Дороти Сэйерс - Почерк убийцы Страница 33

— Великолепно! Конечно, наши действия вне закона, но, я думаю, Бланделл все уладит. Я вначале хотел попросить его, чтобы он сам нашел и изъял письмо, но потом я подумал, что от такого приключения я никак не могу отказаться. В конце концов, это была моя идея, и мы с тобой вполне могли позволить себе немного развлечься. Не стоит извиняться. Мы хорошо поработали, а благодаря твоей находчивости у нас все получилось просто отлично. Кстати, а где письмо? Давай посмотрим. А вдруг это не то письмо, которое нам нужно? Нет, это оно. Отлично! А теперь нам нужно поесть и отдохнуть, прежде чем мы двинемся дальше.

Они нашли тихое уютное кафе на берегу реки и выбрали столик у окна, откуда открывался прекрасный вид на городскую площадь и храм. Уимзи заказал жаркое из баранины и бутылку красного вина. Вскоре он разговорился с официантом, который согласился со словами Уимзи о том, что Волбич очень тихий и спокойный городок.

— Да, но сейчас здесь уже не так тихо, как раньше, сэр. Новая власть ведет строительство на реке. Строят плотины. Говорят, что это поможет предотвратить пересыхание реки. К июню все должно быть готово. По их словам, такая плотина была на реке раньше и помогала регулировать уровень воды. А в честь открытия планируется устроить настоящий праздник, с разные соревнованиями и концертом, на который даже пригласили герцога Денверского. Правда, не знаю, приедет он или нет.

— Приедет, — сказал Уимзи. — Он обязательно приедет, черт побери! Эта поездка пойдет ему на пользу, равно никакой работы у него сейчас нет.

— Правда? — переспросил официант, не понимая, почему гость настолько уверен в своих словах. — Если он действительно приедет, то в городе это очень оценят. Вы закажете еще картофеля, сэр?

— Да, пожалуйста, — ответил Уимзи. — Надо будет напомнить старику о его обязанностях. Он непременно приедет. Будет очень весело. Он будет раздавать победителям соревнований золотые кубки, а я — серебряных кроликов проигравшим. И кто-нибудь обязательно от радости упадет в реку.

— Тогда будет весело, — серьезно ответил официант.

Как только официант ушел, Уимзи достал письмо. На конверте было написано: «м. Паулу Тейлору, до востребования, Волбич, Линконшир, Англия». Почерк явно принадлежал иностранцу.

— Мои родственники, — сказал Уимзи, — всегда обвиняли меня в том, что я слишком несдержан и что мне крайне не хватает самоконтроля и терпения. Что ж, они плохо меня знают. Вместо того чтобы открывать сейчас это письмо, я приберегу его для старшего инспектора Бланделла. А вместо того, чтобы как можно скорее отправиться к Бланделлу и узнать, что же написано в этом письме, я спокойно сижу в ресторане в Волбиче и ем жаркое из баранины. По-моему, Это вполне может характеризовать меня как человека сдержанного и терпеливого. Что ж, а пока я не встретился с мистером Бланделлом, стоит подумать о том, какую информацию может дать мне сам конверт. Во-первых, печать на конверте пропечаталась плохо, и я могу разобрать только одну букву, что, конечно, не очень хорошо. Во-вторых, сам конверт — не очень хорошего качества, даже по сравнению с большинством французских конвертов. Написано письмо обычной дешевой ручкой, какую дают на почте тем посетителям, у которых нет своей ручки. Что касается почерка, то можно легко догадаться, что принадлежит он человеку, который пишет не очень часто. Хотя, конечно, насколько я знаю, во Франции большинством недорогих ручек писать вообще невозможно — они крайне неудобные. Тем не менее, если бы автор письма был образованным человеком, он не написал бы так коряво даже неудобной ручкой. И, наконец, дата. Она тоже плохо пропечатана, но, зная время прибытия письма на почту, мы можем высчитать примерную дату его отправки. Итак, что еще может нам рассказать конверт?

— Позвольте предположить, милорд, что довольно странным мне кажется то, что адрес получателя указан не на обратной стороне конверта, как это принято, а на лицевой.

— Хорошее замечание, Бантер. Французы, как ты, наверное, знаешь, редко озаглавливают свои письма адресом, как это принято у нас в Англии. Хотя частенько они пишут на лицевой стороне конвертов такую бесполезную информацию, как, к примеру, «Париж», без упоминания улицы или дома. А все необходимые данные помещают на язычке конверта, в надежде, что его могут бросить в камин до того, как письмо будет прочитано.

— Мне кажется, это очень странная привычка, милорд.

— О, нет, Бантер, отнюдь. Для начала стоит вспомнить о том, что большинство писем во Франции теряются на почте и так и не находят своего адресата, что французы не доверяют государственным учреждениям и, я думаю, это вполне справедливо. Итак, они рассчитывают на то, что если почта так и не отправит письмо, и оно пролежит в почтовом отделении, то рано или поздно его могут выслать обратно отправителю. Это, в принципе, тоже вполне понятно и объяснимо. А на нашем письме нет обратного адреса. Из этого можно сделать вывод, что автор письма вполне знаком со всеми этими привычками и традициями. Только вот знаешь, Бантер, я практически абсолютно уверен в том, что внутри конверта адреса тоже не указано. Ну, да ладно, это не так и важно.

После обеда они отправились обратно в приход. Дорога вела по берегу реки.

— Если судоходство на реке наладят, я думаю, Волбич снова будет хорошим портовым городом. Только вот, скорее всею, годы тишины и свободы от портовых работ наложили неизгладимый отпечаток на город. И если порт будет восстановлен, с уютным спокойствием городка будет явно покончено. Кто знает, станет ли это лучше для Волбича. Смотри, кажется, вот здесь мы с тобой встретили Крантона — если это, конечно, был Крантон. Кстати, тот, кто работает на этом шлюзе, видел его. Давай остановимся и попробуем выяснить что-нибудь.

Уимзи подъехал к дому, где жил смотритель шлюза. Увидев машину, хозяин сразу же вышел, чтобы узнать, кто это. Разговор завязался очень легко — начав с погоды и урожая, они постепенно добрались до обсуждения строящейся дамбы и самого шлюза.

Они стоили на небольшом мосту через шлюз. Лорд Питер огляделся вокруг: пейзаж был на редкость живописен. Отсюда было видно, как река впадает в море.

— Здесь очень красиво, — сказал он. — К вам когда-нибудь приезжали художники, чтобы рисовать с натуры?

Сторож ответил, что не помнит такого, хотя, возможно, и приезжал кто-то.

— Надо бы только отремонтировать некоторые пирсы, — продолжал Уимзи.

— О, да! — ответил смотритель, — шлюз уже давно пора ремонтировать. Уже лет двадцать, как пора. Если не больше.

— Так почему же этого не делают?

— Эх! — смотритель (он же охранник шлюза) махнул рукой и плюнул в реку.

Несколько минут он молчал, явно погруженный в какие-то печальные мысли. Уимзи не прерывал молчания. После продолжительной паузы смотритель заговорил. Он явно переживал за судьбу шлюза, но за долгие годы, должно быть, уже примирился с всеобщим бездействием.

— Никто не хочет браться за эту работу. А чужую делать никто не хочет. Ремонт должна делать фирма, занимающаяся осушением болот. Но там говорят, что шлюз находится в ведомстве не их компании, а той, что занимается осушением реки. Ну, а те, кто занимается осушением реки, говорят, конечно, обратное. Так что разобраться здесь очень сложно. Недавно две эти компании решили написать в Комитет Водоканалов, но письмо еще не готово.

— Но через шлюз проходит столько воды, что створки могут не выдержать, ведь так?

— Ну, это как знать… может, выдержат, может, нет, — ответил мужчина. — Да сейчас и не очень много воды, напор не такой сильный, как бывало во времена Оливера Кромвеля.

Уимзи уже привык к постоянным упоминаниям лорда Протектора, ведь с ним было связано многое в истории этих болот.

— Этот шлюз построил голландец, не так ли? — спросил лорд Питер.

— Да, верно, — согласился смотритель шлюза. — Он был построен, чтобы контролировать уровень в реке. Во времена Оливера Кромвеля здесь постоянно случались сильные наводнения в период паводков. Так, по крайней мере, мне рассказывали. Но сейчас даже в паводки вода поднимается несильно.

— Но, говорят, когда откроют новую дамбу, воды будет больше.

— О, да. Так говорят строители. Но мнения разные. Некоторые считают, что ничего не изменится, а другие говорят, что из-за дамбы Волбич и окрестные территории затопит. В общем, к чему приведет строительство — неизвестно. Я могу сказать только то, что на всю эту затею была потрачена куча денег. Интересно, откуда они взяли столько?

— А кто ответственен за дамбу? Компания по осушению болот?

— Нет, Комитет по охране реки.

— Раз у них есть такие деньги, почему же они не починят шлюз?

Смотритель взглянул на Уимзи и сказал:

— Я говорил, они не знают, кто ответственен за шлюз — они, в ведомстве которых находится река, или те, кто ответственен за болота. Этот вопрос решают уже много лет. Даже обращались в суд и потратили на это немало денег.