Александр Макколл-Смит - Воскресный философский клуб Страница 2

— Вы видели? — переспросила женщина. — Вы в самом деле видели?

— Мы видели, как он падал, — ответила Дженнифер. — Мы находились в бельэтаже. Он пролетел мимо нас.

— Какой ужас! — воскликнула женщина. — Увидеть такое…

— Да.

Женщина посмотрела на Изабеллу так, словно то, что они стали свидетелями трагедии, внезапно их сблизило.

— Не знаю, следует ли нам здесь стоять, — шепотом обратилась Изабелла и к Дженнифер, и к их собеседнице. — Мы будем мешать.

Женщина отступила в сторону.

— Нужно же что-то делать, — неубедительно произнесла она.

— Надеюсь, с ним все в порядке, — сказала Дженнифер. — Но упасть с такой высоты!.. Знаете, он ударился о край бельэтажа. Возможно, это слегка затормозило полет.

Нет, подумала Изабелла, возможно, это еще все усугубило: к удару о землю прибавился удар о край бельэтажа. Она оглянулась: у парадного входа что-то происходило, а на улице, у стены, вспыхивал синий огонек кареты «скорой помощи».

— Мы должны их пропустить, — сказала Дженнифер, отходя от толпы в дверях. — Врачам из «скорой» нужно войти.

Они посторонились, и мимо торопливым шагом прошли двое мужчин в зеленой униформе, со сложенными носилками. Очень скоро они проследовали обратно — казалось, не прошло и минуты. Молодой человек лежал на носилках, его руки были скрещены на груди. Изабелла отвела взгляд, но успела рассмотреть лицо пострадавшего. Она заметила нимб из растрепанных темных волос и тонкие черты лица, которое не было повреждено. Такой красивый, подумала она, и все для него кончено. Она закрыла глаза. Изабелла чувствовала себя опустошенной. Ведь этого бедного молодого человека кто-то любит — кто-то, для кого рухнет весь мир сегодня вечером, как только сообщат ужасную новость. Вся любовь, все надежды на будущее кончились в одну секунду — падением с галерки.

Она повернулась к Дженнифер.

— Я быстренько сбегаю наверх, — сказала она, понизив голос. — Скажи им, что мы видели. Скажи, что я вернусь через минуту.

Дженнифер кивнула и огляделась, чтобы понять, кто занимается этим делом. Вокруг царила полная неразбериха. Какая-то женщина рыдала — одна из тех, кто, вероятно, стоял в партере, когда произошла трагедия. Ее утешал высокий мужчина в смокинге.

Изабелла направилась к одной из лестниц, ведущих на галерку. Чувствуя себя неуверенно, она огляделась, но вокруг никого не было. Одолев последние несколько ступенек, она прошла через сводчатый проход, который вел к рядам кресел, круто спускавшимся вниз. Здесь было тихо. Декоративные стеклянные светильники свисали с потолка, свет в них был приглушен. Она посмотрела вниз, на барьер, через который перелетел мальчик. Люди внизу собрались прямо под тем местом, откуда он упал. Таким образом, у нее была возможность вычислить, где он стоял перед падением.

Изабелла направилась к перилам и прошла вдоль переднего ряда кресел. Здесь был латунный барьер, через который он, должно быть, перегнулся; на полу лежала программка. Изабелла нагнулась и подняла ее. Она заметила, что программка слегка надорвана, но это было все, что ей удалось обнаружить. Она положила программку на то же место, где и нашла ее. Затем перегнулась через барьер и посмотрела вниз. Наверное, молодой человек сидел здесь, в самом конце ряда, — там, где бельэтаж примыкал к стене. Если бы он находился ближе к середине, то приземлился бы в бельэтаже. Только с конца ряда можно было упасть прямо в партер.

У Изабеллы закружилась голова, и она закрыла глаза, но через минуту открыла их снова и посмотрела вниз, в партер, находившийся метрах в пятнадцати от галерки. Прямо под ней, там, куда упал молодой человек, стоял мужчина в синей ветровке и смотрел прямо на нее. От неожиданности Изабелла отступила назад, словно ее предостерег этот взгляд.

Отойдя от барьера, Изабелла направилась обратно по проходу между креслами. Она понятия не имела, что именно надеялась найти — и надеялась ли вообще, — и ей было неловко оттого, что ее видел мужчина, находившийся в партере. Что он о ней подумал? Вульгарная зевака, пытающаяся вообразить, что видел этот бедный мальчик в последние секунды своей жизни, — несомненно, именно так он и подумал. Но это не так, совсем не так.

Добравшись до лестницы, она начала спускаться, держась за перила. Лестница была винтовая, а ступени каменные, и здесь легко было оступиться. Наверное, именно так и вышло с этим бедным мальчиком, подумала она. Наверное, он посмотрел вниз, высматривая кого-нибудь из знакомых — быть может, друга, — и, потеряв равновесие, полетел вниз. Такое легко могло случиться — перила были достаточно низкие.

Изабелла замерла на середине лестницы. Она услышала какой-то звук — а ведь тут больше никого не было. Или ей показалось? Она напрягла слух, но стоящую тут тишину ничто не нарушало. Изабелла перевела дух. Должно быть, он остался здесь совсем один и уходил последним, когда все уже удалились с галерки и девушка в баре на лестничной площадке уже закрывала его. Этот мальчик в полном одиночестве посмотрел вниз, а потом упал — безмолвно; быть может, летя вниз, он увидел ее и Дженнифер, и это было его последнее общение с людьми.

Она добралась до подножия лестницы. Мужчина в синей ветровке по-прежнему находился там, всего в нескольких метрах от нее. Когда появилась Изабелла, он сурово на нее взглянул.

Изабелла подошла к нему.

— Я видела, как это случилось, — сказала она. — Я была в бельэтаже. Мы с приятельницей видели, как он упал.

Мужчина посмотрел на нее:

— Нам нужно будет с вами побеседовать. Мы должны взять показания.

Изабелла кивнула.

— Я видела так мало. Все закончилось очень быстро.

Он нахмурился.

— Зачем вы поднимались туда сейчас? — спросил он.

Изабелла потупилась.

— Я хотела посмотреть, как это могло случиться, — объяснила она. — И теперь я это понимаю.

— Вот как?

— Наверное, он высматривал кого-то внизу, перегнулся через перила. И потерял равновесие. Я уверена, такое легко могло случиться.

Мужчина поджал губы.

— Мы этим займемся. Нет никакой необходимости строить догадки.

Это был упрек, — правда, довольно мягкий, поскольку он видел, что она расстроена. Теперь ее охватила дрожь. Ему это было знакомо. Случалось что-то ужасное, и людей начинала бить дрожь. Напоминание — вот что их пугало; напоминание о том, что в жизни мы стоим у самого края пропасти — всегда, каждую минуту.

Глава вторая

На следующее утро, в девять часов, домработница Изабеллы, Грейс, вошла в дом, подобрала почту с пола в холле и направилась на кухню. Изабелла уже спустилась и сидела за кухонным столом. Перед ней лежала развернутая газета, рядом стояла чашка с недопитым кофе.

Грейс положила письма на стол и сняла пальто. Это была высокая женщина под пятьдесят — она была на шесть лет старше Изабеллы. На ней было длинное пальто «в елочку» старомодного покроя; темно-рыжие волосы она закручивала узлом на затылке.

— Мне пришлось полчаса ждать автобуса, — объяснила она. — Все нет и нет. Ни одного.

Поднявшись со своего стула, Изабелла подошла к плите, на которой стоял кофейник с только что сваренным кофе.

— Это придаст вам сил, — сказала она, наливая Грейс чашку. Затем, когда Грейс сделала глоток, Изабелла указала на газету на столе: — В «Скотсмене» напечатали это ужасное сообщение. Несчастный случай. Вчера вечером в Ашер-Холле я видела, как это произошло. Молодой человек упал с галерки.

Грейс чуть не захлебнулась.

— Бедняжка, — сказала она. — И…

— Он умер, — сообщила Изабелла. — Его даже не успели довезти до больницы.

Грейс взглянула на свою хозяйку, держа в руках чашку.

— Он прыгнул? — спросила она.

— Ни у кого нет никаких оснований так считать. — Она сделала паузу. Ей это не приходило в голову. Люди не совершают самоубийство подобным образом. Если кто-то хотел прыгнуть, то он шел на Четвертый мост или на Дин-бридж, если предпочитал землю воде. Мост Дин. Ратвен Тодд написал об этом стихотворение, не так ли? Он сказал, что железные острия ограды моста, «как ни странно, отпугивают самоубийц». Это казалось ему странным, потому что небольшая боль — ничто перед лицом гибели. Да, подумала она. Ратвен Тодд полузабыт, несмотря на его замечательную поэзию. Однажды она сказала, что одна строчка Тодда стоит пятидесяти строчек Мак-Диармида со всей его рисовкой. Однако никто больше не помнит Ратвена Тодда.

Когда Изабелла была школьницей, ей как-то довелось увидеть Мак-Диармида. Она с отцом проходила мимо бара «Милнес» на Ганновер-стрит, и из этого бара вышел поэт вместе с высоким мужчиной запоминающейся внешности, который поздоровался с ее отцом. Отец представил ее обоим, и высокий мужчина учтиво пожал ей руку. Мак-Диармид улыбнулся и кивнул ей; ее поразили его глаза, которые, казалось, излучали пронзительный синий свет. На нем был килт, а к груди он прижимал маленький потрепанный кожаный портфель, словно для того, чтобы защититься от холода.