Дональд Томас - Казнь Шерлока Холмса Страница 32

В доказательство этому следующее сообщение, переданное из Адмиралтейства, содержало уже знакомые нам пары цифр: 57-09-83-62-15 || 19-80-05. Сверив их с карандашной запиской, сделанной в музее, я вспомнил шифрограмму, которую доктор Гросс спрятал в подставке для складных стульев. На сей раз в послании говорилось не о вооружении кораблей, а о том, сколько времени потребуется, чтобы стянуть флотский резерв класса А в Чатем и другие порты устья Темзы в случае всеобщей мобилизации — то есть в преддверии войны.

Несколько месяцев спустя жарким летним днем в далеком пыльном балканском городе Сараево боснийский студент убил двумя пистолетными выстрелами престолонаследника Австро-Венгрии эрцгерцога Франца Фердинанда и его супругу. Как справедливо говорили впоследствии, эхо от этих выстрелов разнеслось по всему миру. Признаюсь, как ни потрясло меня сараевское убийство, в тот день я не верил, будто оно положит начало жесточайшей войне, какой еще не знало человечество. Однако не приходилось сомневаться в серьезности той «слепой игры», которую вели с невидимым противником Холмс и я. Наши комнаты на Бейкер-стрит все больше напоминали поле брани. В последние мирные недели того лета мой друг не один день провел в Адмиралтействе. Группа людей, работавших вместе с ним, называлась «кабинетом № 40».

После расшифровки кода к расследованию привлекли суперинтенданта Альфреда Суэйна из Специального отделения полиции. Первоначально оно именовалось Ирландским, поскольку его создали в восьмидесятые годы прошлого века, когда в стране гремели устроенные фениями [25] взрывы. Вскоре после основания этот дивизион был брошен на подавление любых сил, представляющих угрозу безопасности государства.

Белесый летний туман окутывал Бейкер-стрит, а фонари потрескивали и шипели, хотя день стоял в самом разгаре. С противоположного тротуара до нас доносилось стрекотание шарманки, исполнявшей «Покатай меня на карусели, милый мой дружок!», и позвякивание монет, падавших в шапку ее хозяина. Именно тогда гость из Специального отделения впервые посетил наше жилище.

Те, кто стоял на страже британской безопасности, представлялись мне громогласными решительными людьми могучего телосложения, но суперинтендант Суэйн оказался долговязым, довольно худосочным джентльменом с длинным утонченным лицом и мягким взглядом. Говорил он тихо, одет был просто и аккуратно. Незадолго до его визита инспектор Лестрейд, презрительно усмехнувшись, предуведомил нас о том, чего следует ждать от человека, который читал «Королевские идиллии» лорда Теннисона, «Агамемнона» в переводе мистера Браунинга, а то и «Лекции о новейших достижениях физической науки» Тейта или «Основы геологии» Льелла. Прежние сослуживцы добились перевода Альфреда Суэйна в Специальное отделение, желая от него избавиться. В Управлении уголовных расследований он слыл «не в меру умным». У нас в гостиной суперинтендант, казалось, забыл о своем чине и вел себя как добрый знакомый, зашедший выпить чая и поговорить о романах Джорджа Мередита, которые входили в число непостижимых увлечений Шерлока Холмса. Мой друг сразу же расположил к себе гостя, и тот, изучая его внимательными серыми глазами, неспешно, придирчиво подбирая слова, произнес:

— Мистер Холмс, я считаю необходимым напомнить о том, что вы сослужили стране огромную службу. За несколько месяцев вам удалось сделать то, на что у редких специалистов уходят годы. Благодаря вам доктор Гросс и герр Хеншель сейчас находятся там, где им и следует быть.

— Надеюсь, не в тюрьме? — встревоженно спросил Холмс. — Сэр Джон Фишер дал мне слово их не арестовывать.

Суэйн покачал головой:

— Нет, сэр. Первый морской лорд сдержал обещание, что дало нам неоценимое преимущество: теперь у нас есть возможность читать сообщения немецких шпионов. Но прежде чем сделать следующий шаг, мы должны выявить третьего участника заговора, предположительно адмиралтейского служащего. Разумеется, до некоторых пор эти трое останутся на свободе, а их хитрость обернется против наших врагов. Благодаря вам мы держим в руках орудие, которое в случае войны, вероятно, сохранит жизни сотням наших солдат и моряков, а может быть, спасет нас от поражения.

— Я рад это слышать, — сказал Холмс, нимало не тронутый лестью. — И что вы предприняли для обнаружения предателя?

— За Хеншелем и Гроссом пристально следят. Судя по всему, шпион из морского ведомства им не известен. Немец, похоже, выполняет сугубо техническую задачу — он только передает сообщения, которые ему предоставляют. В этой цепочке каждый работает словно в непроницаемом отсеке, поэтому не выдаст остальных, если попадется.

— Но вы установили связь между их действиями?

Суэйн откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди:

— Мы наблюдаем за доктором Гроссом. Телефоном он не пользуется. Отправил две телеграммы, и обе мы прочли. Они были адресованы библиотекарю Британского музея: Гросс просил подготовить к его приходу необходимые книги. Также он получает письма — за последние пять недель пришло три.

— Вы вскрыли конверты, мистер Суэйн?

— Их содержимое не осталось для нас секретом, — уклончиво ответил гость. — Однако, кроме Хеншеля и Гросса, есть третье звено. Среди служащих Адмиралтейства насчитывается двадцать четыре человека, от простых клерков до высших чинов, которые могли бы вынести чертежи крейсера «Слава» из здания и скопировать их. Мы следим за этими людьми на протяжении нескольких недель, но никто из них не вступал в видимые сношения с мистером Хеншелем или доктором Гроссом. Между тем обстановка в мире накалилась, и немецкие шифрограммы передаются почти каждую ночь. Мы не думаем, что Хеншель отправляет сообщения из своей квартиры. Но место, откуда поступает сигнал, явно находится вблизи Ширнесса, а принимают его, несомненно, на германском военном или рыболовецком судне в Северном море. — Суэйн извлек из кармана блокнот, в котором было записано содержание посланий, перехваченных и расшифрованных за последние недели. — Подробный отчет о вооружении крейсеров серии «Неутомимый». Конструкция противоминных орудий калибром четыре и шесть дюймов. Корабль его величества «Принсесс Роял»: расположение частей из никелированной стали, схема бронирования. Сравнительные показатели массы и производительности котлов, выпущенных фирмами «Ярроуз-Лимитед» и «Бэбкок и Уилкокс» для крейсеров «Несгибаемый» и «Неукротимый» соответственно. Насколько я понимаю, джентльмены, котел от «Ярроуза» легче и позволяет увеличить толщину брони с шести дюймов до семи без потери скоростных качеств судна. — Помолчав несколько секунд, Суэйн пояснил: — Такого рода технические сведения поступают к нашим противникам. В недавних шифрограммах содержались отчеты об учениях и полигонах, самоходных минах, управлении огнем и сигналах. Сообщения прошлой недели явно представляют собой ответы на принятые Хеншелем вопросы. Какие флотские подразделения заходили в залив Ферт-оф-Форт с начала мая? Только ли Первая и Восьмая флотилии эскадренных миноносцев? Проводились ли мобилизационные учения во флоте или в войсках береговой охраны? Сколько резервистов класса А призывается ежегодно для боевой подготовки? Сейчас, в пору подготовки к войне, эти сведения чрезвычайно ценны для Германии, — подытожил свою речь гость, подняв глаза от блокнота.

Холмс подошел к окну и отодвинул тюлевую занавеску. Сквозь легкий летний туман была видна другая сторона улицы, где шарманщик продолжал наигрывать свои бравурные мелодии. Мой друг удовлетворенно кивнул: враг не следовал по пятам за суперинтендантом Специального отделения.

— Расскажите мне о докторе Гроссе, мистер Суэйн.

Этот вопрос, казалось, несколько смутил нашего посетителя.

— О нем известно немногое, сэр. В молодые годы он был археологом, участвовал в троянской экспедиции Шлимана. Позднее занимал должность помощника хранителя в отделе Древнего мира Берлинского королевского музея. Два года назад вышел в отставку, поселился на Бомонт-стрит и с тех пор ведет тихую жизнь: выходит из дому лишь затем, чтобы посетить Музей Ашмола или поработать в одной из библиотек, обедает в клубе Оксфордского общества, членом которого является. Этим и ограничивается круг его общения. Вечера Гросс проводит дома. На протяжении последних пяти недель он по понедельникам ездил в Лондон: ночевал в гостинице Чаринг-Кросса и после завтрака отправлялся в Британский музей.

— Кто наблюдал за ним?

— Весь день, мистер Холмс, Гросс работал в Северной библиотеке, где компанию ему составлял я — разумеется, занимая место поодаль. Разговаривал он только со служителями, уходил в половине шестого. Ужинал рано в итальянском кафе в Хоборне: там его поджидал мой коллега. Доктор Гросс ни с кем из посетителей в беседы не вступал и к восьми часам вечера, сразу после ужина, возвращался в гостиницу. Так что шпион из Адмиралтейства, кем бы он ни был, не переписывается с Гроссом и не общается с ним — ни лично, ни посредством телефона или телеграфа. Мы следим за стариком всегда, когда это возможно. Секретных почтовых ящиков, кроме полости в подставке для складных стульев, не обнаружено. Этот тайник доктор Гросс использует исключительно для передачи зашифрованных сообщений Хеншелю. Не исключено, что немец, хотя и состоит в заговоре, кода не знает и содержание посланий, которые он отправляет с помощью телеграфного сигнала, ему неизвестно.