Эрл Гарднер - Дело о племяннице лунатика Страница 23

Ее смех был гортанным и нежным. Она взглянула на него затуманенными глазами и сказала:

– О’кей, вы победите! Больше я не сомневаюсь. Возможно, действительно я оказываю на вас сдерживающее влияние. Давайте нести мяч и не думать о тех, кто пытается задержать нас.

– Так-то лучше, – заметил он. – Давай двигаться. Прыжок вперед по полю – и никогда не оглядываться назад. Вот наше кредо!

Делла вскинула в салюте правую руку.

– Или столбики ворот, или все вдребезги! – отозвалась она.

С некоторой торжественностью он прижал ее к себе. Правая рука девушки обвилась вокруг его шеи. Естественно и непроизвольно ее полураскрытые губы потянулись к его губам. Но Делла Стрит внезапно отстранилась.

– Кто-то стучит, – предостерегла она.

Мейсон, опомнившись, услышал стук в филенку двери и вымолвил:

– Этот чертов сыщик всегда приходит не вовремя. Впусти этого возмутителя спокойствия Пола! Созвонись с Эдной Хаммер и накажи ей быть здесь в девять сорок пять тютелька в тютельку. Пусть приходит одна, и чтобы никто в доме не знал, куда она отправляется.

Делла Стрит, намотав платочек на кончик пальца, вытерла с его рта губную помаду, затем нервно засмеялась:

– Запомнили, вам предстоит разговор с детективом? Причешитесь, я нечаянно взъерошила вам волосы. Сядьте за стол и примите важный вид. Вытащите кучу бумаг, чтобы создать впечатление работы в поте лица.

– Какой из него детектив, – запротестовал Мейсон, – если он не знает, что истинный руководитель время от времени целует свою секретаршу. Иди открывай дверь. Черт с ней, со всей этой видимостью!

Она открыла дверь, и Дрейк возник на пороге, взглянув на Мейсона выпуклыми, ничего не говорящими глазами. Его губы скривились в улыбку, характерную для невозмутимого лица Дрейка.

– Твои волосы зачесаны задом наперед, Перри, – заметил он тоном, лишенным каких-либо эмоций.

– Ради бога, – с раздражением воскликнул Мейсон, – ты что, явился сюда обсуждать мою прическу! – Затем провел пальцами по волосам, взъерошив их окончательно. – Теперь они полностью в беспорядке, – добавил он. – Можешь больше не тревожиться… а вот если бы ты был в состоянии так же направлять свои детективные способности на проблемы, за разрешение которых я тебе плачу, то я мог бы проворачивать свои дела в два раза быстрее.

Дрейк принял свою любимую позу в кожаном кресле, положив одну длинную ногу на другую, и ответил нараспев:

– Тогда это тебе обойдется вдвое дороже, Перри.

– Что на этот раз? – спросил Мейсон, ухмыляясь.

– Я проверяю отчеты своих людей. Думаю, тебе будет небезынтересно узнать, что Мэддокс и Дункан идут на все, чтобы скрыть свои отношения с Дорис Кент и ее адвокатами.

– С каких пор? – спросил Мейсон.

– С тех самых, как они впервые встретились в адвокатской конторе. Она вышла первой. Через пятнадцать минут вышли Мэддокс и Дункан. Они прошмыгнули вниз по коридору, поднялись на два пролета по лестнице, чтобы воспользоваться лифтом не на том этаже, где находится офис «Хеттли и Хеттли». Внизу здания есть парикмахерская. Они на пару зашли туда, побрились, сделали маникюр и укладку. Убив таким образом час или около того, они вышли из парикмахерской поврозь. На выходе постояли в дверях, дожидаясь, когда толпа хлынет из лифта, и затем смешались с ней. Очевидно, это часть плана, тщательно обдуманного заранее.

Мейсон выбивал дробь кончиками пальцев по краю стола, пока усваивал эту информацию.

– Зачеши волосы назад, Перри, это действует мне на нервы, – взмолился Дрейк.

Мейсон рассеянно достал расческу и провел ею по волосам. Делла Стрит, которая выскочила из офиса, когда вошел Дрейк, сейчас вернулась, чтобы кивнуть Мейсону и доложить:

– Та, кому вы просили позвонить, придет точно в назначенное время.

– О’кей, Делла, спасибо, – ответил он, не взглянув на нее, но продолжая смотреть на крышку стола, по-прежнему выбивая легкую дробь по ней кончиками пальцев. – Не исключается возможность, – сказал Мейсон Дрейку, – что Мэддокс будет отрицать, что заказывал тогда междугородный разговор.

– Окажется ли Харрис надежным свидетелем? – спросил сыщик.

– Думаю, да. Он рассказывал о том, что слышал сам, и оказался достаточно дальновидным, чтобы делать при этом пометки. Ко всему прочему, засек время с точностью до секунды. У него учтено все до деталей, и его пометки абсолютно совпадают с данными телефонной компании.

Дрейк кивнул:

– Уйдет немало времени, чтобы убедить в этом жюри. Возможно, для тебя будет лучше дать Мэддоксу шанс отрицать этот разговор.

Мейсон медленно ответил:

– Пожалуй, будет неплохо позволить ему увязнуть: пусть сначала отрицает, что телефонный разговор имел место, затем подсунуть ему под нос сведения из телефонной компании и подкрепить этот факт показаниями Харриса. Что еще ты знаешь, Пол, выкладывай.

– Да, ты как в воду глядел насчет Дункана.

– Ты о чем?

– Об окулисте.

– Он ходил?

– Могу сказать, что ходил. Он и сейчас там. Двинул к окулисту прямиком из кабинета окружного прокурора.

– Вот как?

– Да, очевидно, в прокуратуре позаботились насчет глазного врача.

Мейсон издал смешок и сказал:

– Возможно, Дункан стал пялиться на окружного прокурора через более сильную половину линз своих очков, а затем что-то читать, держа бумажку на расстоянии вытянутой руки, и до них дошло, как нелепо он будет выглядеть на свидетельской трибуне.

Дрейк кивнул и заметил:

– На сегодня это все, Перри. Я буду скармливать тебе факты по мере того, как буду узнавать о них сам.

Мейсон возобновил расхаживание по офису, а Дрейк направился к двери, выходящей в коридор.

– Не дело, а сплошная чертовщина, – бросил Мейсон, – вроде бы все сходится, и вместе с тем не за что зацепиться. Куда ни кинь – всюду клин!

Глава 16

Пальцы Эдны Хаммер стиснули подол платья, когда она нервно положила ногу на ногу и перевела взгляд с Деллы Стрит на Перри Мейсона.

– В чем дело? – спросила она.

Мейсон ответил:

– Хочу, чтобы вы сделали кое-что для своего дяди. Вы согласны?

– Да, все, что угодно!

– Дело щепетильное.

– Что вы имеете в виду?

– У вас могут быть неприятности, если попадетесь.

Она несколько мгновений молчала, затем нервно засмеялась:

– А как насчет вас? Тоже влипнете в беду, если меня поймают?

– В полной мере.

– Тогда лучше мне не попадаться.

– Чертовски верное решение, – одобрил он.

– Что вы хотите, чтобы я сделала?

Мейсон медленно ответил:

– Эдна, я хочу вести разговор в несколько профессиональном ключе и рассказать вам, как я вписываюсь в общую картину.

Она смутилась.

– Юрист смотрит на убийства немного не так, как нормальные люди, – начал объяснять Мейсон. – Для адвоката – это только судебное дело. Он не знает лично ни того, кого убили, ни того, кого обвиняют в убийстве. Так ему легче выполнять свою работу. На него не влияют симпатии, а мозги не затуманены тревогами.

Она кивнула.

– Ну а теперь, – сказал Мейсон, – я хотел бы задать вам несколько вопросов, почти так же, как задал бы их окружной прокурор.

– Что за вопросы?

– Вы хорошо знаете тот самый разделочный нож из набора, который находился в верхнем ящике буфета столовой в доме Питера Кента?

– Да, конечно!

– Когда последний раз вы своими глазами видели его в ящике?

– Даже не знаю… Кажется, в тот раз, когда убрала его туда, вынув из-под подушки дяди Питера. Вы хотите, чтобы я изменила свои показания? Если да, так и скажите.

– Вам зададут этот вопрос почти так же, – ответил Мейсон, – и единственное, что остается, – это говорить правду: что последний раз вы видели этот разделочный нож в ящике, когда убирали его туда утром в день убийства. Это было в тот день, когда вы консультировались со мной и вынудили вашего дядю нанять меня.

Она кивнула.

– Ладно, вернемся к нашим баранам, – продолжил Мейсон. – Скажите теперь, когда вы видели этот нож в следующий раз?

– Под подушкой дяди Питера вместе с вами.

– Вы уверены, что это был тот самый нож?

Она кивнула.

– Ну вот, это только подтверждает мою теорию, – объявил Мейсон.

– Что вы хотите этим сказать?

– Окружной прокурор будет допрашивать свидетелей в той же манере, и они будут отвечать в таком же темпе. И в процессе этого неумышленно дадут неправильные показания.

– Не понимаю, – возразила она.

– Вы же не знаете, что нож, который вы видели под подушкой дяди, тот же самый, который видели в ящике буфета. Вы допускаете, что он может быть тем ножом, так как все ножи похожи, и допускаете это только из-за того, что в поисках его заглянули в ящик, не нашли там никакого ножа, а затем заглянули под подушку дяди и нашли под ней какой-то нож, который внешне походил на тот, который пропал из ящика.

– Тогда это был не тот же самый нож? – спросила она.

– Этого я не знаю, – ответил ей Мейсон, – пусть окружной прокурор доказывает, что именно ножом из ящика было совершено убийство.