Эрл Гарднер - Не упусти свой шанс Страница 20

— Возражаю. Вы хотели что-то выяснить в отношении Мелиты. Ваш единственный вариант — открыть свои карты и говорить начистоту.., иначе я иду к телефону, звоню по междугородному Мелите Дун и говорю ей; что частные детективы хотят знать, где она.

— Вы в любом случае можете позвонить ей.

— Могу, но я не вчера родилась. Я вынул из кармана бумажник и предъявил свое удостоверение.

— Дональд Лэм, — прочитала она вслух. — Благозвучные имя и фамилия. Что вы хотите знать, Дональд?

— В частности, — сказал я, — меня, в первую очередь, интересует все, что связано с теми неприятностями, которые случились у нее в больнице. Это была и в самом деле ее ошибка?

— Ее ошибка! — повторила она возмущенно. — Во всем виновата эта стерва Ховард, старшая медсестра, которая поставила перед собой цель выгнать Мелиту с работы… Она дошла до того, что заявила, будто бы Мелита украла рентгеновские снимки, чем довела ее до нервного срыва.

— А что стало со снимками?

— Ничего подобного не произошло бы, не сбеги одна больная из больницы, — возмущенно продолжала Джозефина. — Из-за этого и разгорелись страсти. Эта стерва не могла упустить такой великолепный шанс… Конечно, побег состоялся отчасти по вине Мелиты, но только отчасти. Время от времени у всех сбегают пациенты.., то есть у большинства из нас. Вот и у меня тоже сбегали, и я знаю девушек, которых эта беда тоже не обошла стороной… Только вот что я скажу вам, Лэм — у нас не было бы никаких побегов, если бы администрация не работала спустя рукава. Когда пациент поступает в приемный покой, там должны отсеивать больных, делить их на тех, кто готов и может платить, и на тех, кто не готов и не может платить. Работай они, как следует, у нас все было бы нормально.

— Но что происходит?

— Такие халявщики (как правило, почему-то женщины) рассказывают слезливые истории и с помощью уговоров и обещаний устраиваются на лечение. Труднее всего иметь дело с хирургическими больными, которые могут очень долго тянуть со своими болячками, хотя давно уже выздоровели. Бегут чуть ли не на второй день после операции, хотя это очень опасно. У меня, к примеру, сбежала одна, когда ей только-только разрешили ходить в душ. Люди не берегут себя.

— Все-таки что случилось со снимками?

— Да ничего особенного, — пожала она плечами. — Может, Мелита и виновата, что во время ее дежурства сбежали, не заплатив за лечение, но к рентгеновским снимкам она не имеет никакого отношения. Просто с ними вышла накладка. И опять такое встречается достаточно часто. Заведующий рентгеновским отделением обязан регистрировать снимки, которые изымаются из картотеки, но он — лучший друг этой негодяйки, и, конечно, никому в голову не придет обвинить старшую медсестру. Ни-ни! Рентгеновские снимки мог перепутать любой доктор, положив не в тот конверт, после того, как просмотрел их или решил показать пациенту… Короче говоря, Мелита получила по шапке, и я прямо в ярости.

— Вы собираетесь что-то предпринять? — спросил я.

— Я не знаю, — ответила она. — Порой меня так и подмывает войти в кабинет к старшей и повырывать у нее все волосы.

— Вы работаете в той же больнице?

— Я персональная медсестра и не состою в штате, — Ночная или дневная?

— Я работаю и ночью, и днем, — пожала она плечами.

— Вы очень заняты?

— Ну, не так чтобы очень…

— У Мелиты больная мать?

— Да, и очень. Она находится в частной лечебнице, поэтому Мелите приходится много вкалывать, чтобы оплачивать лечение… Врачи, как могут, помогают ей, но матери вскоре предстоит операция, и ей нужны деньги. Эта лошадиная морда знает, что ждет Мелиту, вот и хочет доконать девушку.

— Хорошо, пожалуй, это все, что мне хотелось выяснить, — сказал я. — Большое спасибо.

Джозефина подошла ко мне и доверительно спросила:

— Дональд, за кем вы охотитесь?

— Не понял?

— Ведь должен же быть кто-то, кто очень заинтересован в проверке Мелиты?

— Это обычная проверка.

— А кто клиент?

— Всевышний. Организационными вопросами у нас ведает мой партнер. Моя обязанность — быть на переднем крае и проводить разведку.

— Чего доброго, вы могли бы работать и на эту Ховард?

— Чего доброго, мог бы.

— Дональд, вы не очень вежливы, — недовольно сказала она, неотвратимо наступая на меня. — Дональд» скажете мне все?

— Сказать вам что?

— Кто ваш клиент и к чему все эти расспросы?

— Вы заставляете меня нарушить мой священный долг и прибегаете к сексу ради достижения цели.

Она посмотрела мне прямо в глаза и медленно проговорила:

— Пока что я еще не прибегала к нему.

— Вы женщина, и пытаетесь пробить брешь в моей непреступной крепости.

— Дональд, — продолжала она, кладя руки мне на плечи, — признайтесь, Мелите что-то грозит?

— Почему ей что-то должно грозить, раз у нее совесть чиста? — сделал я удивленные глаза.

— Этой Ховард нельзя доверять. Я подозреваю, что в больнице творится черт-те что, и именно Ховард причастна к чему-то ужасному, поэтому и хочет свалить все на Мелиту.

— Ну, я стараюсь проводить честное расследование.

— Дональд, вы сделаете мне одно одолжение?

— Какое?

— Вы мне потом расскажете обо всем, когда закончите свое расследование?

— Возможно.

— Дональд, я говорю серьезно. Я буду.., очень благодарна.., очень, очень, Дональд.

— Там будет видно, — пообещал я на прощание, выходя из квартиры.

Джозефина осталась стоять, внимательным взглядом провожая меня, пока я шел по коридору. Когда я подошел к лифту, она послала мне воздушный поцелуй и затем прикрыла дверь.

Я набрал номер нашего телефона и сказал Элси Бренд:

— Элси, свяжись с Долорес Феррол на ранчо «Крутой холм» и спроси, не звонила ли ей по междугородному Мелита Дун, начиная с этой минуты… На месте она будет в два часа. В это время она бывает не так занята. Представься Долорес и скажи, что ты звонишь по моему поручению, что я вскоре ее увижу и не забудь передать, чтобы она помалкивала о твоем звонке.

— Поняла. Ты куда теперь?

— Прямиком в Техачапи. Увидимся вечером.

Глава 10

Вскоре я уже подъезжал к Техачапи. Место происшествия трудно было не заметить. С помощью лебедки полицейские подняли искореженную машину наверх, и та оставила за собой широкую борозду на склоне холма. Воссоздать первоначальную обстановку не представлялось возможным, так как все следы преступления были уничтожены.

Я поехал в объезд к тому месту, с которого, на мой взгляд, столкнули машину миссис Честер. Следы от шин отпечатались на крутом склоне, но у большого валуна, на расстоянии ярдов двести от дороги, они резко обрывались. На самом камне виднелись полосы краски, а поодаль блестели осколки стекла.

Изучив отпечатки, оставленные подошвами ботинок, я пришел к выводу, что кому-то очень хотелось сбросить машину в ущелье, и этот кто-то, очевидно, воспользовался домкратом, приподнял задние колеса и спихнул вниз.

На этот раз машина, пролетев огромное расстояние, достигла самого дна ущелья, превратившись в груду искореженного металла.

Гора имела наклон без малого в сорок пять градусов, и далеко внизу ее склон переходил в отвесный обрыв, ведущий в песчаный каньон.

Представители полиции уже успели здесь побывать, так как повсюду валялись использованные лампы-вспышки и окурки. Следы подошв тянулись от дороги до места окончательного падения машины.

Минут десять у меня ушло на то, чтобы отыскать более или менее безопасный спуск к тому месту, где машина осталась лежать после головокружительного падения.

Наверх машину тащили напрямик, и на многих камнях вокруг остались многочисленные следы краски. Потом ее погрузили на аварийный тягач и увезли в лабораторию для того, чтобы побольше узнать о ее владельце.

А чтобы извлечь машину из ущелья, поднять ее с такой глубины, потребовалось много длинных тросов и специальное дорогостоящее оборудование. Это подтверждало мое предположение, что полиция во что бы то ни стало хотела заполучить эту легковую машину, или, вернее, ее обломки.

В том месте, откуда ее кинули вниз, шоссе резко уходило вверх, извиваясь среди каменных глыб, вокруг которых росли чахлые кусты полыни, затем местность постепенно переходила в равнину с изредка встречающимися холмами (столь типичный пейзаж для южной Калифорнии).

Дальше дорога уходила за горную гряду, вильнув в сторону от каньона, и затем подступала к пересохшему руслу реки, от которого ее отделяли какие-то считанные ярды.

Тщательно осмотрев близлежащую местность, я решил спуститься на дно каньона.

Выбрав пологий спуск и преодолев несколько десятков ярдов, я заметил, что следы ног исчезли. Полицейские, проводившие дознание, так далеко не забирались.

Скалистые склоны холма в этом месте тоже были покрыты полынью, она мешала продвигаться, но я все же преодолел еще двести ярдов.