Джозефина Тэй - Мистификация Страница 3

Они посидели молча, вспоминая своих родственников. Беатриса была на несколько лет старше Нэнси. Собственно говоря, они принадлежали к разным поколениям. Но обе всю жизнь прожили бок о бок: для юных Ледингемов Лачет был вторым домом, так же как для юных Эшби — Клер-парк.

— Последнее время мне все вспоминаются Билл и Нора, — сказала Нэнси. — Какой бы это был для них радостный день!

— Да, — задумчиво отозвалась Беатриса, глядя в окно. Вот так же она смотрела в окно, когда пришло это страшное известие. Был такой же солнечный весенний день. Она стояла у окна и думала, что Англия очень красива и вряд ли Билл с Норой видели в Европе страну красивее. Еще думала о Норе: сумела ли она оправиться после рождения девочек-близнецов? Думала, что, кажется, неплохо справилась со своими обязанностями в Лачете, но ей пора уже возвращаться домой в Лондон.

Близнецов уложили после обеда спать, а старшие дети мылись и наряжались к приезду родителей: им разрешили присутствовать на праздничном ужине. Еще полчаса — и из липовой аллеи вынырнет автомобиль, остановится перед входом, и из него выйдут Билл и Нора. Какой будет шум, смех, как они будут обнимать детей, раздавать подарки и радоваться возвращению домой.

Беатриса машинально включила радио — настолько машинально, что даже не заметила этого. «Самолет, вылетевший из Парижа в Лондон в два часа дня, — сказал безликий голос, — разбился на побережье Англии. Девять пассажиров и три человека команды погибли».

Да, все погибли.

— Они так обожали своих детей, — продолжала Нэнси. — Последнее время я их часто вспоминаю, очевидно, потому, что приближается совершеннолетие Саймона.

— А я все вспоминаю Патрика.

— Патрика? — изумленно переспросила Нэнси. — Ах да, бедный Патрик!

Беатриса бросила на нее странный взгляд.

— Ты совсем о нем забыла, да?

— Но ведь прошло столько времени, Беа. И потом… события, о которых нет сил думать, стираются в памяти. То, что случилось с Биллом и Норой, было ужасно, но авиакатастрофы происходят довольно часто. Садясь в самолет, мы все рискуем жизнью. Но то, что случилось с Патриком, было так ужасно, что разум отказывался верить. — Нэнси помолчала. — Я так старалась о нем не думать, что даже не помню теперь, как он выглядел. Они с Саймоном были так же похожи, как Сандра и Джейн?

— Нет-нет. Они были похожи, но не больше, чем обычные братья похожи друг на друга. Но при этом странным образом они были гораздо ближе друг к другу, чем Сандра и Джейн.

— Саймон, по-моему, успокоился. Как ты думаешь, он часто вспоминает Патрика?

— Думаю, что последнее время он его вспоминает очень часто.

— Это понятно. Но восемь лет — большой срок. Наверно, даже брат-близнец, которого потерял в тринадцать лет, становится смутной тенью.

Беатриса задумалась. Стал ли Патрик смутной тенью и для нее? Мальчик со всегда серьезным лицом и добрым сердцем. Через месяц он вступил бы во владение поместьем. Она попыталась представить себе его лицо, но увидела только нечто расплывчатое. Он был мал ростом, казался моложе своих лет, а в остальном у него была типичная фамильная внешность. Если и было сходство, то не столько с Саймоном, сколько со всеми Эшби. Собственно говоря, она помнит о нем только то, что у него было серьезное лицо и доброе сердце.

Доброе сердце — это вовсе не мальчишеская черта.

Саймон может проявить этакую небрежную щедрость натуры, но только в том случае, если ему это ничего не стоит. Патрик же был из тех добрых людей, которые снимут с себя последнюю рубашку.

— Зря мы, наверно, разрешили захоронить тело там, где его выбросило море, — грустно сказала Беатриса. — Его похоронили, как нищего.

— Но Беа, это тело пробыло в воде несколько месяцев. Нельзя было даже определить, мальчик это или девочка! И это так далеко отсюда. Туда выбрасывает всех утопленников с атлантического побережья. Зачем терзать себе душу, думая, что…

Нэнси растерянно умолкла.

— Да-да, ты совершенно права, — взяв себя в руки, твердо сказала Беатриса. — Не надо давать волю мрачным мыслям. Налить еще кофе?

Наливая кофе, Беатриса решила про себя, что как только Нэнси уйдет, она отопрет ящик в своем письменном столе и сожжет эту несчастную бумажку — последнюю записку Патрика. Хотя она не доставала и не перечитывала ее уже несколько лет, у Беатрисы не поднималась рука уничтожить эту последнюю память о Патрике. Какая чушь! С тем же успехом можно сказать, что это память об отчаянии, которое водило его рукой, когда он писал: «Простите меня, но я больше не могу. Не сердитесь. Патрик». Да, надо достать записку и сжечь ее. Конечно, от этого его последние слова не сотрутся из памяти, но тут уж ничего не поделаешь. Они навсегда запечатлены у нее в сердце. Округлые буквы, тщательно выведенные его любимым вечным пером. Весь Патрик тут — просит прощения за то, что решил расстаться с жизнью.

Нэнси, которая видела по лицу Беатрисы, что ту одолели горькие мысли, сказала как бы в утешение:

— Говорят, если человек бросается в воду с большой высоты, он тут же теряет сознание.

— Я не думаю, что он бросился в воду с утеса.

— Да? — ошеломленно отозвалась Нэнси. — Но ведь записку нашли наверху. То есть куртку с запиской в кармане. На вершине утеса.

— Ну и что же? Рядом тропинка, которая ведет вниз.

— Так что же, по-твоему, произошло?

— Я думаю, что он уплыл в море.

— То есть плыл, пока не выбился из сил и не утонул?

— Да. Когда Билл с Норой доверили мне детей, а сами уехали отдыхать, мы несколько раз спускались по этой тропинке и устраивали пикник на берегу моря: купались, фотографировались. И как-то раз Патрик сказал: «Самый лучший способ умереть (по-моему, он даже сказал: «прекрасный способ умереть») — это заплыть далеко в море, так далеко, что не будет сил вернуться». Он сказал это так спокойно, как будто размышлял на отвлеченную тему. А когда я заметила, что все равно придется тонуть, и это совсем не легкая смерть, он ответил: «К тому времени так устанешь, что будет все равно. Просто уйдешь под воду». Он очень любил море и воду.

Беатриса помолчала, потом впервые высказала вслух мысль, которая мучила ее все эти годы:

— Я все время думала: а вдруг, когда у него уже не оставалось сил плыть, ему захотелось жить?

— О нет, Беа, не надо!

Беатриса искоса глянула на красивое лицо Нэнси.

— Да, нет смысла травить себе душу. Забудь, что я говорила.

— Теперь мне уже непонятно, как я могла столько лет о нем не вспоминать, — с удивлением проговорила Нэнси. — Когда загоняешь страшные мысли в подсознание, самое ужасное, что они потом оттуда выскакивают свеженькие, словно из холодильника. Они не успевают покрыться налетом забвения.

— По-моему, многие уже забыли, что у Саймона был брат-близнец, — сказала Беатриса в оправдание Нэнси. — И что Саймон не всегда был наследником. Во всяком случае, с тех пор как зашел разговор о праздновании совершеннолетия Саймона, никто ни словом не обмолвился о Патрике.

— А как ты думаешь, почему Патрик не смог пережить гибель родителей?

— Понятия не имею. Я ничего такого не замечала. Конечно, поначалу все дети чуть с ума не сошли от горя. Ходили как убитые. Но все как будто горевали одинаково. Патрик ничем не выделялся. У него был какой-то оглушенный вид. Но отчаяния я в нем не видела. Как-то он меня спросил: «Я теперь правда хозяин Лачета?» Казалось, это просто не умещалось у него в сознании. Саймона, помню, это раздражало. Саймон уже тогда блистал талантами и умом. Мне кажется, что Патрика придавила эта тяжесть — остаться без родителей и еще оказаться хозяином Лачета. Видимо, у неге не хватало сил вынести угнетавшую его ответственность, и он решил… уйти.

— Бедный Патрик! Как я могла его забыть!

— Пошли, я дам тебе яйца. И не забудь сообщить мне адрес Алекса. Нельзя же, чтобы кто-то из Ледингемов остался без приглашения.

— Я его обязательно разыщу и позвоню по телефону. Как твоя новая горничная, хватит у нее мозгов правильно его записать, если тебя не будет дома?

— Кто ее знает.

— Я ей продиктую по буквам. И не забудь, что в театре он известен как Алекс Лодинг. — Нэнси взяла корзинку с буфета. — Интересно, приедет он или нет? Давно уж он здесь не показывался. Сельская жизнь ему не по вкусу. Но вряд ли он оставит без внимания такое событие, как совершеннолетие Саймона.

ГЛАВА 3

Алекс Лодинг действительно не оставил без внимания это событие, но внимание его приняло весьма своеобразную форму. Примерно в то время, когда Беатриса спрашивала у Нэнси его адрес, он прилагал энергичные усилия, чтобы это событие не состоялось вовсе. Правда, не очень успешно.

Дело происходило в ресторанчике «Грин мэн». Алекс сидел за столиком с неким молодым человеком. Собственно, его можно было бы назвать юношей, даже мальчиком, если бы не его немногословие и сдержанность, которые отнюдь не свойственны очень молодым людям. На столике стояли тарелки с остатками обеда.