Агата Кристи - Немой свидетель Страница 29

– Вы совершенно правы, Гастингс, это был важный момент.

– Это произвело на меня удручающее впечатление: она чего-то боится.

Пуаро медленно наклонил голову.

– Вы почувствовали это? – спросил я.

– Да, не заметить это было довольно трудно. – Помолчав, он продолжал: – И тем не менее вам понравился Таниос, правда? Он вам показался приятным человеком, чистосердечным, добродушным, искренним – словом, привлекательным, вполне нормальным существом, несмотря на вашу душевную неприязнь к аргентинцам, португальцам и грекам?

– Да, – признался я.

В последовавшем затем молчании я разглядывал Пуаро.

– О чем вы думаете, Пуаро? – наконец не выдержал я.

– Я размышляю о разных людях: о красивом молодом Нормане Гейле, о грубовато-добродушной Эвелин Говард, приятном докторе Шеппарде, спокойном, рассудительном Найтоне.

Поначалу я не мог понять, почему он вспомнил о них – о тех, с кем имел дело в прошлых расследованиях.

– И что же? – спросил я.

– Они все были очень милые…

– Боже мой, Пуаро, неужели вы думаете, что Таниос…

– Нет-нет. Не делайте слишком поспешных выводов, Гастингс. Я только хочу заметить, что пристрастное отношение к людям часто мешает сделать правильные выводы. Следует доверять фактам, а не чувствам.

– Гм! – задумался я. – Фактов у нас не так-то много. Нет-нет, Пуаро, не нужно перечислять их вновь!

– Я буду краток, друг мой, не беспокойтесь. Прежде всего, мы имеем дело с преднамеренным убийством. Вы согласны, не так ли?

– Да, – не сразу выдавил из себя я.

До сих пор я несколько скептически относился к домыслам Пуаро относительно событий в ночь на вторник пасхальной недели. Теперь же был вынужден признать, что его рассуждения были совершенно логичны.

– Très bien. Раз мы имеем дело с преднамеренным убийством, значит, есть и убийца. Один из присутствовавших в доме мисс Аранделл в тот вечер убийца – даже если ему не удалось разделаться со своей жертвой, он наверняка пытался это сделать.

– Согласен.

– Значит, от этого убийцы и будем отталкиваться. Мы проводим несколько опросов, расшевелив, так сказать, осиное гнездо, и что же получаем? Несколько очень интересных обвинений, высказанных вроде бы случайно в процессе беседы.

– Вы не считаете их случайными?

– В данный момент утверждать невозможно. Когда мисс Лоусон с самым невинным видом рассказала нам, что Чарлз угрожал своей тетке, она, может, сделала это без задних мыслей, а может, и нет. Высказывания доктора Таниоса относительно Терезы Аранделл совсем необязательно должны свидетельствовать о желании ее скомпрометировать, а просто отражали его мнение. Мисс Пибоди, рассуждая о наклонностях Чарлза Аранделла, тоже могла быть совершенно искренна, но и это, в конце концов, всего лишь ее личное мнение. И так далее. Но тут есть, как это говорится, одно подозрительное обстоятельство – несомненное наличие убийцы.

– А что вы сами думаете по этому поводу, Пуаро?

– Гастингс, Гастингс, сколько раз я вам говорил, что не позволяю себе «думать» в том смысле, в каком вы употребляете это слово. В данный момент я только рассуждаю.

– О чем?

– Например, о мотивах. Что может служить мотивом для убийства мисс Аранделл? Самое очевидное – корысть. Кто бы выгадал от смерти мисс Аранделл, умри она в пасхальный вторник?

– Все, за исключением мисс Лоусон.

– Совершенно верно.

– В таком случае один человек автоматически освобождается от подозрений.

– Да, – задумчиво согласился Пуаро. – Но вот в чем парадокс: именно тот человек, который ничего бы не получил, случись смерть в пасхальный вторник, получает все две недели спустя.

– К чему вы ведете, Пуаро? – спросил я, слегка озадаченный.

– Причина и следствие, друг мой, причина и следствие.

Я смотрел на него с недоумением.

– Рассуждайте логически, – продолжал он. – Что произошло сразу после несчастного случая?

В такие моменты я просто ненавижу Пуаро. Что ни скажи, наверняка ошибешься.

– Мисс Аранделл уложили в постель, – крайне осторожно начал я.

– Именно. И у нее было время подумать. А что дальше?

– Она написала вам.

– Да, – кивнул Пуаро, – она написала мне. Но письмо не было отправлено. К великому сожалению.

– Вы подозреваете, что письмо не отправили умышленно?

– Вот тут, Гастингс, – нахмурился Пуаро, – должен признаться, не знаю. Думаю, а принимая во внимание последующие события, почти уверен, что оно просто куда-то задевалось. По-моему – но в этом я не очень уверен, – никто и не подозревал о его существовании. Продолжаем – что было дальше?

– Пришел адвокат, – подумав, предположил я.

– Верно. Она послала за адвокатом, и он в положенное время явился.

– И она составила новое завещание, – продолжал я.

– Именно. Она составила новое, весьма неожиданное завещание. Коль скоро появилось это завещание, мы должны тщательно проанализировать заявление Элен. Элен сказала, если вы помните, что мисс Лоусон весьма беспокоилась, как бы весть о том, что Боб провел всю ночь вне дома, не достигла ушей мисс Аранделл.

– Но… Понятно… Нет, непонятно. Впрочем, я начинаю понимать, на что вы намекаете…

– Сомневаюсь, – отозвался Пуаро. – Но если начинаете, то, надеюсь, осознали, насколько важно для нас это заявление. – И уставился на меня жестким взглядом.

– Конечно, конечно, – поспешил я его заверить.

– А затем, – продолжал Пуаро, – происходят другие события. В выходные приезжают Чарлз и Тереза, и мисс Аранделл показывает Чарлзу, по его словам, новое завещание.

– Вы ему не верите?

– Я верю только тем фактам, которые могут быть подтверждены. Мисс Аранделл не показала завещания Терезе.

– Потому что считала, что ей расскажет Чарлз.

– Чего он не сделал. Почему?

– По словам Чарлза, он ей рассказал.

– Тереза же утверждает, что он этого не сделал, – очень интересное и о многом говорящее разногласие. И когда мы удаляемся, она называет его дураком.

– Я в полной прострации, Пуаро, – жалобно простонал я.

– Давайте восстановим последовательность событий. В воскресенье приезжает доктор Таниос, вполне возможно, не поставив в известность жену.

– Да я уверен, что она об этом не знала.

– Скажем все-таки, возможно не поставив. Далее, в понедельник Чарлз и Тереза уезжают. Мисс Аранделл неплохо себя чувствует и пребывает в хорошем настроении. Она ест полный обед и присутствует на сеансе вместе с сестрами Трипп и мисс Лоусон. К концу сеанса ей становится плохо. Она ложится в постель, через четыре дня умирает, мисс Лоусон наследует все ее деньги, а капитан Гастингс утверждает, что она умерла естественной смертью.

– В то время как Эркюль Пуаро, не имея на то никаких доказательств, говорит, что за обедом ее отравили.

– Кое-какие доказательства у меня есть, Гастингс. Вспомните нашу беседу с сестрами Трипп. А также некую подробность, которая вырвалась у мисс Лоусон во время нашей с ней бессвязной беседы.

– Вы имеете в виду тот факт, что на обед она ела карри? В карри вкус яда не чувствуется? Вы это хотите сказать?

– Да, карри, возможно, тоже сыграло свою роль, – медленно отозвался Пуаро.

– Но если ваше утверждение справедливо, – сказал я, – хотя оно идет вразрез с медицинским освидетельствованием, тогда ее могла отравить либо мисс Лоусон, либо одна из горничных.

– Не уверен.

– Неужели сестры Трипп? Чепуха! Я в это не верю. Все эти дамы явно невиновны.

Пуаро пожал плечами.

– Запомните, Гастингс. Глупость или даже простодушие могут уживаться рука об руку с немалым хитроумием. И не забывайте про первоначальную попытку убийства. Она была задумана человеком не слишком большого, тем более блестящего ума. Это очень простенький вариант убийства, подсказанный привычкой Боба оставлять мячик на лестничной площадке. Для того чтобы натянуть нитку поперек лестницы, ума особого не требуется – с этим справится и ребенок!

– Вы хотите сказать… – нахмурился я.

– Я хочу сказать, что нам следует прежде всего найти человека, у которого было желание убить. И ничего более!

– Но яд подобрать совсем непросто, – возразил я, – чтобы не осталось следов. А где обычный человек может раздобыть такой яд? Черт побери, Пуаро, теперь я твердо уверен – это все нереально. Вы ведь не можете ничего узнать. У нас только и есть что сплошные гипотезы.

– Вы ошибаетесь, друг мой. Теперь в результате всех наших утренних разговоров у меня есть на что опереться. Довольно смутные, но точные намеки. Беда только в том, что я боюсь.

– Боитесь? Чего?

– Разворошить змеиное гнездо. Так вроде говорится? Вот и наш убийца уютно устроился в гнездышке. Но ведь мы с вами отлично знаем, Гастингс, как часто убийца, стоит только его потревожить, входит во вкус и совершает второе, а то и третье убийство?

– Вы боитесь, что такое может случиться?

– Да, – кивнул он. – Если убийца в гнезде, а я думаю, он там, Гастингс. Да, по-моему, он там…