Энтони Беркли - Загадка Лейтон-Корта Страница 4

Барбара слабо улыбнулась.

— Благодарю вас мистер Шерингэм, — сказала она, снимая стеганые грелки с серебряного чайника и кофейника — большого серебряного сервиза, стоявшего на краю стола. — Вам чай или кофе?

— Кофе, пожалуйста. Пить чай за завтраком — все равно что играть Стравинского на губной гармошке. Просто не подходит! Так какая же у нас программа на сегодня? Теннис с одиннадцати до часу; с двух до четырех тоже теннис; между пятью и семью немножко тенниса, а после обеда разговоры о теннисе. Что-то вроде этого?

— Вам не нравится теннис, мистер Шерингэм? — невинным тоном спросила Барбара.

— Не нравится теннис? Да я его обожаю! В один из ближайших дней я должен найти кого-нибудь, кто научил бы меня играть. Кстати сказать, Алек, что ты делаешь сегодня утром?

— Могу сказать, чего я не делаю, — усмехнулся Алек. — Я безусловно не играю с тобой в теннис.

— А почему бы и нет, неблагодарный ты тип? И это после того, что я для тебя сделал? — требовательно, с негодованием спросил Роджер.

— Потому что я предпочитаю играть в крикет, — возразил Алек. — Там, по крайней мере, есть полевые игроки, чтобы останавливать мячи. Это спасает от множества неприятностей.

— Вы слышите, Барбара? — обратился Роджер к девушке. — Я взываю к вам! Мой теннис, возможно, несколько напряженный, но… О, привет, майор! Мы как раз подумывали о четверке для тенниса. Хотите сыграть?

Вошедший был высоким неразговорчивым человеком с землистым цветом лица.

— Доброе утро, мисс Шэннон, — слегка поклонился он Барбаре. — Говорите, теннис, Шерингэм? Нет, извините, но я слишком занят в это утро.

Он подошел к серванту и, хмуро оглядев блюда, положил себе немного рыбы, но едва он успел занять свое место за столом, как дверь снова открылась и вошел дворецкий.

— Могу я минутку поговорить с вами, сэр? — тихо спросил он майора.

— Со мной, Грэйвс? Конечно! — ответил, взглянув на него, майор, затем встал со своего места и последовал за дворецким из комнаты.

— Бедный майор Джефферсон! — заметила Барбара.

— Да, — с чувством поддержал ее Роджер. — Я рад, что мне не приходится выполнять его работу. Старина Стэнуорт отличный малый в роли гостеприимною хозяина, но я, пожалуй, не хотел бы иметь его своим работодателем. Э? Что скажешь, Алек?

— Похоже, Джефферсон предельно занят. Жаль! Он и в самом деле прекрасный игрок. Лихо играет в теннис. Между прочим, кто он? Личный секретарь?

— Что-то в этом роде, — сказал Роджер. — Секретарь, ну и все прочее в придачу. Рабочая лошадка. Дрянная работа.

— Не кажется ли странным, что военный человек занимает подобный пост? — спросила Барбара, скорее чтобы что-нибудь сказать, чем из любопытства. Атмосфера все еще была напряженной. — Я считала, что, уходя из армии, военные получают пенсию.

— Да, это так, — ответил Роджер — но в любом случае пенсия не так велика. Кроме того, насколько я понимаю, Стэнуорту нравится иметь при себе человека с определенным социальным положением. О да, я не сомневаюсь, что он находит майора Джефферсона необыкновенно полезным.

— Чертовски угрюмый тип, не правда ли? — заметил Алек. — Будьте добры, Барбара! Нельзя ли еще чашечку кофе!

— Да нет, с Джефферсоном все в порядке, — сказал Роджер. — А вот дворецкий!.. Не хотел бы я оказаться с ним ночью один на один!

— Это самый необыкновенный дворецкий, каких я когда-либо видела! — убежденно заявила Барбара, ловко управляясь с большим кофейником. — Иногда он меня прямо-таки пугает. По-моему, он больше похож на боксера-профессионала, чем на дворецкого. Как вам кажется, мистер Шерингэм?

— Вы действительно правы, Барбара, — заметил Алек. — Он на самом деле старый боксер. Мне рассказывал об этом Джефферсон. По какой-то причине мистер Стэнуорт взял его к себе уже много лет назад. С тех пор он и служит.

— Хотелось бы посмотреть, как ты, Алек, с ним сцепишься. Любопытно! Вот была бы схватка! — кровожадно улыбаясь, заметил Роджер. — Определить победителя было бы трудновато!

— Спасибо! — заметил Алек. — Полагаю, это произойдет сегодня. Он меня запросто отделает! По-моему, он фунтов на четырнадцать тяжелее.

— Да ведь ты тоже не слабак! Ну да ладно, если когда надумаешь — скажи! Я заключу пари.

— Давайте лучше сменим тему, — слегка вздрогнув, произнесла Барбара. — О, доброе утро, миссис Плант! Привет, дорогая мамочка! — обратилась Барбара к вошедшим миссис Плант и миссис Шэннон. — Вы хорошо спали, мамочка?

Миссис Шэннон была небольшого роста, светловолосая, как и дочь, но совершенно не похожа на Барбару. Рядом с волевым лицом юной девушки, с ее ярко выраженным сильным характером внешность миссис Шэннон казалась кукольной и безжизненной. Она была миловидной, но пухлой и какой-то рыхлой. На этом весь интерес к этой женщине кончался — она ничем не была примечательна. Отношение Барбары к матери было терпеливо-покровительственным. При виде их обеих, несмотря на возраст, можно было подумать, что Барбара была матерью, а миссис Шэннон — дочерью.

— Хорошо спала?! — раздраженно повторила миссис Шэннон. — Дорогое дитя, сколько раз я должна тебе говорить, что для меня совершенно невозможно уснуть в этом злосчастном месте. Если не птицы, так собаки, а не собаки, так…

— Да, мама, — успокаивающе перебила ее Барбара. — Что бы вы хотели съесть?

— О! Разрешите мне! — подскочив с места, воскликнул Алек. — И вы миссис Плант, что бы вы хотели на завтрак?

Миссис Плант, изящная темноволосая женщина лет двадцати шести, муж которой находился на гражданской службе в Судане, предпочла ветчину; миссис Шэннон, успокоившись, остановила свой выбор на камбале. Разговор стал общим.

В столовую заглянул майор Джефферсон и быстро окинул комнату взволнованным взглядом.

— Сегодня утром никто не видел мистера Стэнуорта? обратился он ко всем собравшимся и, не получив ответа, вышел.

Барбара и Роджер были погружены в жаркую дискуссию о сравнительных достоинствах тенниса и гольфа, причем за участие в последнем Роджер получил приз в Оксфорде. Миссис Шэннон (за второй порцией камбалы) пространно объясняла Алеку, почему она теперь не может много есть за завтраком. Мэри Плант пришла на помощь Барбаре, доказывая, что гольф — это игра для престарелых и слабых, тогда как теннис — единственно возможное летнее занятие для молодых и энергичных. В комнате стоял гул голосов.

Неожиданное появление леди Стэнуорт резко оборвало разговор. Обычно она завтракала в своей комнате. Высокая, величественная, полная достоинства женщина, чьи волосы уже начала слегка покрывать седина, леди Стэнуорт неизменно была горделива и холодна, однако в это утро ее лицо выглядело еще более серьезным, чем всегда. На мгновение она задержалась в дверях, оглядывая комнату, как это сделал майор Джефферсон несколькими минутами раньше.

— Доброе утро, — медленно произнесла она, обращаясь ко всем сразу. — Мистер Шерингэм и мистер Грирсон, могу ли я минутку поговорить с вами?

В глубокой тишине Роджер и Алек отодвинули свои стулья и встали. Было совершенно очевидно, что произошло нечто экстраординарное, но никому не хотелось задавать вопросов. Во всяком случае поведение леди Стэнуорт не поощряло любопытства. Она подождала, пока они подошли к двери, знаком велела им следовать за собой и тщательно закрыла дверь.

— В чем дело, леди Стэнуорт? — прямо спросил Роджер, когда они оказались одни.

Леди Стэнуорт закусила губу и заколебалась, как будто принимая решение.

— Надеюсь, ничего не случилось, — наконец произнесла она после небольшой паузы. — Однако сегодня утром никто не видел моего деверя. Постель его не тронута, а двери и окна библиотеки заперты изнутри. Майор Джефферсон послал за мной, мы с ним обсудили это положение и решили взломать дверь. Он предложил, чтобы и вы, и мистер Грирсон присутствовали при этом в случае… в случае, если понадобятся свидетельства домочадцев. Вы пойдете со мной?

Она пошла вперед, направляясь к библиотеке, а они оба последовали за ней.

— Полагаю, вы его окликали? — заметил Алек.

— Да, майор Джефферсон и Грэйвс оба звали его отсюда и в окна библиотеки.

— Возможно, он потерял сознание, — предположил Роджер с большей убежденностью в голосе, чем испытывал ее на самом деле. — Или с ним мог случиться удар. У него слабое сердце?

— Я ничего подобного никогда не слышала, мистер Шерингэм.

Майор Джефферсон и дворецкий уже ждали их у дверей библиотеки. Первый — невозмутимый, как всегда; другой — явно не в себе.

— Вот и вы, — сказал майор. — Извините, что пришлось вас побеспокоить, но вы понимаете. Вы, Грирсон, Грэйвс и я — самые сильные. Если мы объединим наши усилия и все разом толкнем дверь, думаю, мы сможем открыть ее. Хотя она довольно крепкая. Вы, Грэйвс, — возле дверной ручки, а вы, Грирсон, — рядом. Вот так! Теперь: один-два-три!