Джон Карр - Дом, в котором живёт смерть Страница 4

Джефф кинул за борт сигарету и, повернувшись, увидел какие-то тени на корме. Конечно, там никого не было, да и не могло быть. Тем не менее, он не мог отделаться от ощущения, что там кто-то стоит, не сводя глаз с его затылка…

В этот сонный, бредовый утренний час можно вообразить все, что угодно. Он вернулся к себе в каюту и прикрыл дверь. Сон все не шел. Он снова взялся за листы корректуры и вдруг явственно услышал звук чьих-то шагов на палубе, и сейчас же кто-то тихо, но настойчиво постучал в дверь.

— Да? — откликнулся Джефф. — Заходите!

Дверь открыл Дэвид Хобарт.

Дэйв, «артистический» член семьи, был в пижаме, шлепанцах и легком черном халате, украшенном серебряными галунами. Среднего роста, худой, но мускулистый и крепкий, он обладал мрачноватой внешностью, которая, как принято думать, должна принадлежать людям смуглым, а не светлокожим. Завиток густых волос лежал на лбу, и Дэйв нервно теребил подбородок.

— В общем-то… — начал он.

— Только что, — сказал Джефф, — я подумал, что слышу, как кто-то ходит вокруг. Это ты там бродил снаружи?

— Что ты имеешь в виду под словами «бродил снаружи»? Я просто поднялся со своей палубы, вот и все. Хочу тебе кое о чем рассказать.

— Вот за это большое спасибо. Мне нужны неколебимые факты, — заверил его Джефф, — а то я уже устал мучиться. Так в чем дело, Дэйв? Что происходит?

Дэйв замялся.

— Мы в затруднительном положении, — ответил он. — Боюсь, что тут сам черт ногу сломит. На самом деле Делис-Холл может и не стать Дедли-Холл. Но вулкан готов взорваться через несколько дней. Поэтому я здесь. Чтобы все рассказать тебе.

Глава 2

— Минуту, Дэйв!

— Да?

— В обеденном зале за нашим столом было место, оставленное для кого-то, кто, как предполагается, сядет на судно попозже. Это ты имелся в виду?

— Боже милостивый, нет! Кроме того, я уже на борту.

— Это я вижу. Но Серена сказала…

— Серена? — уставился на него Дэйв. — Только не говори мне, что и она здесь!

— Именно это я тебе и говорю.

— Что она-то делает в северных краях?

— Собирается навестить в Новом Орлеане подругу, которую звали Хелен Фарнсуорт. По мужу ее фамилия…

— Уэстерби? Хелен Уэстерби?

— Она и есть. Серена сказала…

— Это смешно, просто чертовски смешно. Я не имею в виду ничего особенного… но это смешно. Тем не менее Серена любит напускать тайны… просто ради удовольствия быть таинственной. Она путешествует одна, как и я?

— Не совсем. Она путешествует вместе… или, по крайней мере, в компании человека, именуемого Чарльз, или Чак, Сейлор. Сейлор. Из Филадельфии.

— Никогда не слышал о нем. Кто он такой? Чем занимается?

— Именно это я и пытался выяснить, хотя Серена сказала, что есть некая причина, по которой мы с Сейлором должны быть en rapport.[4] Кроме этого, они на пару постоянно откалывали номера, увиливая от каждого прямого вопроса, и я чувствовал себя словно на фехтовальной дорожке. Ты собираешься так же вести себя?

— Нет, ни за что. Я здесь, чтобы поделиться информацией.

— Можешь выкладывать. Если ты не знал, что Серена в числе пассажиров, знает ли она, что ты на борту?

— Не думаю. Я уж позаботился, чтобы это не случилось. Слушай, Джефф. Тебе я доверяю. И всегда доверял. Когда я увидел, как ты утром поднимаешься на борт…

— Да, чувствуется, что Хобарты не очень доверяют друг другу. Ты сказал, что доверяешь мне. Означает ли это, что своей собственной сестре ты не доверяешь?

Дэйв поднял руку, словно собираясь принести присягу:

— Конечно, я доверяю ей, старина! Серена тоже была в курсе дела… хотя наконец все кончилось. Понимаешь, я выполнял небольшую миссию для блага семьи. В данный момент ты можешь считать меня кем-то вроде безбилетного пассажира…

Джефф удивленно переспросил.

— Да, именно так! — с силой сказал Джефф. — Моя каюта номер 240 на офицерской палубе как раз под твоей, я один занимаю всю каюту, как и ты. Мне удалось проникнуть на борт ранним утром, до того, как обычно пускают пассажиров, надо было где-то прятаться. Но я обо всем договорился с капитаном Джошем.

— С кем?

— Капитан Джошуа Галуэй, которого все зовут капитан Джош. Вся эта пароходная линия «Гранд Байу-лайн» принадлежит Галуэям, которые из поколения в поколение ходят по этой реке.

— Капитан Джош — это такой крепко сбитый, краснолицый мужчина с широкой улыбкой?

— Да. Я взял с него клятву, что он сохранит мое пребывание на борту в полной тайне.

— И он согласился?

— Ну, он прочел мне целую лекцию; сказал, что если я хочу получать еду прямо в каюту, то должен буду сам платить за эту услугу. Но он замечательный малый, старый друг семьи, так что…

Джефф внимательно посмотрел на своего собеседника:

— Уж не под чужим ли именем? Дэйв, ради Бога! Проскользнуть на борт! Прятаться! В полной тайне! Питаться отдельно! Зачем тебе-то все эти чертовы секреты?

— Вот теперь я и думаю об этом. — Дэйв сделал глубокий вдох. — Причин к тому вообще нет. Завтра утром вы одарите меня своей благосклонностью. А тем временем я хочу повторить, что у меня есть сведения, которые я должен сообщить тебе. И вообще стоит выпить в честь твоего возвращения. Правда, несколько поздновато, но не суть важно. Спустимся в мое обиталище, и я раскупорю бутылку.

— Если там будет дрянной джин самодельной выгонки…

— Это вообще не джин. Это скотч,[5] импортный напиток. Может, разведенный, но, по крайней мере, пить его можно. Я уже пробовал. Так что кончай спорить. Идем!

Они вышли на палубу, придерживая полы халатов, которые полоскались на ветру, и спустились по внешнему трапу на другую сторону судна.

Отдельная каюта номер 240 была пусть и поменьше, чем та, что над ней, но столь же уютна. Горели все лампы, и в их ярком свете Дэйв Хобарт выглядел осунувшимся, едва ли не больным. На прикроватном столике стояли два бокала и чаша с растаявшим льдом.

Дэйв извлек бутылку емкостью в одну пинту,[6] щедро наполнил бокалы и слегка разбавил скотч водой. Пусть этикетка и не совсем точно отображала содержимое пинты, но она не очень далеко отклонялась от истины. Оба закурили по сигарете и устроились в креслах.

— Джефф, — с тем же напором, что и раньше, начал Дэйв, — насколько ты знаком с историей моей семьи?

— Не очень хорошо. Я слышал о ней в общем и целом, но практически без подробностей.

— Так я и думал. Кое-кто мог бы подумать, что ты, страстный поклонник истории, раскопал жуткий роман рядом со своим домом.

— Я ничего не раскапывал… и думаю, именно потому, что рядом с домом.

— Честное признание. Но очень важно, чтобы ты услышал подробности… точнее, то, что нам сейчас известно. Я хочу провести тебя по длинному пути протяженностью примерно три четверти столетия в год 1860-й. В том году родился мой отец, а бабушка умерла при родах. Мой дедушка, которого все звали коммодор Хобарт, из военно-морского флота Конфедерации…

— Ты хочешь сказать, что он не стал его командующим, потому что официально эти военно-морские силы в то время еще не существовали?

— Верно! — Дэйв сделал глоток, поставил свой бокал и взмахнул сигаретой. — Фитцхью Хобарт родился 31 октября 1827 года и умер в конце 1903-го, когда ему минуло семьдесят шесть. Я очень плохо помню его.

— Многие вспоминают его как отважного капитана «Луизианы», рейдера[7] конфедератов, или как бородатого патриарха, каким он изображен на портрете. Летом 1860 года ему было тридцать три года. Он уже десять месяцев был женат на датчанке Ингрид Де Меза и, хотя безумно обожал все, что было связано с морем, стал коммодором только яхт-клуба «Дельта». Но тем летом, ничего не зная ни о рождении сына, ни о смерти жены, один из самых больших романтиков мира отправился в путь за своей мечтой. На собственной шхуне он пустился искать сокровище, затонувшее у Багамских островов.

— Вот это самое интересное, Дэйв. Он нашел его?

— Нашел. Сомнений быть не может.

Дэйв вскочил.

— Ты меня знаешь, Джефф: я совершенно никчемная личность. Во времена своей бурной юности мне казалось, что я хочу писать. Того же хотел и ты. Ты добился своего, я же понял, что этого никогда не будет. Но что касается семейной истории, я в самом деле собрал все факты, тщательно и продуманно, словно собирался работать с ними, но на этом все и закончилось.

— В далеком семнадцатом столетии, — продолжил он, — пятнадцать испанских галеонов, груженных сокровищами, направились из Южной Америки в родной порт Кадис, но попали в шторм, потерпели крушение и затонули у Амброджианских рифов у самой оконечности Багамов, которые в то время считались территорией Британии. Груз их состоял главным образом из золотых слитков в форме брусков. Кроме того, в трюмах были пряности и драгоценные камни. Некий английский авантюрист нашел часть добычи — но очень малую часть. Моему дедушке досталось куда больше. Но основная масса этих сокровищ, стоимость которых равняется примерно девяноста миллионам долларов, вплоть до сегодняшнего дня так и не была найдена. Ты следишь за моим рассказом?