Анна Литвинова - Прогулка по краю пропасти Страница 24

Он ожесточенно стряхнул с себя наваждение. Решено же: больше не вспоминать. Не канючить.

И – привыкать, что кофе себе придется организовывать самому. Всегда – самому.

А кофейные аксессуары он пока поищет у Вари. Она – девушка ответственная, наверняка запаслась и кипятильником, и растворимой бурдой, и сахаром. Остается только надеяться, что чемодан у нее распакован – не копаться же ему в чужих вещах!

Кофейные принадлежности нашлись в тумбочке – заглянуть туда Саня счел уместным. Кондовый кипятильник советских времен, жестяные банки с кофе и сахаром, алюминиевые ложка и кружка. «Походный набор, – определил Саня. И против воли тут же подумал: – А вот Динка – ни за что в жизни не стала бы пить из алюминиевой кружки. И пересыпать кофе в специальную банку – тоже поленилась бы».

Он налил в кружку воды из графина, включил кипятильник, снова задумался…

«Нет, от Динки мне никуда не скрыться, – мелькнула горькая мысль. – Все приходит ко мне и приходит… Эх, увидеть бы ее хоть раз, на минутку, на секунду, только одну улыбку ее или хотя бы – тень, отсвет улыбки…»

Варин кипятильник вскипятил воду меньше чем за минуту. Саша заварил себе кофе. Алюминиевая кружка нещадно жгла пальцы. «Полчаса будет стыть, не меньше». Саня откинулся в кресле. Чтобы «сбежать» от Динки, перекинулся мыслями на Варю.

«Так кто же ты, госпожа Кононова? Отчего ты здесь, в Суджуке? Почему одна, без коллег? И что тебе до убийства в Соленой Пади? Насчет детективного агентства – это, конечно, лажа. Соврала первое, что пришло в голову. Наверно, ты из органов, оттого и условия создали – одноместный номер, машина… Только почему тогда ты здесь одна, без соратников, без опергруппы? Неужели полностью отвечаешь за все дело? Не молода ли ты – для самостоятельной-то работы?»

Пытаясь отыскать хоть какой-нибудь ключик, Саня внимательно осмотрел Варин номер. В сумку ее пока не полез – изучал только то, что на виду.

Безликая гостиничная комнатка, обычные вещи – их берет с собой любой командированный: полотенце на спинке кресла, тапочки под кроватью, зарядное устройство для мобильника. Но есть и необычное: на полу, в уголке, засыхает корзинка с роскошными розами. В нише стола – аккуратненький кожаный чемоданчик. Саня расстегнул молнию, заглянул: портативный компьютер – машинка не из дешевых. «Взяла с собой, чтобы в игрушки играть? Хорошенькие же игрушки у сотрудницы детективного агентства…»

Кофе наконец-то остыл. Саня сделал первый глоток. Напиток сразу его взбодрил, мысль заработала с удвоенной силой: «Осторожней мне надо быть с этой Варей. Не доверять ей на полную. Не все с ней просто».

Кофе оказался вкусным, но с похмелья хотелось не кипятку, а прохлады. Саша сходил в ванную, набрал в гостиничный стакан воды. Обнаружил, что на трубе сушится его носовой платок – Варя постирала, как обещала.

«Вот умница… И чего она со мной возится? Оставила в своем номере, уложила спать, постирала платок… Добрая такая? Или – влюбилась? И какая на самом деле разница, на кого она работает! Хоть на КГБ, хоть на ЦРУ, хоть на «МОССАД»! Цель-то у нее, похоже, та же, что и у меня: хочет выяснить, кто убил. Вот и пусть выясняет. А я ей помогу. Все лучше, чем иметь дело с местными пинкертонами. Она, по крайней мере, симпатичная… А менты, кстати, никакой помощи у меня и не просят. А вот убийство это они б на меня навесили – если б смогли. Да с о-огромным удовольствием».

Саша вспомнил, как его пять часов терзали в суджукской милиции – непрерывно допрашивали, провоцировали… Терзали зло, хлестко, несправедливо… Руки его помимо воли сжались в кулаки.

В дверь номера застучали. «Горничная, – скривился Саня. – Пришла пылесосить, пыль поднимать». Открывать он не пошел – постучит и уйдет. Нечего тут убираться, порядки наводить – тем более в отсутствие хозяйки.

Но за дверью не унимались, принялись крутить ручку. «Вот ведь неймется! Сейчас откроешь – начнется допрос: а кто вы, а что вы тут делаете, а где хозяйка?»

– Сашка, открывай! – донеслось из-за двери.

Голос был незнакомый – хрипловатый и жалобный. «Что за чушь? Знакомых у меня в Суджуке вроде нет». Саша распахнул дверь – и обомлел.

В коридоре стояла Варя. Но Варя ли то была? Он с трудом признал в поникшей, несчастной, исцарапанной девушке утреннюю Кононову.

– Варя, что с тобой? – выдохнул Саша.

– Можно, я войду? – слабо улыбнулась она.

Кажется, держалась она из последних сил, рука ее отчаянно вцепилась в дверной косяк. Саша едва остановил себя, чтоб не подхватить девушку на руки – весу в ней, конечно, немало, но он бы справился. «Нет. Разозлится. Даже сейчас – разозлится». Но под руку ее взять решился, осторожно завел в номер, усадил в кресло.

Варя повела ноздрями:

– Кофе?

Он поспешно придвинул ей кружку:

– Вот. Я пью. Он, правда, остыл. Заварить тебе свежий?

– Не надо.

Она жадно набросилась на кофе. Смотрела в чашку, под ноги, по сторонам – только не на него. Саша сел на стул рядом, молчал, украдкой разглядывал девушку. Что с ней произошло? Щеку рассекает царапина, на лбу наливается фингал, волосы спутаны, но главное – потухший, подавленный взгляд. Он так не идет самоуверенной Варе.

– Почему ты не спрашиваешь? – вдруг произнесла она.

– Что?

– Тебе неинтересно, что со мной случилось?

В ее голосе звенели очень женские, истеричные нотки.

Саша молча встал, прошел в ванную. Смочил платок ледяной водой, вернулся в комнату, склонился к Варе.

– Посиди тихо. Одну минуту, окей?

Она изумленно взглянула на него, но молча терпела, покуда он протирал ее лицо. Синяк у Саши опасений не вызвал, а вот глубокая царапина, перерезавшая щеку, ему не понравилась.

– Нужен йод, – сказал он. – У тебя есть?

– И думать не смей, – отрезала Варя. Саша порадовался, что в ее голосе прибавилось решительных ноток. – Может, еще зеленкой меня намажешь?

– Тогда давай перекись водорода, – потребовал Саша. – Надо промыть. Царапина у тебя – глубокая, вся в пыли. Может загноиться.

Варя с нескрываемым интересом взглянула ему в лицо, протянула:

– А ты забавный, Смеян…

– Не забавней тебя, – отрезал он. – Ну, дашь перекись – или мне к горничной идти?

Она скривилась:

– Там, в тумбочке… у меня… косметичка… рыжая…

Саша достал перекись водорода и ватку, ловко протер злосчастную царапину. На Варино шипенье и комментарии по поводу «докторов-садистов» внимания не обращал.

– Ну, еще кофе тебе варить? Или уже созрела? Расскажешь?

– Расскажу, – покорно кивнула она. – Я попала в аварию. Недалеко, километрах в двадцати от Суджука.

– Руки-ноги целы?

– Как видишь. – Конечностями она пошевелила бодро. Но скривилась.

«Переломов, наверное, нет, – заключил Саша. – Но побилась она здорово».

Ему опять против воли вспомнилась Динка. Та всегда очень трепетно относилась к своей внешности. Такие ссадины она бы ему никогда не показала – тут же бросилась бы их пудрой замазывать.

– А машина? – продолжил Саша.

– С машиной все плохо, – вздохнула Варя. – Морда всмятку, радиатор потек, правое крыло тоже зацепило. – Неожиданно, совсем не в своем стиле хлюпнула носом и добавила: – Жалко… Хорошая тачила была…

– Подумаешь, железка! – фыркнул Смеян. – Ты же ее напрокат взяла? Значит, она застрахована. Застрахована от всех рисков. Платить тебе никому не надо. Во что ты влетела-то?

– В забор. Ну, в барьерчик такой, у пропасти.

Варя, видно, еще раз прокрутила в голове момент аварии, в глазах полыхнуло отчаянье… Она даже сделала инстинктивный жест ногой – будто жмет на тормоз.

– Все, все, хватит мозги себе засорять, – строго сказал Саша. – Подумаешь, проблема! Ты – цела. Платить бабки – никому не надо, а что в поворот не вписалась – так это дело обычное, тут многие на дорогах улетают.

Варя внимательно посмотрела на него.

Кажется, она вовсе не стеснялась своего «помятого» вида – по крайней мере, фингал рукой не прикрывала и даже спутанные волосы в порядок не привела.

– Молодец! Везучая! В рубашке родилась! – продолжил монолог Саша. – Все хорошо, понимаешь, все отлично!

– Да, все хорошо, – кивнула Варя. И по глазам ее Смеян наконец понял: пережила. Почти отошла. Оживает…

Варя слегка улыбнулась и спокойно произнесла:

– Действительно, все хорошо. Только имеется одна маленькая деталь. Я влупилась в забор вовсе не по своей дури. В моей машине кто-то перерезал тормозной шланг.

Спор затянулся на полчаса.

Саша настаивал, что Варя обязана немедленно лечь в постель, подремать и расслабиться.

Кононова слабым голосом уверяла, что абсолютно здорова и не собирается ломать график работы из-за «какой-то дурацкой аварии».

– Варя, ну пойми же ты! Это ведь не просто авария, не случайная. Раз тормозной шланг перерезали – значит, кто-то не хочет, чтобы ты туда ехала! – соловьем разливался Саша.