Эллери Квин - Грозящая беда Страница 4

— Неужели все так скверно?

— Электростанции потеряны полностью.

— Сначала крах на бирже, а теперь... Бедный папа! — Вэл сняла широкополую шляпу и стукнула по ней кулаком.

Уолтер смотрел на нее снизу вверх. Конечно, малышке придется нелегко, но, возможно, это пойдет ей на пользу. Вся эта преступная затея...

— Это твой отец виноват! — крикнула Вэл, швырнув в него шляпой.

— Думаешь, я стану спорить? — откликнулся Уолтер.

Вэл закусила губу.

— Прости, дорогой. Я знаю, как тебе ненавистно все, что он отстаивает. — Она села на траву и склонила голову ему на грудь. — О, Уолтер, что же нам делать?

— Ты промочишь слезами мой галстук. — Уолтер осторожно поцеловал ее.

Вэл вскочила, вытерла глаза и убежала. Издалека послышался ее веселый голос:

— Заседание трибунала отложено, ребята!

В ответ раздались стоны.

В этот момент с тем унылым упорством, которым отличается Калифорния в дождливый сезон, начал моросить дождь.

«Совсем как в кино или романе Томаса Харди[13]», — мрачно подумал Уолтер. Поднявшись, он последовал за девушкой.

Они нашли Риса Жардена бродящим по каменным плиткам террасы позади дома. Пинк в спортивном свитере и теннисных туфлях с беспокойством наблюдал за своим боссом.

— А вот и вы, — сказал Рис, садясь в кресло-качалку. — Иди сюда, котенок. Дождь, наверное, испортил твою вечеринку?

— О, папа! — Вэл подбежала к отцу и обняла его.

Дождь барабанил по навесу.

— Ну, Уолтер, — улыбнулся Рис, — ты оказался хорошим пророком. Но даже ты не сумел предвидеть наводнения.

Уолтер опустился на стул. Пинк тяжело поднялся, подошел к металлическому столику, налил себе воды и снова сел, что-то с отвращением пробормотав.

— Хоть что-то у нас осталось? — тихо спросила Вэл.

— Не воспринимай это так трагично.

— Так осталось или нет?

— Раз уж ты спрашиваешь, — вздохнул Рис, — то могу тебе ответить: ничего. Все наше имущество пойдет с молотка.

— Тогда почему ты позволил мне устраивать эту вечеринку? — крикнула девушка. — Ведь на нее ушло столько денег!

— Никогда не думал, что доживу до того дня, — усмехнулся Пинк, — когда Вэл Жарден начнет считать деньги.

— Нам придется отдать коттедж в Малибу и дом в Санта-Монике? — с трудом выговорила Вэл.

— Не волнуйся так, котенок...

— И... и этот дом тоже?

— Тебе же он все равно не нравился.

Вэл стиснула ладонями голову отца.

— А ты будешь вынужден бросить свои яхт- и гольф-клубы и пойти работать... Как ты с этим справишься?

Рис скорчил гримасу:

— Мы можем получить много денег за недвижимость и мебель...

— И должны будем уволить миссис Томпсон, горничных и Рокси...

— Нет, Вэл!

— Да. И конечно, Пинку тоже придется уйти...

— Чушь! — буркнул Пинк.

Вэл умолкла и села в качалку, закусив губу.

— Я понимаю, что мои карикатуры на акционерные компании не пошли на пользу «Огипи», мистер Жарден, — смущенно заговорил Уолтер. — Но вы же знаете... газеты не могут...

Рис засмеялся:

— Если бы я слушал тебя, а не твоего отца, мы бы сейчас были в куда лучшем положении.

— Самое паршивое во всем этом, — проворчал Пинк, — что ваш старик мог бы спасти «Огипи», но не захотел. Его можно принудить только судом!

— Что вы имеете в виду? — медленно осведомился Уолтер.

Пинк махнул рукой.

— Ну, он ведь сорвал солидный куш, верно? Так почему бы ему не...

— Мой отец сорвал куш?

— Спокойно, Пинк... — начал Рис.

— Погодите. Я имею право знать!

— Теперь это уже не важно, Уолтер, — мягко произнес Рис. — Забудь об этом.

— Черта с два! — рявкнул Пинк. — Давай-ка расскажи ему, как ты сцепился со Спетом сегодня утром!

Жарден пожал плечами.

— Ты знаешь, что мы с твоим отцом были равноценными партнерами. Когда бы он ни создавал новую акционерную компанию — а он организовал их семь, прежде чем вмешалось правительство, — корпорация должна была контролировать объединенный капитал и выбрасывать на рынок оставшиеся сорок девять процентов. Привилегированные акции мы оставляли и делили поровну.

— Ну? — спросил Уолтер.

— Не надо, папа, — сказала Вэл, глядя на выражение лица Уолтера.

— Продолжайте, мистер Жарден.

— Ничего не понимая в подобных вещах, я полностью доверился твоему отцу и Руигу. Руиг посоветовал мне держаться за мои привилегированные акции — это казалось разумным, потому что электростанции «Огипи» выглядели абсолютно надежными. Однако, когда были созданы компании, твой отец тайком, через агентов, продал свои привилегированные акции. И теперь он получил целое состояние, а все акционеры разорились.

— Понятно, — произнес смертельно побледневший Уолтер. — А он меня уверял...

— С такими деньгами, — вмешался Пинк, — он мог бы восстановить электростанции. Мы ведь тоже имеем права, верно?

— Вы тоже потеряли деньги, Пинк?

— К несчастью, — виновато откликнулся Рис Жарден, — я по простоте душевной втянул в это дело нескольких друзей.

— Извините. — Уолтер встал и начал спускаться по ступенькам террасы навстречу дождю.

— Пожалуйста, Уолтер! — Вэл устремилась за ним.

— Вернись назад, — не останавливаясь, бросил ей Уолтер.

— Нет!

— Это мое дело. Возвращайся.

— Все равно, — упрямо заявила Вэл, — я пойду с тобой.

Она не отпускала его руку всю дорогу вокруг бассейна и вверх по каменному склону к дому Спета.

— Прошу тебя, Уолтер, — нервно прошептала Вэл на террасе дома, — не делай ничего, что...

Но Уолтер уже шагнул через стеклянные двери в кабинет отца.

Мистер Соломон Спет величаво восседал за овальным столом, слегка покачивая головой во время нескончаемых вопросов толпы репортеров. С очками на толстой переносице, брюшком, жидкими седыми волосами и скорбной физиономией он никак не походил на дьявола, каковым его именовали собравшиеся у ворот акционеры.

— Пожалуйста, джентльмены! — протестовал Спет.

— Но как же с наводнением, мистер Спет?

— Вы намерены продолжать?

— Где обещанное вами заявление?

— Могу сказать только следующее. — Спет зашуршал бумагой, и репортеры притихли. — В результате катастрофы в долинах Огайо и Миссисипи все наше гидроэлектрическое оборудование, как мне доложили, полностью вышло из строя. Его замена обошлась бы нам в миллионы долларов, джентльмены. Боюсь, что нам придется отказаться от электростанций.

Последовало красноречивое молчание.

— Но это означает, — воскликнул кто-то, — что акционеры «Огипи» лишатся всех своих вкладов!

Солли развел руками:

— Это большое несчастье, джентльмены. Но не можем же мы нести ответственность за наводнение! Ведь это стихийное бедствие.

В свалке у дверей репортеры даже не заметили Уолтера. Он неподвижно стоял у выхода на террасу, слегка скривив губы. Его отец задумчиво погладил подбородок и приступил к чтению утренних газет.

Винни Мун с рассеянной улыбкой скользила по кабинету, в камине потрескивал огонь, а Джо-Джо — шимпанзе Винни — вертелся на своей розовой заднице, что-то сердито вереща. Ему не нравился собственный запах, хотя его опрыскивали духами, обходящимися Солли в пятьдесят долларов за унцию.

Стоя на террасе, Вэл с неприязнью наблюдала за молодой женщиной. Винни Мун была облачена в великолепное изделие портновского искусства из красного крепа со сборками на запястьях, которые «подчеркивают каждый ваш жест, мадам» — Вэл хорошо знала методы портных, — а густые, пшеничного цвета волосы были заплетены в фигуру, напоминающую цифру «восемь», помещенную сбоку.

Протеже выглядела как хозяйка дома! Вэл судорожно сжала кулаки.

— А вот и Уолтер! — воскликнула Винни, бросаясь к нему.

«Сейчас повиснет у него на шее!» — с горечью подумала Вэл. Правда, Уолтер отодвинул Винни в сторону, но, возможно, он знал, что Вэл за ними наблюдает.

— Уолли, довогой, какой ужас! Наводнение и эти люди на довоге! Как штувм Кастилии![14] Я умоляла Солли... твоего отца, чтобы он заставил полицейских вазогнать их...

— Отстань от меня! — рявкнул Уолтер.

— Но почему, Уолли?

Солли снял очки и приказал:

— Выйди отсюда, Винни.

«Протеже» тотчас же заулыбалась.

— Конечно, папочка. У вас мужской вазговор. — Она хлопнула в ладоши. — Джо-Джо!

«Ну ты и штучка!» — подумала Вэл, глядя на происходящее сквозь стеклянные двери.

Шимпанзе прыгнул Винни на плечо, и она вышла вместе с ним, покачивая бедрами из стороны в сторону, улыбаясь во весь рот и тщательно закрыв за собой дверь.

Уолтер шагнул вперед и посмотрел в лицо отцу над кожаной, выделанной под мрамор крышкой стола.