Джон Карр - Черные очки Страница 3

Джордж Хардинг приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, и снова закрыл его. Взглянув на путеводитель, который все еще был у него в руке, он поспешно сунул его в карман.

– Мне очень жаль... – начал он.

– Не надо; слушайте меня дальше. Марджори заболела, несколько недель у нее было сильное нервное расстройство. Из-за этого и... чтобы переменить обстановку, – Марк поправил очки, – мы решились нa эту поездку.

– У нее всегда было слабое здоровье, – пробормотал доктор.Джо, глядя в землю.

Марк жестом заставил его замолчать.

– В среду, мистер Хардинг, мы возвращаемся на родину на борту "Хакозаки Мару". Поэтому лучше, чтобы вы знали, что произошло в Содбери Кросс 17 июня этого года. У нас на главной улице есть лавочка миссис Терри, в которой продаются сигареты и сладости. Дети были отравлены стрихнином, оказавшимся в конфетах с кремовой начинкой, проданных миссис Терри. Можете себе представить, что, как правило, она не продает отравленных конфет. Полиция считает, что безобидные сладости были каким-то образом подменены отравленными – Марк замялся. – Суть дела в том, что лицо, которое могло иметь свободный доступ к конфетам, лицо, которое могло в определенноце время проделать все это, хорошо известно всем в Содбери Кросс. Я выражаюсь достаточно ясно?

Сейчас все темные очки были устремлены на собеседника Марка.

– Полагаю, что да, сэр.

– Что касается лично меня, – продолжал Марк, – я хочу вернуться к себе домой...

– Ясное дело! – с облегчением воскликнул доктор Джо. – Хорошие сигареты, настоящий чай, хорошие...

Уродливый молодой человек, стоявший в полумраке перистиля, заговорил в первый раз. Его суровый голос и несколько таинственные слова звучали как у оракула. Говорил он, не вынимая рук из карманов пиджака.

– Нам не следовало, – сказал Вилбур Эммет, – уезжать на июль и август, сэр. Что касается Эрли Силвер, я не доверяю Маккракену.

– Пожалуйста, поймите меня правильно, мистер Хардинг, – живо проговорил Марк. – Мы не какие-то парии. Мы делаем то, что нам нравится. Уезжаем, когда нам это придет в голову, и возвращаемся домой, когда захотим этого – во всяком случае, я поступаю именно так. Сейчас я стремлюсь поскорее вернуться, потому что верю в то, что смогу решить проблему, мучающую всех нас. Часть ответа я уже знаю. Есть, однако, некоторые, – он вновь замялся, поднял руку, сделал ею неопределенный жест и опять опустил ее на колени. – Попав в Содбери Кросс, вы услышите различные инсинуации, до вас будут доходить всяческие слухи, атмосфера вокруг будет не самой приятной. Вы готовы к этому?

– Да, – ответил Джордж.

В памяти человека, наблюдавшего из дверей вестибюля, навсегда запечатлелась эта группа, окаймленная старинными колоннами и представлявшая какой-то странный символ того, что должно было в дальнейшем произойти. Однако в тот момент мысли его были далеки от этого. Вместо того, чтобы войти в дом Аулюса Лепидуса, отравителя, он повернулся и вышел на Аллею Гробниц, а потом прошел немного дальше в сторону Геркуланских ворот. Облачко белого дыма вилось вокруг вершины Везувия. Инспектор британской уголовной полиции Эндрю Эллиот присел на остатки древней стены, закурил и принялся задумчиво разглядывать ящериц, мелькавших, словно темные молнии, между камнями.

В ночь, когда произошло убийство на вилле Марка Чесни "Бельгард", инспектор Эллиот выехал из Лондона в своем автомобиле, которым он чрезвычайно гордился, и прибыл в Содбери Кросс около половины двенадцатого. Ночь была чудесная и довольно теплая для 3 октября, хотя казалась очень темной после солнечного дня.

"Во всем этом замешан какой-то рок", – мрачновато думал инспектор. Когда старший инспектор Хедли поручил ему дело, Эллиот не стал делиться с ним своими мыслями, но в его памяти всплыли воспоминания о сцене в Помпее и о странной истории, свидетелем которой он был однажды в аптеке.

– Как обычно, – с горечью проговорил Хедли, – к нам обратились, когда следы расплылись уже, словно мед в горячей воде. Почти через четыре месяца. В прошлом деле вы проявили себя очень неплохо, так что, может быть, вам удастся чего-то добиться, но особого оптимизма на этот счет я не испытываю. Вы знакомы с этой историей?

– Я... читал кое-что в газетах в то время, когда все это случилось.

– Так вот, все это надо будет разворошить снова. Похоже, что городок страшно возбужден, особенно после того, как семья Чесни вернулась из-за границы. Анонимные письма, надписи на стенах и все такое прочее. Грязное это дело, сынок, когда отравляют детей.

Эллиот мгновенье молчал в нерешительности, потом его охватил глухой гнев.

– Полагаете, что это кто-то из семьи Чесни, сэр?

– Не знаю. У майора Кроу, начальника местной полиции, есть какие-то соображения на этот счет. Кроу более эмоционален, чем можно было бы сказать по его виду. Если уж он вцепится в какую-то идею, то потом его от нее клещами не оторвешь. Во всяком случае, всю необходимую информацию он вам даст. Вообще, человек он хороший и вы с ним наверняка сработаетесь. Да, если понадобится помощь, там совсем неподалеку будет Фелл. Он лечится в Бате. В случае чего можете позвонить ему и попросить немного поработать для разнообразия.

Эндрю Эллиот, человек молодой, серьезный и истинный шотландец по характеру, почувствовал глубокое облегчение, узнав, что сможет рассчитывать на помощь доктора Фелла. У него мелькнула мысль, что Феллу он, пожалуй, может рассказать все, что у него на уме, потому что доктор принадлежал к людям, которым можно довериться во всем.

В результате в половине двенадцатого ночи инспектор Эллиот прибыл в Содбери Косе и остановил машину перед полицейским участком. Содбери Кросс – нечто среднее между деревней и городом, но там бывает ежегодная ярмарка и расположен он рядом с лондонской автострадой, так что приезжих там всегда хватает. В этот час ночи городок был погружен в сон. Свет фар скользил по рядам темных окон.

Майор Кроу и инспектор Боствик ожидали его в полицейском участке.

– Прошу извинить за то, что прибыл так поздно, – сказал Эллиот. – Дело в том, что мне пришлось менять колесо...

– Ничего страшного! – ответил майор. – Мы и сами полуночники. Где вы собираетесь устроиться?

– Мне рекомендовали "Синего Льва".

– Лучше вы тут и впрямь ничего не найдете. Хотите сразу отправиться туда и немного отдохнуть или сначала послушаете, что нам известно об этом деле?

– Предпочел бы познакомиться с делом, сэр, если только вы не находите, что сейчас слишком поздно.

На мгновенье в кабинете наступило молчание, нарушавшееся только громким тиканьем часов; свет газового рожка нервно вздрагивал. Майор Кроу открыл ящик стола и угостил всех сигаретами. Это был высокий мужчина с седыми усами, безупречными манерами и мягким голосом – один из тех отставных военных, успехам, которых удивляются, рее, кому приходилось сталкиваться с ними на работе. Майор закурил и на минуту задумался, опустив глаза.

– Это мне следовало бы извиниться перед вами, инспектор, – сказал он наконец. – Мы должны были либо давно обратиться за помощью в Скотленд Ярд, либо не просить об этой помощи вообще. Только, понимаете, в последние дни, после того, как вернулся Чесни с семьей, у нас весь город бурлит. Люди уверены, что дело сильно продвинется, – в улыбке майора не было ничего обидного, – уже только потому, что за него возьмется Скотленд Ярд. Короче говоря, многие требуют, чтобы мы арестовали одну девушку по фамилии Вилс, Марджори Вилс. А у нас нет достаточных оснований.

Несмотря на сильное искушение, Эллиот воздержался от каких-либо комментариев.

– Вы поймете, в чем трудность, – продолжал майор, – если представите себе лавочку миссис Терри. Вы таких видели сотни. Маленькое, узкое, но довольно глубокое помещение. С левой стороны стойка с сигаретами и табаком, с правой – другая, с конфетами. Между ними узенький проход, ведущий вглубь лавки, где стоят полки с книжками, которые выдаются напрокат. Представляете себе все это?

Эллиот кивнул.

– В Содбери Кросс всего три заведения такого типа, и то, которое принадлежит миссис Терри, самое посещаемое или, точнее говоря, было таким. Все ходили туда. Женщина она жизнерадостная и очень толковая. Муж у нее умер, оставив ее с пятью детьми, так что ей пришлось самой зарабатывать на жизнь.

Эллиот снова кивнул.

– Вы, конечно, хорошо знаете и то, как торгуют конфетами в подобных лавчонках. Часть их лежит под витриной, но больше половины прямо на стойке: в вазах или раскрытых коробках. Так вот, таких коробок, слегка наклоненных, чтобы можно было видеть содержимое, на витрине было пять. В трех были конфеты с кремовой начинкой, в одной – шоколадки и еще в одной – карамель. Предположим, что кому-то вздумалось добавить в одну из коробок отравленных конфет. Нет ничего проще! Вам достаточно купить аналогичные конфеты в другой лавочке – их можно найти где угодно. Затем вы берете шприц, наполняете его спиртовым раствором стрихнина и впрыскиваете по несколько миллиграммов, скажем, в полдюжины конфет. Крохотный след от укола никто не заметит. После этого вы идете в лавочку миссис Терри – или в какую-нибудь другую, если хотите, – спрятав конфеты в руке. Вы просите дать сигареты, и миссис Терри идет за ними к другой стойке. Предположим, вы просите пару блоков "Плейерсов", тогда ей придется не только отвернуться, но еще и вскарабкаться на лесенку, чтобы достать ящик с верхней полки. В это время вы просто протягиваете руку и бросаете приготовленные конфеты в открытый ящик. За день в лавочке побывает сотня людей – как вы узнаете, кто из них преступник и как сможете что-либо доказать?