Агата Кристи - Стадо Гериона Страница 3

— Таинство на крови, несущее веселие, — пробубнил Пастырь перед тем, как отправиться дальше.

Наконец раздался голос:

— Снимите повязки и возрадуйтесь усладам духа!

Мисс Карнаби оглянулась вокруг. Солнце заходило.

Вместе со всеми она потянулась к выходу из Загона. Внезапно на нее нахлынуло странное ликование, ощущение необъяснимого счастья. Она опустилась на поросший мягкой травой холмик. И с чего это она считала себя никому не нужной, одинокой старухой? Жизнь прекрасна — и сама она прекрасна! Ей дано мыслить и мечтать. Ей под силу самые дерзкие задачи!

Ее охватил необычайный подъем. Братья и сестры по вере, казалось, вдруг превратились в великанов.

— «…вижу проходящих людей как деревья…» [12]— благоговейно прошептала мисс Карнаби.

Она подняла руку. Это был не просто взмах — это был жест повелительницы! Цезарь, Наполеон, Гитлер — что за жалкие, никчемные людишки! Им ли тягаться с Эйми Карнаби! Она завтра же установит Всеобщий Мир, все люди на земле станут братьями. Не будет больше ни войн, ни бедности и болезней. Она, Эйми Карнаби, построит Новый Мир.

Но спешить некуда… Время бесконечно… Минута течет за минутой, час за часом. В руках и ногах тяжесть, но сознание упоительно свободно и бороздит вселенную. Она спит, но во сне… Огромные пространства… просторные здания… новый чудесный мир…

Постепенно мир съежился. Мисс Карнаби, зевнув, размяла затекшие члены. Что произошло со вчерашнего дня? Она, кажется, грезила…

При свете луны мисс Карнаби с трудом различила стрелки на часах. К ее удивлению, они показывали без четверти десять. Солнце зашло в десять минут девятого. Всего час тридцать пять минут назад? Немыслимо. И тем не менее…

— Весьма любопытно, — сказала себе мисс Карнаби.

— Вы должны строго придерживаться моих указаний, — сказал Пуаро. — Ни малейших отступлений.

— Ну конечно, мосье Пуаро. Обещаю.

— Вы говорили о своем намерении сделать пожертвование?

— Да, мосье Пуаро. С самим Учителем — то бишь, простите, доктором Андерсеном. Я очень эмоционально поведала ему о том, каким чудесным откровением стали для меня «Зеленые Холмы», как я пришла, чтобы осмеять, но вместо этого — уверовала. Знаете, мне эти признания очень легко дались. Доктор Андерсен меня просто заворожил.

— Похоже на то, — сухо обронил Пуаро.

— Он держался очень убедительно. Полное впечатление, что до денег ему нет никакого дела. «Пожертвуйте что можете, — сказал он, улыбаясь своей чудесной улыбкой, — а если вам нечего пожертвовать, не беда. Вы все равно теперь с нами». «О доктор Андерсен, — сказала я, — не так уж я бедна. Я недавно унаследовала от дальней родственницы кругленькую сумму. И хотя я не могу распоряжаться этими деньгами, пока не будут улажены юридические формальности, одну вещь я хочу сделать прямо сейчас». — И тут я объяснила, что хочу составить завещание и оставить все свое состояние своим новым сестрам и братьям, поскольку у меня нет близких родственников.

— И как он принял ваш дар?

— Он отнесся к этому с полным безразличием. Стал уверять, что мне рано думать о смерти, что впереди у меня долгая жизнь, полная радости и духовных откровений. Он был очень трогателен.

— Не сомневаюсь. — Тон Пуаро был убийственно сух.

— Вы говорили о своем здоровье? — продолжал он.

— Да, мосье Пуаро. Я сказала, что у меня были проблемы с легкими, было несколько рецидивов, но несколько лет назад я лечилась в одном санатории и, надеюсь, вылечилась окончательно.

— Прекрасно!

— Хотя, по правде сказать, я не понимаю, зачем нужно было говорить, будто я предрасположена к туберкулезу, когда легкие у меня — здоровее не бывает.

— Можете быть уверены, что это было совершенно необходимо. А о вашей подруге вы упомянули?

— Да. Я сказала под большим секретом, что, кроме состояния, унаследованного от мужа, Эммелин в скором времени унаследует еще более крупную сумму от любимой тетушки.

— Eh bien, это должно на время обезопасить миссис Клегг!

— Мосье Пуаро, вы в самом деле думаете, что тут что-то не так?

— Именно это я и собираюсь выяснить. Вы встречали в Святилище некоего мистера Коула?

— Да, в последний раз там был какой-то мистер Коул. Странный тип. Носит ярко-зеленые шорты и ест одну капусту. Очень ревностный последователь Учения.

— Eh bien, все идет как должно. Благодарю вас за проделанную работу. Теперь к Осеннему Празднеству все готово.

— Мисс Карнаби, одну минуточку.

Мистер Коул вцепился в рукав своей невольной собеседницы. Глаза его лихорадочно блестели.

— Мне было видение — чудесное видение. Я должен вам о нем рассказать.

Мисс Карнаби тяжело вздохнула. Мистер Коул и его видения внушали ей некоторый страх. Иногда ей всерьез казалось, что мистер Коул не в своем уме.

А уж эти его видения ее не на шутку смущали. Они напоминали некоторые откровенные пассажи из новомодной немецкой книги о подсознании, которую она читала до поездки в Девон.

Мистер Коул возбужденно заговорил:

— Я как раз медитировал — размышлял о полноте жизни, о высшей радости единства… и вдруг глаза мои открылись, и я увидел…

Мисс Карнаби собралась с духом, надеясь, что на этот раз мистеру Коулу представилось не то, что в прошлый, когда он живописал священный брак бога и богини в древнем Шумере[13].

— Я увидел, — тяжело дыша, склонился к ней мистер Коул, и глаза его в этот момент были действительно безумными, — я увидел Илию[14], нисходящего с небес на своей огненной колеснице.

У мисс Карнаби отлегло от сердца. Против Илии она ничего не имела.

— Внизу, — продолжал мистер Коул, — были алтари Ваала[15], сотни и сотни алтарей. И мне был голос: «Виждь[16], пиши и свидетельствуй то, что увидишь…»

Он замолчал, и мисс Карнаби вежливо откликнулась:

— Да?

— На алтарях возлежали предназначенные в жертву, связанные веревками девственницы. Сотни прекрасных, нагих дев…

Мистер Коул облизал подергивающиеся губы. Мисс Карнаби зарделась.

— Потом налетели вороны, вороны Одина[17], летевшие с севера. Они соединились с воронами Илии и закружили в небе. Они камнем падали вниз, выклевывая глаза жертвам, — и был плач и скрежет зубовный, и глас воззвал: «Зри жертвоприношение — ибо в сей день заключат Иегова[18]и Один кровное братство!» Потом жрецы накинулись на свои жертвы с воздетыми кинжалами и стали кромсать их тела…

Отчаянным усилием мисс Карнаби вырвала руку у своего мучителя, у которого от садистского наслаждения выступила пена на губах.

— Прошу меня извинить.

Она торопливо заговорила с Липскомом, который жил в сторожке у ворот «Зеленых Холмов», он, по счастью, проходил мимо.

— Я хотела спросить, — выпалила мисс Карнаби, — не находили ли вы мою брошь? Я ее, наверное, где-то здесь обронила.

Липском, которого чудесным образом не коснулись разлитые в воздухе «Зеленых Холмов» доброта и мягкость, проворчал, что никакой броши в глаза не видел, и вообще, не его это дело искать потерянные вещи. Но, как он ни старался отделаться от мисс Карнаби, она шла за ним, лепеча что-то про свою брошь, пока не оказалась на безопасном расстоянии от пылкого мистера Коула.

В это время из Великого Загона показался сам Учитель, и мисс Карнаби, ободренная его ласковой улыбкой, решилась поделиться с ним своими опасениями.

— Как вам кажется, мистер Коул вполне… вполне?..

Учитель положил руку ей на плечо.

— Вы должны отринуть страх, — сказал он. — Идеальная Любовь отрешается от страха.

— Но мне кажется, мистер Коул не в своем уме. Эти его видения…

— Пока что, — объяснил Учитель, — восприятие его несовершенно… Он смотрит сквозь очки собственной плотской природы. Но придет день, когда дух восторжествует над плотью — и он будет видеть то, что должно.

Миссис Карнаби смутилась. Конечно, раз так… Преодолев неловкость, она решилась посетовать по менее существенному поводу:

— А неужто Липском не может быть повежливее?

Учитель вновь одарил ее своей божественной улыбкой.

— Липском — верный цепной пес. Он неотесан, прост душой, но зато предан нам всецело.

И он широким шагом отправился дальше. Мисс Карнаби видела, как он положил руку на плечо мистеру Коулу, и понадеялась, что влияние Учителя изменит ракурс его будущих видений.

Так или иначе, до Осеннего Празднества оставалась всего неделя.

Накануне празднества мисс Карнаби встретилась с Эркюлем Пуаро в маленькой кофейне городка Ньютон Вудбери. Разрумянившаяся мисс Карнаби была чем-то непривычно взбудоражена. Она нервно крошила пальцами кекс и односложно отвечала на вопросы.