Джон Карр - Назло громам Страница 3

Не могу сказать о нем ничего, кроме того, что есть в официальных отчетах. Это был довольно хитрый и практичный пятидесятидевятилетний холостяк родом из Йоркшира, добившийся успеха своими собственными силами. В отношении еды у него был особый заскок: он никогда не завтракал и очень любил говорить на эту тему.

Хозяева посмеивались над ним, покровительственно похлопывая по плечу, и благоволили к нему. Его котелок можно увидеть с краю каждой фотографии. Когда Еве дарили букет цветов или священный флаг, он всегда нес их вместо нее, а если какой-нибудь коричнево- или чернорубашечник начинал уделять ей слишком много внимания, Мэтьюз был тут как тут.

Он был самым преданным из ее поклонников… и самым богатым. Известно, что он сопровождал Еву в Германию по ее просьбе. Однако мало кому известно, что перед отъездом из Англии он составил завещание в ее пользу…

Одри отступила от стола:

— Завещание? Ты намекаешь…

— Нет, я просто говорю о том, что произошло. В Мюнхене, где заканчивался их тур, мисс Иден объявила, что она и мистер Мэтьюз обручились и собираются пожениться.

Хотя хозяева, вероятно, были не очень довольны, все же они похлопали ее по плечу и поздравили с этим событием. Собираются ли они объявить об этом? «Пока нет», — ответила она: они с мистером Мэтьюзом пока решили не афишировать это. Ну что же! Кстати, она оказала «новому порядку» большую услугу; не могут ли ей в таком случае преподнести в качестве подарка какой-нибудь контракт или выразить свою благодарность каким-то другим способом?

Ну конечно, пожалуйста! Тогда она сказала, что существует самый лучший на свете подарок: нельзя ли предоставить ей и мистеру Мэтьюзу возможность лично выразить свое почтение фюреру? Они находились в Мюнхене, то есть совсем недалеко от него. Нельзя ли посетить фюрера в его резиденции в Берхтесгадене?

И это устроили. Чрезвычайно польщенный, Гитлер пригласил их на обед.

Четырнадцать человек в сопровождении шарфюрера Ганса Йогста входили в эту группу. Кроме будущих молодоженов и двоих приглашенных (оба — британцы, которые были вынуждены войти в эту группу), имена остальных десяти гостей значения не имеют, так как все они работали в нацистской службе безопасности и впоследствии умерли насильственной смертью. Их можно представить себе однообразной массой с притворно веселыми улыбками.

И все же мы можем в деталях восстановить все, что тогда происходило.

Колонна автомобилей доставила их в «Гастхоф цум Тюркен» — дом для гостей Гитлера, находившийся по пути в его горную резиденцию. Там они провели ночь, а на следующее утро по извилистой дороге поехали в Вендеплатте. Поднявшись в «Орлиное гнездо» на знаменитом подъемнике, построенном прямо в горе, они обнаружили, что в это время года там не было холодно. Яркий солнечный свет, пьянящий горный воздух, сбегающие вниз по склону деревья — представляешь?

Все, кроме Гектора Мэтьюза, пребывали в прекрасном настроении; он же, казалось, страдал от разреженного горного воздуха. Фотокамера (ох уж эта неизменная фотокамера!) запечатлела очень высокого человека с редкими развевающимися волосами и печальным взглядом.

Но какое это имело значение — все равно всем было весело!

Пока гости ждали неподражаемого Адольфа в большой комнате, из которой была видна часть террасы, мисс Иден, взяв за руку жениха, потащила его на эту самую террасу полюбоваться прекрасным видом. Кроме них, там никого не было — кто-то из свидетелей говорил, что их было видно из комнаты, кто-то отрицал это. Будущие молодожены стояли у довольно низкого парапета над отвесным обрывом.

Вдруг кто-то вскрикнул — возможно, женщина, а может быть, и сам Мэтьюз, когда перевернулся.

Он опрокинулся вниз головой и разбился насмерть о сосну, росшую внизу в тридцати с лишним метрах. Выбежавшие на террасу, глянув вниз, увидели то, что от него осталось.

Шарфюрер Йогст поддерживал мисс Иден, прислонившуюся к парапету и пребывавшую в полуобморочном состоянии. Один из свидетелей, не симпатизировавший нацистам и, строго говоря, не обожавший и саму леди, все же склонен думать, что ее шок и ужас были довольно искренними. В этот момент она не притворялась, или, по крайней мере, так казалось.

«Я не знала, — твердила она. — Господи, я не знала. Все дело в высоте. Он почувствовал дурноту, побледнел, и я ничем не могла ему помочь. Господи боже мой, это все из-за высоты!»

Шарфюрер Йогст с необыкновенно важным и в то же время заботливым видом сказал, что это, безусловно, произошло из-за высоты, что этот несчастный случай достоин самого глубокого сожаления и что он лично видел, как все произошло. Еще два свидетеля в один голос подтвердили, что видели то же самое. Мисс Иден без чувств упала на руки шарфюрера Йогста, и на террасе замерли все, кроме красного флага с черной свастикой, развевающегося над ними и отбрасывающего тени.

Вот и все.

Глава 2

— Все? — словно эхо прозвучал шепот Одри. — Все?

— По официальной версии — да.

— Но это все, что произошло, не так ли? Я хочу сказать, что это то, что реально произошло?

— Дай, пожалуйста, определение реально произошедшего события.

— Брайан Иннес, не будь циничным и не выводи меня из терпения. Ты прекрасно понимаешь, о чем я веду речь. Эти три свидетеля видели, как этот бедняга упал?

— Нет, они лгали. Никто из них даже не смотрел в его сторону.

— Но…

Брайан тряхнул головой, словно для того, чтобы как-то прояснить ее, и стоящая перед глазами картина исчезла.

Он снова был в салоне, устланном толстым ковром, душном, несмотря на распахнутые настежь высокие окна за кружевными занавесками и пыльными зелеными бархатными шторами. Теперь это снова был 1956 год, и его волновало физическое присутствие Одри Пейдж, как, должно быть, когда-то Гектора Мэтьюза волновала юная Ева Иден.

Одри стояла у стола, касаясь руками фарфоровой пепельницы. Она казалась такой невинной — даже слишком невинной, что моментами невольно наводило на мысль о ее распущенности. Не выдержав прямого и пристального взгляда Брайана, она отвела глаза.

— Послушай, — настаивал Брайан, — я не утверждаю, что это не был несчастный случай. Я лишь сказал, что они не видели, как все произошло. Никто этого не видел.

— Тогда зачем же они говорили?

— Не могу этого сказать. С медицинской точки зрения представляется очень маловероятным, чтобы человек, на какое-то мгновение потеряв сознание, мог упасть, перекинувшись через парапет высотой ему по грудь. Маловероятно, но все же возможно. С другой стороны, если он потерял сознание и она лишь ловко подтолкнула его…

Фарфоровая пепельница с грохотом пролетела через весь стол.

— В любом случае, — продолжал он, — будет лучше, если ты послушаешь, чем кончилось дело.

— Ее арестовали или что-нибудь в этом роде?

— Ну что ты, как можно! В прессе была опубликована официальная версия: английский турист мистер Гектор Мэтьюз погиб в результате несчастного случая во время восхождения в горах Баварии. Ни о Еве Иден, ни, естественно, об «Орлином гнезде» даже не упоминалось. Но поскольку мистер Мэтьюз был известен как «друг» Евы, к тому же у него не было живых родственников, ей позволили вывезти морем его тело на родину. Это — самое малое, что она могла для него сделать, — в конце концов, она была единственной наследницей его состояния.

Одри открыла было рот, чтобы что-то сказать, но промолчала. Ее собеседник стал мерить шагами салон.

— После этого, — продолжал он, — началась война, которая никого не оставила в стороне. Всякий интерес к делу Гектора Мэтьюза пропал. В Голливуд Ева Иден больше не вернулась, а ее контракт с «Рэдиант пикчерз» не был возобновлен, о чем она, вероятно, знала еще до поездки в Германию. С финансовой точки зрения это значения не имело. Как только завещание Мэтьюза вступило в силу, Ева унаследовала все его имущество, за исключением некоторой части, предназначенной на благотворительность.

Неожиданно Одри заговорила полным отчаяния голосом:

— Послушай, это просто ужасно и отвратительно. Раньше мне такое и в голову не приходило, но все равно это ужасно!

— Однако это лишь поразительное стечение обстоятельств.

— Вообще-то все это ничего не значит!..

— Нет. Успокойтесь, юная леди. И все же я вполне могу понять, почему твой отец не хочет, чтобы ты ехала к ней.

— А ты бы к ней поехал?

— Конечно, с удовольствием! Добродетельные люди никогда меня не интересовали, тогда как другие — всегда.

Одри обернулась и взглянула на него; странный блеск промелькнул в ее необычных раскосых глазах и тут же исчез, а может быть, это была просто игра света на ее обнаженных плечах.

— Брайан, что известно Де Форресту? И если так случится, что тебе придется ему это рассказать, как ты сможешь повторить все это? Ты что, был там? Ты лично видел, как все произошло?