мистер Кин?

— Да, я проезжал здесь несколько лет назад.

— Вот как?

— Тогда еще этот дом принадлежал человеку по фамилии Кейпел.

— Верно, — кивнул Ившем. — Бедный Дерек Кейпел. Вы были знакомы?

— Да, я знал его.

Тут характер общения Ившема с гостем претерпел неуловимое изменение, заметное разве что для истинного знатока английского менталитета. Если до сего момента в тоне хозяина присутствовала некоторая сдержанность, то теперь от нее не осталось и следа. Мистер Кин знал Дерека Кейпела! Он был другом друга — и как таковой заслуживал полного и безусловного доверия.

— Поразительное дело, — признался Ившем. — Мы как раз об этом говорили. Сказать по чести, так не хотелось покупать этот дом! Отыщись тогда хоть что-нибудь подходящее… Но ничего не нашлось. Когда он застрелился, я ведь был здесь — Конуэй, кстати, тоже — и ей-богу, я теперь все время боюсь, что его призрак разгуливает по дому.

— Да, необъяснимый случай, — как-то особенно медленно сказал мистер Кин и умолк — точно актер, произнесший важную реплику.

— Необъяснимый — это мягко сказано! — вмешался Конуэй. — Тайна покрытая мраком — вот как это называется. Как тайной была, так тайной и останется.

— Кто знает! — уклончиво заметил мистер Кин. — Простите, что вы оказали, сэр Ричард?

— Я говорю — поразительно! Представьте: мужчина в расцвете сил счастливый, жизнерадостный, абсолютно беззаботный — ужинает с пятью-шестью приятелями; за ужином весел, полон планов на будущее. И вдруг встает из-за стола, идет в свою комнату, вынимает из ящика револьвер и стреляется. Зачем? Почему? Никто не знает — и не узнает уже никогда.

— Ну, сэр Ричард! — с улыбкой возразил мистер Кин. — Так уж и никогда!

Конуэй недоуменно уставился на него.

— Простите, не понял! Что вы хотите этим сказать?

— Если объяснение пока не найдено — разве это значит, что его никогда не будет?

— Ах, да полно вам! Вовремя не разобрались — а через десять лет и подавно уже концов не найдешь! Мистер Кин покачал головой.

— Не могу с вами согласиться. В истории, например, происходит как раз обратное: любой историк гораздо точнее опишет вам век минувший, чем тот, в котором живет. Вопрос тут в том, чтобы взглянуть на события с известного расстояния, оценить их истинные масштабы — вопрос относительности, если угодно.

Лицо Алекса Портала болезненно дернулось.

— Вот именно, мистер Кин! — подавшись вперед, выкрикнул он. — Именно так! Время не снимает проблемы, только они предстают в другом свете, под иным углом.

Ившем снисходительно улыбнулся.

— Так вы что же, мистер Кин, хотите сказать, что, займись мы сейчас расследованием, так сказать, причин смерти Дерека Кейпела, мы могли бы с таким же успехом докопаться до истины, как и десять лет назад?

— С гораздо большим успехом, мистер Ившем! Отпадает поправка на эмоции, и теперь вы уже способны вспомнить события и факты как таковые, вне их субъективной интерпретации.

Ившем недоверчиво хмурился.

— Конечно, понадобится какой-то исходный пункт, — тем же негромким и ровным голосом продолжал мистер Кин. — Как правило, это версия. У вас ведь наверняка есть какая-нибудь версия? Например, у вас, сэр Ричард?

Конуэй задумчиво сдвинул брови.

— Вообще-то есть, конечно, — неуверенно начал он. — Мы думали… да, мы все думали, что в этом деле должна быть замешана… женщина. Обычно ведь как бывает — или женщина, или деньги, так ведь? Ну, с деньгами никаких осложнений быть не могло, с этим у Дерека было все в порядке. Вот и выходит — что же тогда?

Мистер Саттертуэйт вздрогнул. Он немного подался вперед, чтобы вставить в разговор и собственную реплику, но вдруг разглядел наверху, на галерее, неподвижную женскую фигуру. Женщина застыла в неудобной позе, стоя на коленях и прижавшись к перилам, так что заметить ее можно было лишь с того места, где сидел мистер Саттертуэйт. Она явно прислушивалась к их разговору и была так неподвижна, что мистер Саттертуэйт подумал: а не мерещится ли ему все это?

Однако старинный узор на парче ее платья не оставлял сомнений: то была Элинор Портал.

И тут все события этой ночи как бы встали на свои места: мистер Кин был здесь отнюдь не случайным гостем — скорее актером, чей выход на сцену неминуемо должен был последовать за известной репликой… Да, в большой ройстонской зале разыгрывалась драма, ничуть не менее животрепещущая оттого, что одного из актеров уже нет в живых. А в том, что Дерек Кейпел играл в этой пьесе далеко не последнюю роль, мистер Саттертуэйт был глубоко убежден.

И — опять-таки внезапно — на него сошло озарение. Мистер Кин — вот кто все это устроил! Это он ставит пьесу, он раздает актерам текст. Он, находясь в самой сердцевине тайны, дергает за веревочки и приводит марионеток в движение. Он знает все — даже о той несчастной, что застыла сейчас наверху, прижавшись к перилам галереи. Да, он знает все!

Мистер Саттертуэйт из своего уютного кресла с интересом следил за развитием сюжета. Мистер Кин водил кукол, спокойно и умело дергая за нужные веревочки.

— Женщина? — задумчиво проговорил он. — Что ж, это возможно. А за ужином не было разговора о какой-нибудь женщине?

— В том-то и дело, что был! — воскликнул Ившем. — Он ведь объявил нам о своей помолвке, вот в чем весь ужас! Такой был окрыленный… Сказал, правда, что официальное объявление делать еще рано, но вполне определенно намекнул, что намерен вскоре сбросить шкуру старого холостяка.

— Мы, конечно, сразу догадались, кто она, — сказал Конуэй. — Марджори Дилк. Славная была девушка.

Настал, по-видимому, черед мистера Кина высказаться, но он молчал, и его молчание казалось отчего-то многозначительным, будто он подвергал сомнению услышанное. В конце концов Конуэй не выдержал затянувшейся паузы.

— Тогда кто же это мог быть? А, Ившем?

— Не знаю, — медленно заговорил Ившем. — Так… Как же он тогда выразился? Вроде бы хочет сбросить холостяцкую шкуру… но не имеет права назвать имя невесты без ее позволения… а позволить она пока не может. Еще, помню, говорил, что ему невероятно повезло. И что пусть его лучшие друзья знают, что через год в это же самое время он уже будет счастливым супругом. Мы, конечно, решили, что это Марджори. Они ведь дружили, часто встречались.

— Вот только… — начал Конуэй и осекся.

— Что «только». Дик?

— Я хочу сказать, странно все-таки: ведь будь это Марджори, тогда почему сразу не объявить о помолвке? С чего бы это им скрываться? Нет, скорее уж его избранница была женщина замужняя — скажем, разводилась в тот момент с супругом или только что овдовела.