Лео Брюс - Дело для трех детективов Страница 23

— Если бы я знал, что вы интересуетесь передвижениями Майлза, я бы вам сам всё рассказал, — проворчал сержант Биф.

— Именно так. Таким образом, у вас есть алиби, дружище Майлз. Ну хорошо, это вещь полезная. А что вы можете нам рассказать?

— Ничего. Ни моя сестра никогда не имела к этому никакого отношения, ни Феллоус. Таким образом, вы можете прекратить их допрашивать.

— Тем не менее, следует признать довольно странным, Майлз, что вы трое с таким любопытным прошлым, оказались под рукой, когда произошло преступление.

— Не вижу, какая тут связь. С тех пор, как я освободился, на меня ничего нет. Феллоус чист в течение трёх лет. А моя сестра никогда не имела проблем с законом. Я не думаю, что это делает честь какому-нибудь детективу, — добавил он, — подозревать людей только потому, что они когда-то были в тюрьме.

— Никто и не произнёс такого слова, как подозрение, Майлз. Просто меня заинтересовало это совпадение. Знаете ли, я не большой любитель совпадений. Кто предложил ту игру в дартс?

— Я.

— Вы встретили сержанта Бифа в «Красном льве»?

— Нет. Сходил за ним домой.

— Вы пошли и вытащили его из дома, чтобы поиграть?

— Да. Что здесь такого? Он — хороший игрок. И там было два приезжих из Мортон Скоун, которые оказались отличными игроками.

— Таким образом, вы вызвали сержанта, чтобы постоять за честь деревни? Спасибо.

Месье Пико задал только один вопрос:

— Эти джентльмены из Мортон Скоун, они рассказали вам что-нибудь из того, что вы в английском языке называете болтовнёй или сплетнями? Были ли какие-либо новости из Мортон Скоун?

Майлз выглядел откровенно озадаченным:

— Нет. Ничего такого, что могу припомнить. У нас не было много времени на разговоры. Игра была напряжённой.

В комнате повисла тишина, нарушаемая только нежным посапыванием отца Смита. Я рассматривал Майлза. Маленький, скользкий, довольно скрытный человек, которого, по крайней мере в психологическом отношении, я мог отнести к виновным. Я слышал о вероломстве людей смешанной крови и, глядя на него, мог поверить тому, что слышал. Его длинная желтоватая рука, лежащая на спинке стула его сестры, возможно, держала тот самый нож. И я чувствовал, что почти кошачья ловкость этого человека вполне могла бы справиться с трудностями, которые пока выглядели мистически непреодолимыми. Но его алиби, установленное Баттерфилдом, казалось совершенно безупречным, и потому ещё одним подозреваемым у меня в голове стало меньше.

— Так или иначе, — сказал он, — я не собираюсь позволять вам допрашивать мою сестру. Во всяком случае, без её адвоката. Я запрещаю её допрашивать. Это несправедливо в таком серьёзном деле, как это.

— Всё, чего мы хотим, mon ami[49], — произнес месье Пико, — это правду.

— Ну, вы можете узнать её и без допроса сестры. Пойдём, Энид.

Она молча поднялась, и Майлз вывел её из комнаты, бросив в дверях на нас быстрый дерзкий взгляд.

— Это не имеет никакого значения, — сказал месье Пико. — Не было ничего ещё, о чём бы она могла нам рассказать. Итак, если верить ей и её возлюбленному, вчера кто-то ждал в chambre[50] мадам Терстон, когда она туда поднялась.

— И этот кто-то, — я посчитал необходимым высказаться, — мог быть одним из пяти. Это мог быть Норрис, Стрикленд, Столл, или викарий. Но это, возможно, был кто-то, о присутствии которого в доме мы пока не знаем.

— Или кто-то, о самом существовании которого мы не знаем, — вставил Сэм Уильямс.

— И всегда можно предположить, что Энид и Феллоус просто сочинили этого человека, — добавил месье Пико. — У нас ведь есть только слово Энид и её возлюбленного, что там кто-то был.

— Да, похоже, мы не очень-то продвинулись вперёд, не так ли? — улыбнулся лорд Саймон.

— Кто знает? — пожал плечами месье Пико. — Немного света здесь, немного света там, и скоро voila! взойдёт солнце и наступит день.

— Он наступит даже в том случае, если вы оставите это дело в покое, — проворчал сержант Биф.

— Bien, bien[51], мой друг Бёф. Но вспомните, как там говорится в вашей английской пословице: чем больше вы спешите, тем медленнее продвигаетесь вперёд. Итак, переходим к молодому Стрикленду.

ГЛАВА 17

Я сидел и изучал эффект, который преступление оказывает на людей и который я никогда полностью не понимал, пока просто читал об убийствах. Оказалось что подозрение, перекрёстный допрос и присутствие квалифицированных детективов оказывало на всех заинтересованных лиц довольно неожиданное действие. Эти факторы уже поломали нелепую театральную манеру дворецкого Столла, заставили обычно весёлого Феллоуса мрачно цедить односложные слова и показали Энид, как девушку с характером, которая могла рассказать историю или, по крайней мере, собственную историю.

И всё же я не был подготовлен к изменениям, произошедшим в моих товарищах — гостях этого дома — и менее всего в Дэвиде Стрикленде. Он всегда казался мне одним из немногих англичан, к которым мог бы справедливо быть применён выразительный американизм — «крутой». Даже бычья шея, загорелые щёки с заметными красными «алкогольными» прожилками, пристальные и насмешливые глаза, — всё свидетельствовало о его неуязвимости к подобным событиям. Я ожидал, что его реплики будут краткими и несколько грубоватыми, но не сомневался, что он с лёгкостью ответит на любые вопросы.

И всё же, когда Стрикленд вошёл в комнату, для меня, хорошо его знавшего, было бесспорно, что он очень нервничал. Он неловко кивнул детективам и поспешно зажёг сигарету. Была ли у него какая-либо связь с преступлением или нет — ему было, что скрывать. В этом я был уверен.

— Сожалею, что вынужден буду задать множество дурацких вопросов, — сказал лорд Саймон, и без пауз приступил к ним. — Когда-либо меняли имя?

— Менял имя? — повторил Стрикленд.

Если бы только я был способен проникать в суть вещей! Он действительно был удивлён вопросом или просто выигрывал время?

— Да. Знаете, получаете некий документ с печатью и всё такое.

— Нет. Я никогда не менял своё имя. А к чему этот вопрос?

— О, просто поинтересовался. Долго ли знакомы с Терстонами?

— Несколько лет.

— Полагаю, приезжали сюда довольно часто?

— Да. Какова цель всего этого, Плимсолл?

— Любопытство, дружище. Вам случалось оказаться на мели?

Очень холодно Стрикленд ответил:

— О, нет. Или вы хотите у меня занять?

Лорд Саймон остался совершенно невозмутим:

— Так, значит Эйприл-бой пришёл первым?

Стрикленд приподнялся:

— А разве вас касается, какие пари я заключаю?

— Ужасно сожалею, старина. Я считаю, что ставки нужно считать священными. Это дело только между человеком и его богом… или его букмекером. Но мой слуга, Баттерфилд, случайно получил известие от некоего джентльмена из вашего окружения, что вы на этой неделе оказались в большой дыре. И если вы намереваетесь поставить сто фунтов на лошадь при котировке шесть к одному так, чтобы об этом никто не знал, то советую не пользоваться спаренным телефоном, когда у другого аппарата находится такой человек, как Баттерфилд.

— Я скажу Терстону, как омерзительно, по моему мнению, что в его доме за гостями шпионят.

— За прошедшие двадцать четыре часа здесь произошли и гораздо более омерзительные вещи. Например, убийство.

— Я не вижу, как это оправдывает ваше прослушивание моих телефонных разговоров.

— Ну, давайте не будем отвлекаться от темы. Возможно, вы мне просто скажете, каково сейчас состояние дел между вами и букмекерами?

— Будь я проклят, если скажу.

— Тогда скажу вам я. Та сотня, которую вы поставили в это утро, была последним, просто отчаянным выстрелом. Вы по уши в долгах, у вас нет никаких средств добыть денег, и вы сделали ставку, зная, что, если лошадь не победит, вы не сможете наскрести эту сотню. Вы знаете только одного букмекера, который принял бы такую ставку. Но вы победили, с чем вас и поздравляю.

Теперь Стрикленд казался более спокойным, но и более опасным.

— Послушайте, Плимсолл, вы находитесь здесь, — хотя только Бог знает, кто вас пригласил, — чтобы узнать, кто убил Мэри Терстон, а не для того, чтобы вынюхивать детали моего пари.

— Но предположим, — я предлагаю только на минуту предположить, — что между этими событиями существует некая связь?

— Что, чёрт возьми, вы имеете в виду? Какая связь?

— Что вы делали в комнате Мэри Терстон вчера вечером перед обедом?

Стрикленд в бешенстве повернулся ко мне:

— Вы мне никогда не нравились, Таунсенд. Я всегда считал вас низкой душонкой. Но никогда не думал, что вы станете доносчиком.

Я собрался объяснить, что не имел никакого права скрывать такую информацию, когда Плимсолл продолжил:

— Итак, что вы там делали?

— Мне нужно было кое-что обсудить с Мэри Терстон.