Агата Кристи - Четверо под подозрением Страница 3

Но вот тут уж не знаю! Я не знаю… И, по всей вероятности, никогда не узнаю. Вопрос не в том, чтобы наказать убийцу. Вопрос, как мне кажется, во сто крат важнее. Испортить, может быть, всю карьеру честному человеку из-за… подозрения… подозрения, которое я не склонен недооценивать.

Мисс Марпл кашлянула и негромко сказала:

– Сэр Генри, тогда, если я вас верно понимаю, именно молодой мистер Темплтон единственный, кто не дает вам покоя?

– Да, в известном смысле. В теории ко всем четверым следует подходить одинаково, но на практике это не тот случай. Вот, например, Доббс: подозрение может пасть и на него, но, на мой взгляд, это практически не окажет влияния на его карьеру. Никому в деревне никогда и в голову не придет, что смерть старого доктора Розена была не просто несчастным случаем. Гертруда немногим более уязвима. Подозрение должно, например, изменить отношение к ней фрейлейн Розен. Но, вероятно, это не имеет для нее особого значения.

Что до Греты Розен, то здесь мы подходим к наиболее сложному моменту этого дела. Грета – девушка весьма симпатичная. И Чарлз Темплтон – молодой человек приятной наружности. Пять месяцев они были предоставлены друг другу при полной изоляции от внешнего мира. Случилось неизбежное. Они влюбились друг в друга, хотя и не успели еще объясниться.

А затем случилось несчастье, и вот теперь, спустя три месяца с небольшим после того, как я возвратился, Грета Розен пришла повидаться со мной. Она продала коттедж и возвращалась в Германию, уладив наконец все дела дяди. Она пришла именно ко мне, хотя знала, что я вышел в отставку. Хотела меня увидеть по личному вопросу. Не сразу, но к концу беседы она рассказала все. Спросила, что я думаю о том письме с немецкой маркой, – она беспокоилась о нем, ее смущало, что Чарлз порвал его. Все ли в порядке? Несомненно, все должно быть в порядке. Конечно, она верит ему, но… О, если бы она только знала! Если бы знала – наверняка…

Вы понимаете? Возникает желание доверять, но вместе с тем ужасное потаенное подозрение цепко охватывает ваше подсознание и настойчиво напоминает о себе. Я спросил Грету, не была ли она неравнодушна к Чарлзу и он к ней.

«Думаю, да, – сказала она. – О да, конечно да. Мы были так счастливы! Мы поняли – мы оба поняли. Мы не спешили: впереди было столько времени. Еще бы немного, и он сказал бы, что любит меня, а я бы сказала ему, что я – тоже. А! Но вы догадываетесь… и теперь все не так. Черная кошка пробежала между нами – у нас натянутые отношения, не знаем, что сказать при встрече. Может быть, с ним то же самое, что со мной… Мы оба говорим: «Если бы не сомневаться!..» Вот почему я умоляю вас, сэр Генри, скажите мне: «Можете быть уверены: кто бы ни совершил убийство вашего дяди, это не Чарлз Темплтон!» Скажите же! Я умоляю, я умоляю вас!»

Я не мог ей этого сказать. Эти двое будут все дальше и дальше друг от друга, и им никогда не избавиться от взаимного подозрения.

Сэр Генри откинулся на спинку стула, его потемневшее лицо казалось усталым.

– И ничего больше не сделать, если… – Он снова уселся прямо, и легкая улыбка промелькнула на его лице. – Если нам не поможет мисс Марпл. Что вы скажете, мисс Марпл? У меня такое предчувствие, что это письмо о церковном собрании по вашей части. Не напомнит ли оно вам кого-нибудь или что-нибудь, что значительно упростит дело? Не сможете ли вы помочь чем-нибудь двум молодым людям, оказавшимся в безвыходном положении? Они могли бы быть так счастливы!

В игривости его обращения прозвучали и серьезные нотки. Ведь он высоко ценил своеобразные способности этой старомодной одинокой леди. Он взглянул на нее с некоторой надеждой.

Мисс Марпл кашлянула и поправила кружева.

– Это мне несколько напоминает Анни Поултни, – призналась она. – Конечно, с письмом все совершенно ясно и для миссис Бантри, и для меня. Вы все время живете в Лондоне, и вы не садовник, сэр Генри, вам этого не заметить.

– Э… заметить? – Сэр Генри был озадачен. – Что же заметить?

Миссис Бантри протянула руку, взяла каталог и с удовольствием принялась читать:

– Доктор Хелмут Спат. Чисто-сиреневый, удивительно изящный цветок с исключительно длинным и крепким стеблем. Хорош для срезки и для украшения сада.

Эдгар Джексон. Красивый хризантемовидной формы цветок четко выраженного красно-кирпичного цвета.

Амос Перри. Ярко-красный, чрезвычайно декоративен.

Тсинтау. Яркий оранжево-красный, эффектный декоративный садовый цветок, долго сохраняется в срезанном виде.

Честность…

– С большой буквы Ч, вы припоминаете? – буркнула мисс Марпл.

– Честность. Розовых и белых оттенков, крупный цветок прекрасной формы.

– На английском их начальные буквы образуют слово «смерть», – объяснила мисс Марпл.

Миссис Бантри захлопнула каталог и громко произнесла:

– Георгина!

– Но письмо пришло самому мистеру Розену, – сказал сэр Генри.

– В этом заключалась хитрость, – сказала мисс Марпл. – Да к тому же еще и предостережение в нем. Что он станет делать с письмом от неизвестного человека с незнакомыми ему именами? Конечно же пихнет своему секретарю.

– Тогда, значит…

– О нет! – прервала мисс Марпл. – Именно поэтому и становится совершенно ясно, что это не он. Иначе он бы никогда не допустил, чтобы это письмо было обнаружено. И равно ни за что не уничтожил бы письма на свое имя с немецкой маркой. В самом деле, его невиновность – если позволите так выразиться – просто сияет.

– Тогда кто…

– Собственно, я почти полностью уверена, насколько можно быть в чем-то уверенным на этом свете… За столом во время завтрака была еще одна персона, и она, что вполне естественно в подобных обстоятельствах, протянула руку, взяла и прочитала письмо. И в этом, вероятно, все дело. Вы помните, что она получила каталог садовода с той же почтой?

– Грета Розен, – медленно произнес сэр Генри. – Так, значит, ее визит ко мне…

– Джентльмену никогда не понять таких вещей, – сказала мисс Марпл. – И боюсь, что они зачастую думают, будто мы, старухи-язвы, что ли, смотрим на все не так. Но вот вам. Прекрасно знаем свою сестру… к несчастью. Я не сомневаюсь, что между ними возник барьер. Молодой человек неожиданно почувствовал безотчетную антипатию. Подозрение возникло чисто интуитивно, но он не смог скрыть его. Я думаю, что на самом деле девица явилась к вам просто в отместку. Она практически ничем не рисковала. Она не поленилась укрепить ваши подозрения относительно бедного мистера Темплтона. Вы ведь не были так твердо уверены, пока она не пришла.

– Но на самом деле она ничего такого не сказала… – начал было сэр Генри.

– Джентльмену, – невозмутимо повторила мисс Марпл, – никогда не понять таких вещей.

– И эта девица… – Он запнулся. – Хладнокровно совершает убийство, и ей хоть бы что!

– О нет, сэр Генри, – сказала мисс Марпл. – Не хоть бы что. Ни вы, ни я так не считаем. Вспомните, вспомните, что вы сказали не так давно. Нет, Грета Розен не минует наказания. Уже одно то, что ей приходится иметь дело со всяким сбродом – шантажистами, террористами, – не принесет ей ничего хорошего. И вообще такие знакомства, скорее всего, приведут к печальному концу. Как вы сказали, не стоит думать о виновных. Кто не виновен – вот что важно. Мистер Темплтон, который, позволю себе сказать, собирался жениться на этой кузине-немке, порвал ее письмо, и это выглядит в известном смысле подозрительно. Да он просто опасался, что другая девушка заметит письмо или даже попросит прочитать. Я думаю, здесь был какой-то маленький роман. Затем – Доббс: смею сказать, как вы уже заметили, для него это не так важно. Завтрак в одиннадцать – вероятно, больше его ничто не волнует. Затем эта бедняжка старая Гертруда, напомнившая мне Анни Поултни. Бедная Анни Поултни! Пятьдесят лет верной службы, и быть заподозренной в том, что она уничтожила завещание мисс Лэм, хотя ничего нельзя было доказать. Пожалуй, это и подорвало верное сердце несчастной. А потом, после ее смерти, завещание обнаружилось в потайном ящике буфета, куда старая мисс Лэм сама положила его для сохранности. Но для бедной Анни Поултни было уже поздно.

Поэтому я и беспокоюсь о бедной старой немке. Когда человек стар, его очень легко обидеть. Я гораздо больше жалею Гертруду, чем мистера Темплтона: он молод и хорош собой и, очевидно, пользуется успехом у дам. Вы ведь напишете ей, сэр Генри? Сообщите, что ее невиновность полностью доказана? Ее дорогой старый хозяин умер, она, без сомнения, терзается и чувствует, что ее подозревают… О! Невыносимо подумать!

– Непременно напишу, мисс Марпл, – заверил сэр Генри и внимательно посмотрел на нее. – Вы знаете, никогда вас до конца не пойму. Вы всегда находите неожиданный подход.

– Мой подход, боюсь, бывает очень примитивен, – смиренно сказала мисс Марпл. – Я ведь почти не выезжаю из Сент-Мэри-Мид.