Агата Кристи - Таинственный противник Страница 3

– Как розыгрыш или как бред сумасшедшего.

– Ну разве это бред? Никакого сравнения с тем бредом, который я прочла сегодня утром. Совершенно замечательное объявление. Начиналось с имени «Петуния», а подписано было «Самый лучший мальчик». – Она вырвала листок и протянула его Томми. – Ну, вот. Я думаю, лучше всего это поместить в «Таймс». Обратный адрес: почтовый ящик номер такой-то. Будет стоить пять шиллингов[14]. Вот мои полкроны.

Томми вдумчиво изучал текст, лицо его заметно покраснело.

– Может, действительно попробовать? – сказал он наконец. – А, Таппенс? Просто для смеха?

– Томми, ты молодец. Я знала, что ты согласишься. Выпьем за наши будущие успехи! – Она разлила по чашкам остатки остывшего чая. – За наше совместное предприятие! Пусть оно процветает!

– «Молодые Авантюристы» с ограниченной ответственностью! – подхватил Томми.

Они поставили чашки и немного смущенно засмеялись. Таппенс встала.

– Ну, мне пора возвращаться в мои роскошные апартаменты.

– А я, пожалуй, прогуляюсь пешком до «Ритца», – сказал Томми с усмешкой. – Где и когда встретимся?

– Завтра в двенадцать в метро на «Пикадилли». Тебе удобно?

– Я целиком собой располагаю, – величественно объявил мистер Бересфорд.

– Тогда пока, до завтра.

– До скорого, старушка.

И они разошлись в разные стороны. Общежитие Таппенс находилось в районе, который слишком великодушно именовался «Южной Белгрейвией»[15]. Из экономии она не села в автобус. И уже прошла половину Сент-Джеймского парка[16], как вдруг вздрогнула от неожиданности, услышав за спиной мужской голос:

– Простите, не могли бы вы уделить мне несколько минут?

Глава 2

Предложение мистера Виттингтона

Таппенс резко обернулась, но приготовленные слова так и не сорвались с ее языка: ибо внешность и манера держаться окликнувшего ее человека начисто опровергли ее естественные предположения. Она озадаченно молчала, а он, словно прочитав ее мысли, быстро сказал:

– Уверяю вас, вам не стоит меня опасаться.

И Таппенс успокоилась. Хотя незнакомец естественно должен был вызвать у нее неприязнь и недоверие, она чувствовала, что у него нет тех намерений, которые она поначалу ему приписала. Высокий мужчина, чисто выбритый, с тяжелой челюстью. Под ее пристальным взглядом маленькие хитрые глазки заюлили.

– Так в чем же дело? – спросила она.

Он улыбнулся.

– Я случайно услышал часть вашей беседы с молодым джентльменом в «Лайонсе».

– И что же?

– Да ничего. Только я подумал, что могу оказаться вам полезен.

– Ага, вот оно что! Значит, вы все время шли за мной?

– Я позволил себе такую вольность.

– И чем, по-вашему, вы можете оказаться мне полезным?

Он достал из кармана визитную карточку и с поклоном протянул ей. Таппенс внимательно ее прочла. «Мистер Эдвард Виттингтон». Под фамилией было написано «Эстонское стекло» и адрес лондонской конторы. Мистер Виттингтон сказал:

– Зайдите ко мне завтра утром в одиннадцать, я изложу вам мое предложение.

– В одиннадцать? – с сомнением повторили Таппенс.

– В одиннадцать.

– Ладно, приду, – решительно сказала она.

– Благодарю вас, всего хорошего. – Он элегантным жестом приподнял шляпу и ушел. Таппенс несколько секунд смотрела ему вслед. Затем передернула плечами, словно терьер, стряхивающий воду с шерсти.

– Приключения начинаются, – пробормотала она. – Интересно, что ему от меня нужно? Есть в вас нечто такое, мистер Виттингтон, что мне очень и очень не нравится. И все же я ни капельки вас не боюсь. Сколько раз мне приходилось твердить: «Малютка Таппенс умеет за себя постоять, можете не сомневаться!» – я готова повторять это снова!

И, тряхнув головой, она быстро пошла вперед. Однако кое-какие соображения заставили ее свернуть с дороги и зайти на почту. Там она несколько минут размышляла, держа в руке телеграфный бланк. Мысль о том, что пять шиллингов могут быть потрачены зря, перевесила остальные соображения. И она решила рискнуть всего девятью пенсами.

Презрев скрипучее перо и густую черную патоку, которыми благодетельное почтовое ведомство снабжает свои отделения, Таппенс вынула карандаш Томми, который нечаянно присвоила, и быстро написала: «Объявление не помещай. Объясню завтра», указав адрес клуба Томми, с которым ему на следующий месяц, видимо, предстояло расстаться – если только судьба не смилостивится и не пошлет денег на ежегодный взнос.

– Может, он успеет ее получить, – пробормотала Таппенс. – Может, и повезет.

Расплатившись, она поспешила домой, заглянув лишь в булочную, чтобы купить свежих плюшек на три пенса. Расположившись в своей каморке под крышей, она жевала плюшки и размышляла о будущем. Что за фирма «Эстонское стекло» и зачем там могли понадобиться ее услуги? Ее охватило приятное волнение. В любом случае отчий кров снова отодвинулся далеко на задний план. Будущее уже не казалось столь безнадежным.

Ночью Таппенс долго не могла заснуть, а потом ей приснилось, что мистер Виттингтон поставил ее мыть груду штуковин из эстонского стекла, которые почему-то жутко напоминали госпитальные тарелки.

Было без пяти минут одиннадцать, когда Таппенс приблизилась к зданию, в котором размещалась контора фирмы. Прийти раньше означало бы проявить недипломатичную заинтересованность. А потому она решила прогуляться до конца улицы и лишь ровно в одиннадцать нырнула в подъезд. Фирма «Эстонское стекло» была расположена на верхнем этаже. В здании имелся лифт, но Таппенс предпочла подняться по лестнице. Слегка запыхавшись, она остановилась перед дверью, на матовом стекле которой краской было выведено «Эстонское стекло и К°».

Таппенс постучала. Изнутри донесся голос, послышалось что-то вроде «войдите». Она повернула ручку и оказалась в небольшой, довольно грязной приемной.

Пожилой клерк соскользнул с высокого табурета у конторки возле окна и вопросительно на нее посмотрел.

– Меня ждет мистер Виттингтон, – сказала Таппенс.

– Сюда, пожалуйста. – Он подошел к внутренней двери, постучав, открыл ее и пропустил Таппенс внутрь.

Мистер Виттингтон сидел за большим письменным столом, заваленным бумагами. Таппенс поняла: вчерашнее впечатление ее не обмануло, в мистере Виттингтоне действительно чувствовалось что-то подозрительное. С одной стороны, холеная физиономия преуспевающего дельца, с другой – бегающие глазки – сочетание несимпатичное.

Он оторвался от бумаг и кивнул.

– Та-ак, значит, все-таки пришли? Отлично. Садитесь, прошу вас.

Таппенс опустилась на стул напротив. Такая миниатюрная, такая застенчивая. Скромно потупив глазки, она ждала, а мистер Виттингтон все шуршал и шуршал своими бумагами. Наконец он отодвинул их в сторону.

– А теперь, милая барышня, перейдем к делу. – Его широкое лицо расползлось в улыбке. – Вам нужна работа? Ну, так я могу вам кое-что предложить. Сто фунтов на руки и оплата всех расходов. Что скажете? – Мистер Виттингтон откинулся на спинку кресла и засунул большие пальцы в проймы жилетки.

Таппенс настороженно посмотрела на него и спросила:

– А что мне предстоит делать?

– Ничего. Практически ничего. Приятное путешествие, и только.

– Куда?

Мистер Виттингтон снова улыбнулся.

– В Париж.

– О-о! – задумчиво произнесла Таппенс, а про себя подумала: «Слышал бы это мой папочка, его бы удар хватил. Но мистер Виттингтон в роли Дон-Жуана… – что-то не представляю».

– Да, – продолжал Виттингтон, – что может быть чудеснее? Отвести стрелки часов на несколько лет назад, всего лишь года на два-три, не больше. И вновь поступить в один из тех очаровательных пансионов для молодых девиц, какими изобилует Париж…

– В пансион?! – вырвалось у Таппенс.

– Вот именно. Пансион мадам Коломбье, авеню де Нейи.

Таппенс прекрасно знала это имя. Пансион для избранных! Несколько ее американских подруг в свое время учились там. Ее недоумению не было границ.

– Вы хотите, чтобы я поступила в пансион мадам Коломбье? И на какой срок?

– Пока не знаю, возможно, месяца на три.

– Это все? И никаких других условий?

– Никаких. Разумеется, вы поступите туда под видом моей подопечной и не станете поддерживать никакой связи со своими близкими. Пока будете находиться там, никто не должен знать, где вы находитесь. Это мое условие. Да, кстати, вы ведь англичанка?

– Да.

– Но говорите вы с легким американским акцентом.

– В госпитале я дружила с одной американкой. Возможно, заразилась от нее. Но мне ничего не стоит от него избавиться.

– Нет-нет. Даже лучше, если вас примут за американку. Не придется изобретать подробности вашей прошлой жизни. Да, так оно будет лучше. Итак…

– Минуточку, мистер Виттингтон, вы, кажется, решили, что я уже согласилась?

Виттингтон посмотрел на нее с удивлением.

– Неужели вы хотите отказаться? Уверяю вас, пансион мадам Коломбье чрезвычайно фешенебельное заведение. А оплата весьма щедрая…