Под грузом улик. Неестественная смерть - Дороти Ли Сэйерс Страница 31

Он не часто видел мсье Кэткарта, но считал его очень вежливым. Уходя или приходя, тот никогда не забывал поздороваться — говорил: «Bon jour, Bourgois»[32]. Иногда к нему приходили господа в вечерних костюмах. Один был партнером в карточных играх. Мсье Бургуа никогда не видел в его комнатах женщин, кроме одного случая, когда капитан пригласил на завтрак дам, très comme faut[33], которые привели с собой его fiancée, une jolie blonde[34]. Мсье Кэткарт пользовался квартирой в качестве pied à terre[35], часто закрывал и уезжал на несколько недель или месяцев. Он был un jeune homme très rangè[36]. Слуг не имел. В его квартире поддерживала чистоту мадам Леблан, кузина покойной жены консьержа, очень достойная женщина. Разумеется, он даст мсье ее адрес.

Информация, полученная от мадам Леблан.

Мсье Кэткарт был очаровательным молодым человеком, ей нравилось у него работать. Благородный, постоянно интересовался семьей. Мадам Леблан сильно расстроилась, узнав о его смерти накануне свадьбы с дочерью английской миледи. Она видела мадемуазель в прошлом году, когда та приезжала в Париж повидаться с Кэткартом, и считала, что молодой леди очень повезло. Немногие мужчины настолько же серьезны, как мсье Кэткарт, особенно при такой привлекательной внешности. Мадам Леблан мужчин знает и могла бы под настроение рассказать множество историй, но о мсье Кэткарте ничего подобного не слышала. Он не всегда пользовался квартирой, но ее извещал, когда намеревался приехать, и она приводила комнаты в порядок. Он и сам поддерживал чистоту и в этом отношении отличался от других англичан. Мадам Леблан встречала таких, у которых sens dessus dessous[37]. Мсье Кэткарт всегда очень хорошо одевался. Регулярно мылся. Несчастный господин увлекался своим туалетом, как женщина. И вот умер! Le pauvre garcon[38]. От этой трагической новости у мадам Леблан даже аппетит пропал.

Информация, полученная у господина префекта полиции.

Абсолютно никакой информации. Мсье Кэткарт никогда и ни в каком отношении не привлекал внимание полиции. Что же касается упомянутых господином Паркером денежных сумм — если господин предоставит номера купюр, будут предприняты усилия проследить их оборот.

Куда уходили деньги? Паркер мог представить только два варианта: незаконное предприятие или шантаж. Разумеется, столь привлекательный мужчина, как Кэткарт, мог иметь женщину и даже не одну, о которых не подозревал консьерж. Карточному шулеру — если Кэткарт в самом деле им являлся — грозит опасность оказаться под властью слишком много узнавшего человека. Нерегулярные поступления наличными, когда иссякли его доходы, могли быть выигрышами в казино, на курсах валют, или — если верить рассказам Денвера — в нечестной карточной игре. Паркер склонялся к версии шантажа. Это более соответствовало картине преступления, которую они с лордом Питером реконструировали в Риддлсдейле.

Но кое-что все-таки озадачивало Паркера. Зачем шантажисту понадобилось ехать на мотоцикле с коляской через йоркширские болота? Кому принадлежал зеленоглазый кот? Безделушка недешевая. Не мог ли Кэткарт предложить ее в качестве части платежа? Мысль показалась глупой: шантажист отверг бы ее с презрением, — но кот теперь был у Паркера и детективу пришло в голову, что следовало бы отнести его ювелиру на оценку. Все было неясным: роль коляски, роль кота и более всего — роль леди Мэри.

Почему она солгала на следствии? То, что она говорила неправду, не вызывало у Паркера сомнений. Он не верил ни единому слову истории о разбудившем ее втором выстреле. Что привело ее к двери в оранжерею в три часа утра? Чей чемодан был спрятан в кактусах — если там вообще стоял чемодан? Что это за длительный нервный срыв без определенных симптомов, не позволивший дать показания магистрату и ответить на вопросы брата? Не присутствовала ли леди Мэри при встрече в кустах? Но тогда они с Уимзи наверняка обнаружили бы там ее следы. Не в сговоре ли она с шантажистом? Предположение было неприятным. Не намеревалась ли помочь жениху? От герцогини Паркер знал, что леди Мэри располагает собственными средствами. Не решила ли она поддержать Кэткарта деньгами? Но в таком случае почему не сообщила все, что ей известно? Худшее из высказанных о Кэткарте предположений — что он карточный шулер — стало всеобщим достоянием, а сам он умер. Если Мэри знает правду, почему не выступила и не спасла брата?

В этот момент Паркеру пришла в голову еще более неприятная мысль. Что, если миссис Марчбэнкс слышала в библиотеке шаги не Денвера, а кого-то другого — человека, который тоже назначил встречу с шантажистом, но был на его стороне против Кэткарта и понимал опасность их разговора? А сам Паркер — достаточно ли хорошо осмотрел лужайку между домом и зарослями, где проходила встреча? Возможно, что утром в четверг там еще были следы примятости, а потом благодаря дождю и жизненным силам трава вновь воспрянула. Все ли следы они с Питером обнаружили в лесу? Не произвела ли этот выстрел с близкого расстояния чья-то более надежная рука? И еще раз — чей же этот зеленоглазый кот?

Догадки, предположения — одно неприятнее другого — кололи сознание Паркера. Он взял данную ему Уимзи фотографию Кэткарта и долго с любопытством вглядывался в изображение. Смуглое симпатичное лицо, слегка вьющиеся черные волосы, большой, хорошо очерченный нос, темные с разлетом глаза, одновременно притягательные и надменные. Губы красивые, хотя чуть полноватые, с намеком на чувственность в изгибе. Подбородок с ямочкой. Паркер признал, что изображенный на фотографии человек ему не нравится — кажется слишком напыщенным. Он бы отмахнулся от такого приятеля как от байронического мерзавца. Но опыт подсказывал, что подобный тип лица способен сильно действовать на женщин, вызывая в них любовь или ненависть.