Эрл Гарднер - Двойная страховка Страница 29

– Я знаю зачем!

– Ну? – Лисман подался вперед.

– Дональд втюрился в нее! – поделилась своим открытием Берта. – Обычно бывает наоборот: женщины бегают за ним. А на этот раз он сам свалился за борт. Я сделала его своим партнером в бизнесе. Так первое, что он совершил, – повысил Элси жалованье!

– Очень мило, – промычал Лисман.

– Не правда ли? – усмехнулась Берта.

Элси Бранд медленно поднялась из-за стола.

– А теперь послушайте меня! – отчеканила она. – Вы врываетесь сюда, съедаете мой обед… Впрочем, я не возражаю против готовки, но терпеть не могу мыть посуду. Так вот, вы все не уйдете отсюда, пока не перемоете посуду. Миссис Кул, вы будете вытирать тарелки! Лейтенант… вы оставайтесь здесь. Дональд поможет мне убрать со стола.

– Как вам это нравится! – негодовала Берта. – Не забывайте, вы работаете на меня, юная дама! Или этот факт испарился из вашей хорошенькой головки, пока вы тут… развлекались с моим партнером?

Но Элси не собиралась отступать.

– Я работаю на вас, и я помню об этом. Но и вам не следует забывать, что вы вторглись ко мне в дом и сами себя пригласили к обеду. К моему обеду. А теперь вы поможете мыть посуду… Дональд, вот поднос. Клади сюда тарелки.

Элси сгребла на поднос полдюжины тарелок, незаметно подмигнула мне. Я схватил поднос и понес его в кухню.

Лейтенант Лисман занял позицию у двери, чтобы никого не упустить из виду.

– Где ключ от черного хода, сестренка? – обратился он к Элси.

– В замке! Надо быть внимательнее, лейтенант! – ответила Элси.

Лисман запер дверь черного хода, а ключ положил к себе в карман.

– Я должна здесь свободно проходить на балкон, мне надо кое-что отнести туда, – запротестовала Элси.

– Отнесем вместе, красавица, – весело сказал Лисман. – И не допустим, чтобы Дональд Лэм снова нас надул.

С сознанием выполненного долга Лисман вернулся в гостиную и уселся там.

– За раковиной кухонный лифт, – прошептала мне на кухне Элси. – Постарайся втиснуться. Действуй, пока я беседую с лейтенантом.

Я с трудом залез в клетку кухонного лифта, где, казалось, не могла бы поместиться и крыса, и, нажав нижнюю кнопку, стал медленно опускаться, рискуя оторвать себе руки и ноги за какие-то этажные перегородки. Каждую секунду я ожидал услышать рык взбешенного лейтенанта, обнаружившего, что его опять провели.

Спуск, казалось, не имел конца, но я все-таки добрался до дна. Дверь лифта удерживалась пружиной. Я толкнул дверь плечом, осторожно высунул голову наружу.

Никого. Лифт вывел меня к проходу между зданиями. Я пересек этот проход, подавляя желание побежать. Возле дома, откуда я только что выбрался, стояла машина, на которой приехала Берта Кул. Машина была заперта. Но у меня был ключ, который подходил к замку багажника: не лучшее в мире укрытие, но мне выбирать не приходилось. Лисман, я думаю, уже несся по следу.

Я отпер багажник, поднял крышку, залез внутрь, для чего пришлось сложиться пополам и вобрать голову в плечи. Крышку багажника я с трудом захлопнул и очутился в темноте.

Какая-то железка оцарапала мне лодыжку, другая уперлась в плечо, причиняя сильную боль. В багажнике почти нечем было дышать, и я гадал, сколько смогу тут продержаться.

Как впоследствии выяснилось, я провел в багажнике целых пять минут. Казалось, дольше, потому что, сидя в темноте, я все время просчитывал возможные варианты последующих событий. Среди прочих прогнозировался и такой: Лисман отвозит Берту в полицейское управление и оставляет эту машину там. Наихудший вариант, ужаснувший меня!

Я как раз дошел в своих размышлениях до этого пункта, когда услышал голоса: мужской – гневный, угрожающий, и женский, который тоже не отличался мягкостью и смирением.

Голоса приблизились, я различал каждое слово.

– Ничего подобного! – отбивалась от каких-то доводов собеседника Берта.

– А я говорю вам, он находился под арестом, – шумел Лисман. – А вы знаете, что это значит – сбежать из-под ареста? Да и те, кто содействовал побегу, тоже получат свое, не волнуйтесь!

– Вздор! – отрубила Берта.

– Вы помогли ему сбежать! – крикнул Лисман.

– Что?! Да я сидела в гостиной вместе с вами!

Короткое молчание: лейтенант усиленно шевелил мозгами. Потом опять крик:

– Я уверен в том, что это вы организовали побег!

– Меня не интересует, в чем вы там уверены или не уверены. Единственное, что меня заботит, – мнение двенадцати присяжных, ясно?

– Я могу привлечь к ответственности вашу секретаршу. Уж она-то увязла по уши! Помогла ему бежать…

– Бежать от кого? – спросила вдруг Берта.

– От меня! От кого же еще?!

– А кто вы такой, черт возьми?

– Я? Представитель закона!

– Откуда нам это знать?

– Как откуда?

– Вы не представились, не предъявили обвинения. Вы вообще не арестовывали его!

– Что вы такое несете! – зарычал Лисман.

– Давайте вспомним, как все происходило. – Я так ясно представил себе ничуть не смущенное лицо Берты, что даже в моем положении улыбнулся. – Вы появились в квартире Элси, важный и надутый как индюк. Соблазнившись бифштексом, решили пообедать. Перед едой, вспомните-ка, объявили перемирие. Тут Дональд вылез из шкафа. Но вы и тогда не заикнулись об аресте.

– Он знал об этом, – возразил Лисман. Но в голосе лейтенанта уже не было уверенности, да и грозовых раскатов поубавилось.

– Ерунда! – отрезала Берта. – Я не изучала право, а Дональд Лэм изучал. Существуют определенные формальности, их надо соблюдать. Чтобы арестовать человека, следует взять его под стражу – буквально или фигурально, объявить, что ты представляешь закон, выдвинуть против него обвинение.

– Я этих принципов не нарушал, – с досадой сказал лейтенант.

Берта засмеялась.

– Рассмотрим-ка данный случай с юридической точки зрения. Опытные адвокаты раздерут вас в клочья перед присяжными, расписывая, как вы «исполняли» за бифштексом свои профессиональные обязанности. Газеты с удовольствием прокомментируют: «Лейтенант чертовски проголодался и так увлекся обедом, что прозевал подозреваемого. Тот сбежал, пока офицер поглаживал пузо и скалил зубы!»

Лисман замолчал. Берта продолжала обличать его с такой яростью и сарказмом, что я посочувствовал бедолаге.

– Спектакль! – воскликнула Берта. – Офицер полиции вымогает обед у стенографисточки и проваливается с арестом коротышки, который ускользает у него из-под носа! И вы еще осмеливаетесь обвинять меня и мою стенографистку в соучастии! Собираетесь привлекать меня к ответственности… Не-ет, вы будете держать язык за зубами. А если я услышу, как вы чирикаете, – тут же обращусь к газетчикам. Пораскиньте-ка мозгами, подумайте об этом на досуге.

Берта дернула дверцу машины и утвердилась за рулем.

Лисман кашлянул. И это был единственный звук за все то время, пока Берта влезала в машину и включала зажигание.

У Берты отвратительная привычка резко сбрасывать и повышать скорость. Не знаю, как она вообще ухитрялась вести машину. Педаль сцепления и педаль газа пребывали у нее в постоянном конфликте, но машина тем не менее двигалась, хотя и сопротивлялась шоферу.

Вот и сейчас машина задергалась, как припадочная. Меня подбросило в багажнике. Но машина, видно, пристроилась к потоку транспорта. Неизменные толчки и рывки указывали на это.

Я терпел до тех пор, пока Берта, судя по ритму толчков, не свернула с магистрали на относительно спокойную улицу. В своей норе я, шаря рукой вокруг себя, нащупал гаечный ключ. Принялся ритмично постукивать им снизу по крышке багажника.

Машина подпрыгнула, вильнула (значит, подъехали к тротуару) и остановилась. Я перестал стучать.

Берта вылезла из-за руля, обошла вокруг автомобиля.

– Зажарьте меня, – услышал я ее бормотание. – Готова поклясться, что спустила шина.

– Так и есть, – согласился я.

Машинально, не задумываясь, Берта рявкнула в ответ:

– Неправда! – Затем раздался долгий, удивленный вздох и восклицание: – Где ты прячешься, черт побери?!

Я не ответил, опасаясь любопытства случайных прохожих. Берта сама должна была догадаться. Ей потребовалось на догадку несколько секунд.

Берта взгромоздилась на сиденье и опять пустилась в путь. На этот раз она сделала несколько поворотов, убеждаясь, что за нами нет слежки. Затем, остановив машину, Берта выпустила меня, оценив мои действия следующим образом:

– Ну, с тобой не соскучишься, чертов ты крысеныш!

Я прошелся немного, расправляя затекшие руки, ноги, плечи.

Где же это мы приземлились? В небольшом переулке, в сторонке от суеты и движения бульваров. Неподалеку, в полутора кварталах от нас, мелькали огни – бульвары там.

Здесь было темно и тихо. Мой слух уловил тем не менее какое-то жужжание. Я навострил уши. Берта разглагольствовала вовсю:

– Ты слишком быстро перемещаешься в пространстве, мой милый, но они уже нашли для тебя уютную комнатку с решеткой, там тебе нельзя будет развить высокую скорость. Тюрьма плачет по тебе с тех пор, как ты осчастливил наше агентство! И по мне заодно, – саркастически добавила Берта, – раз я всюду таскаюсь за тобой. И тоже мчусь все быстрее, быстрее, быстрее…