Найо Марш - Заклятье древних Маори Страница 26

— Привет, старичок, — миссис Клэр радостно расцеловала доктора Акрингтона в обе щеки. — Мы уже по тебе соскучились.

— Можно подумать, что я на Южном полюсе побывал, — фыркнул её брат, но поцелуй возвратил и снова напустился на Барбару.

— Да перестань наконец строить рожи! С какой стати я буду врать, глупышка? Да и с чего бы это мне вдруг вздумалось дарить тебе такие наряды?

— Нет, правда, дядя Джеймс? Честное слово? Честное-пречестное?

— Да видно же, что у него рыльце в пушку! — воскликнула миссис Клэр, смеясь. — Ах, притвора! Мы тут хором благословляли крёстную мать, а никому даже в голову не пришло, что тут на самом деле крёстный отец постарался. Ай-да Джеймс! Ах, проказник! Ах, шалунишка. — Она снова пылко расцеловала брата. — Право, не стоило так…

— Боже милосердный! — Доктор Акрингтон в сердцах воздел руки к небу. — Неужто я похож на сказочного благодетеля! Неужели я, который все последние годы только и делал, что твердил вам об экономии и бережливости, вдруг растратил бы совершенно немыслимую сумму на какое-то идиотское женское тряпьё! И скажи мне, Агнес, почему ты так пялишься на эту газету? Неужто ты надеешься вычитать хоть что-нибудь ободряющее?

Вместо ответа миссис Клэр протянула ему газету и ткнула рукой в колонку объявлений. Барбара прочитала через плечо доктора Акрингтона:

«КУРОРТ

Горячие источники Ваи-ата-тапу

Посетите сказочно живописное оздоровительное местечко на севере страны. Уникальные свойства целебных источников позволяют добиться ошеломляющих результатов. Восхитительная природа. Уютный частный пансион. Все удобства и внимательное отношение персонала. Постоянный врачебный присмотр. Новое руководство.

Газета затряслась в руках доктора Акрингтона, но он смолчал. Его сестра ткнула пальцем в колонку светской хроники.

«Мистер Джеффри Гаунт, знаменитый английский актёр, отдыхает в настоящее время на бальнеологическом курорте Ваи-ата-тапу. Его сопровождает личный секретарь, мистер Дайкон Белл.»

— Джеймс! — вскричала миссис Клэр. — Вспомни про свою язву! Тебе вредно нервничать.

Её брат с побелевшими губами, трясущийся мелкой дрожью, являл собой классический пример человека, не владеющего собой от ярости.

— Тем более, — робко продолжала миссис Клэр, — что всё это, к великому сожалению, совсем недалеко от истины. Он ведь и впрямь скоро начнёт заправлять здесь. Конечно, он мог бы и подождать немного. Бедняга Эдвард…

— К чертям собачьим этого беднягу Эдварда! — прошептал доктор Акрингтон, сверкая глазами. — Читать ты умеешь? Выкинь на минутку из головы своего слабоумного супруга и скажи мне, как я должен истолковать вот это? — Он гневно ткнул перстом в предпоследнюю строку объявления. — Вот, полюбуйся — «Постоянный врачебный присмотр». Врачебный присмотр! Ведь этот ублюдок меня имеет в виду! Меня!

Голос доктора Акрингтона внезапно сорвался на визг. Он ожёг свирепым взглядом Барбару, которая тут же разразилась истерическим хохотом. Вконец осатанев, доктор изрыгнул какое-то богохульство и, скомкав газету, швырнул к ногам сестры.

— Психи ненормальные! — проорал он и, круто повернувшись на каблуках, слепо рванул по веранде к своей комнате.

Однако в эту самую минуту судьбе угодно было вытолкнуть на веранду Септимуса Фолса, и оба прихрамывающих господина оказались буквально в паре шагов друг от друга. Ужасное по своим последствиям столкновение казалось неминуемым. Дайкон невольно выкрикнул:

— Доктор Акрингтон! Осторожно, сэр!

Доктор и мистер Фолс замерли как вкопанные. Септимус Фолс расплылся в приветливой улыбке.

— Доктор Акрингтон? Так это вы, сэр! Рад с вами познакомиться. Я уже хотел узнать, как вас найти. Позвольте представиться — меня зовут Септимус Фолс. Значит, вы и есть наш лечащий врач?

Миссис Клэр, Дайкон и Барбара в ужасе зажмурились и затаили дыхание. Побагровевший доктор Акрингтон сжал кулаки и попытался было что-то сказать, но вместо слов из его горла вырывалось лишь сдавленное рычание. Септимус Фолс — классическое воплощение замученного радикулитом страдальца — с трудом разогнулся и обеспокоенно посмотрел в лицо доктору Акрингтону. Вдруг глаза его засветились. — Боже, неужели вы — доктор Джеймс Акрингтон? Какое счастье! Даже не верится. Я слышал, что вы осчастливили Новую Зеландию своим приездом, но… не ожидал, право. Я сразу узнал вас по фотографии в «Некоторых аспектах изучения сравнительной анатомии». Ну надо же, такая честь…

— Вы сказали — вас зовут Септимус Фолс?

— Да.

— С ума сойти.

— Я даже не смею надеяться, что вы обо мне слышали.

— Идёмте ко мне! — мотнул головой доктор Акрингтон. — Я хочу с вами поговорить.

Глава 7

Торпеда

I

— Похоже, — сказал позже Дайкон, — что мистера Фолса всерьёз интересует анатомия, а доктор Акрингтон вот уже несколько лет является его идолом. Причём прояснилось это за считанные мгновения до кровопролития. Между прочим, наш доктор, судя по всему, вовсе не прочь терпеть обожание влюблённого ученика.

— А куда подевался этот Фолс? — полюбопытствовал Гаунт. — Почему он с нами не ужинал?

— Мне кажется, что он, вняв совету доктора Акрингтона, долго парился в горячем источнике, после чего сразу лёг в постель. Доктор Акрингтон подозревает неверный диагноз и собирается поколдовать над его крестцом.

— Б-рр! Не завидую я этому Фолсу. Доктор мне всю ногу исколол. А ты заметил, Дайкон, как преобразилась наша малышка? Носясь со своим платьем, она казалась настоящей красоточкой. Представляю, что будет, когда она его наденет. Нужно непременно повести её завтра к парикмахеру. Местная публика просто обалдеет. Концерт всем надолго запомнится, это как пить дать.

— Да, — сухо сказал Дайкон.

— Если ты, конечно, не будешь брюзжать и сидеть как в воду опущенный.

— Не буду, сэр, уверяю вас, — произнёс Дайкон и с усилием воли добавил: — Вы доставили ей баснословное наслаждение.

— И она даже меня не подозревает. — Гаунт метнул на своего секретаря пытливый взгляд и, чуть поколебавшись, взял его за локоть. — Знаешь, что я собираюсь сделать? Хочу поставить маленький психологический опыт. Дождусь, пока моя Галатея нарядится во все новое, примет поздравления и немного пообвыкнет к роскоши, а потом, взяв с неё слово молчать, признаюсь, кто её тайный даритель. Как по-твоему, что она сделает?

— Разрыдается и вернёт подарки?

— Нет, только не она. Дорогой мой, я обойдусь с ней нежно и тактично. Но мне самому интересно, что из этого выйдет. Погоди, мой мальчик, вот увидишь.

Дайкон смолчал.

— Или ты сомневаешься? — спросил Гаунт.

— Да, сэр, — кивнул Дайкон. — По зрелом размышлении, боюсь, что сомневаюсь.

— Что значит — боишься? Надеюсь, ты не собираешься меня отговаривать? Черт побери, Дайкон, ты превращаешься в сварливую старуху. И почему я только тебя терплю, сам не знаю.

— Может быть, потому, сэр, что я не боюсь честно отвечать на скользкие вопросы.

— Приставать к девчонке я не намерен, если это тебя гложет. Ты распустился, дорогой мой, и стал чересчур чувствителен. Вся эта болтовня про шпионов и закладные притупила твоё эстетическое восприятие. Ты превращаешь безобидного шалуна в коварного обольстителя. Повторяю, у меня нет никаких дурных намерений в отношении Барбары Клэр. Я не второй Квестинг.

— Квестинг для неё не так опасен, — выпалил вдруг Дайкон, сам того не желая. — Не в Квестинга ведь влюблена эта маленькая дурёха. Неужели вы не понимаете, сэр, что таким поведением сами подталкиваете её к тому, что она будет ждать естественного продолжения? Вы и без того ей уже голову вскружили.

— Ерунда, — отрезал Гаунт. Однако задумчиво почесал затылок, а вокруг уголков рта разбежались паутинки морщин. — Она прекрасно понимает, что я ей в отцы гожусь.

— Девочка ослеплена, — пылко произнёс Дайкон. — Она выросла в глухой провинции, а вдруг появляется знаменитый актёр и начинает оказывать ей знаки внимания.

— Не строй из мухи слона, — поморщился Гаунт. — Лучше честно признайся — ты ведь сам влюблён в неё по уши, да?

Дайкон промолчал. Гаунт подошёл к нему, игриво обнял сзади за плечи и встряхнул.

— Ничего, Белл, это пройдёт, — сказал он. — Подумай хорошенько и поймёшь, что я прав. А пока обещаю — подвоха от меня не жди. Я буду обращаться с ней бережно, как с фарфоровой статуэткой. Но отказываться от своего замысла я не намерен.

Пришлось Дайкону довольствоваться этим обещанием. Пожелав друг другу доброй ночи, они разошлись по своим спальням.

II

В ту же ночь, в двадцать минут первого, в Тасмановом море, в шести милях к северу от Гарпунской бухты, был торпедирован и пущен ко дну корабль. Тот самый, за погрузкой которого наблюдал продрогший Саймон в ту памятную зябкую ночь. Позднее выяснилось, что судно это называлось «Хокианага», а перевозило оно слитки золота для казначейства Соединённых Штатов. Ночь стояла тёплая, тихая и почти безветренная, и многие обитатели Гарпуна утверждали на следующий день, что слышали взрыв. В Ваи-ата-тапу печальные новости доставила Хойя, примчавшаяся поутру с выпученными глазами. Большинство членов экипажа удалось спасти, сказала она, и доставить в Гарпун. Сама «Хокианага» ещё тоже не пошла ко дну, и с вершины пика Ранги можно, вооружившись биноклем, рассмотреть её одиноко стоящий торчком нос.