Дьердь Сита - Зарубежный детектив Страница 4

— Да, друг детства… Видите ли, может быть, это вам покажется странным, но я знала Шани только таким, каким он был дома. А дом занимал у него весьма малую часть времени. Поэтому я действительно не знаю, какой он был коммерсант, не знаю, насколько преуспел в политике, и даже не имею представления, как он вел себя в компании.

Тоот взглянул на нее.

— Вы давно женаты?

— Мне было двадцать четыре года, когда я вышла за него замуж. Двенадцать лет назад.

— Вы хотите сказать, что за это время не успели узнать его?

— А вы женаты?

— Развелся после восьми лет брака.

— И вы можете сказать, что хорошо узнали свою жену?

— Пожалуй… под конец, — не сразу ответил Тоот.

Варгане рассмеялась.

— Когда дело доходит до развода, это легко утверждать. Но пока связь не оборвалась, все гораздо сложнее. А когда брак распадается, все качества и все поступки другой стороны представляются в неблагоприятном свете.

— А ваше супружество каким было?

Варгане подняла на него взгляд, и Тоот с удивлением заметил, что в глубине ее светлых глаз, озаряющих печальное лицо, искрится юмор.

— Тут уже ваше расследование непосредственно переходит на меня, не так ли? Скажите откровенно, на каком основании вы чего-то доискиваетесь здесь, коль скоро следствие уже закончено? Это мне не нравится.

Тоот потер подбородок и задумчиво посмотрел на женщину.

— Если сказать правду, я здесь в качестве частного лица. Мне показалось, что это дело заслуживает внимания, и я решил разобраться в нем.

— У вас что, нет более интересного времяпрепровождения? Как видно, ваша жизнь не очень-то упорядочена.

Капитан постарался уйти от этой темы.

— Оставим в стороне мою персону.

— Тогда вы спрашивайте.

— Каким Варга был в семье?

— Этаким «воскресным папой». Когда он бывал дома, то охотно занимался с детьми, но это случалось нечасто. Разумеется, с известной точки зрения понять его можно. Он был занят на руководящей работе в Верешхедьском виноградарском и винодельческом товариществе, а в последнее время окунулся и в политику, и она полностью съедала остатки его свободного времени. Не говоря уже о виноградниках, которые стали доставлять нам все больше забот. Да и строительство мы только-только закончили. В последние месяцы он буквально разрывался.

— Вам очень его сейчас недостает?

Женщина закусила губу.

— А вы подумайте — ведь все, о чем заботился муж, свалилось теперь на меня. Мне пришлось бегать в поисках мастеров, налаживать сбор винограда, работать да еще возиться с детьми. Когда поздно вечером я ложусь спать, у меня нет даже сил подумать о том, что случилось, — я засыпаю как убитая.

— Вам не хватает мужа только как рабочей силы?

Варгане слегка побледнела.

— Вот вы куда клоните. Вы ловко спрашиваете, а я, признаться, при моем нынешнем директоре отвыкла от деликатных вопросов. Спустя две недели после исчезновения мужа, когда стало более чем вероятно, что Шани уже не объявится, он вызвал меня к себе и осведомился, не хотела бы я стать его любовницей… Что же касается вашего вопроса, то скажу, что мне не хватает Шани и как мужчины, но, кажется, я уже смирилась с этим.

— Кто вы по специальности? Секретарша?

— Я? Почему вы так решили?

— Вы упомянули «вашего директора».

— Я преподаю в уездной средней школе.

Тоот помолчал немного, потом осмотрелся в уютной, со вкусом обставленной финской мебелью кухне; оглядел дубовый обеденный стол, итальянскую плитку — на белом фоне серые цветы, — которой был выложен пол. Нечасто увидишь на кухне такую обстановку.

— Сможете ли вы поддерживать привычный образ жизни?

Ответом была тихая легкая улыбка.

— Видите ли, у нас все есть, а вот деньги мы не копили. Шани всегда вкладывал их во что-нибудь, если у нас и появлялись лишние деньги, они тут же уплывали то на одно, то на другое. На хозяйство я всегда брала лишь необходимое. С долгами мы расплатились. Теперь будем жить на доход с виноградника плюс моя зарплата, как-нибудь проживем.

— Нелегко вам будет.

— Знаю. Но что ж поделаешь?

— А вам не приходило в голову, что у вашего мужа отложена где-то приличная сумма?

— Ради которой я могла бы лишить его жизни?

— Я не это имел в виду.

— Мне ничего не известно о каких-либо его сбережениях.

— Если бы вас попросили в нескольких словах охарактеризовать мужа, что бы вы сказали?

Варгане задумалась.

— Добросердечный, открытый, немного вспыльчивый, типичный сангвиник, который и понятия не имел, что такое депрессия. Любимой его поговоркой было: «Будь веселой, а если не получается, — будь довольной». Ему удавалось и то и другое.

— А как бы вы охарактеризовали себя?

— Никак. Знаете, мне что-то начинают надоедать ваши вопросы. Особенно те, которые вы задаете из чистого любопытства. Скажите, разве сыщик обязательно должен быть «прилипалой»?

Тоот улыбнулся.

— Разве только в той степени, в какой пожарник должен страдать пироманией, психолог — сам быть душевнобольным, а педагог — так и не повзрослевшим ребенком.

— Последнее — в мой адрес?

— Я не знаю вас, а вы не желаете мне помочь в этом.

— У вас есть еще вопросы, касающиеся мужа?

В голосе хозяйки дома прозвучали нотки, которые давали понять капитану полиции, что разговор вот-вот прекратится.

— Непосредственно перед исчезновением не замечали вы чего-то необычного в поведении мужа?

— Пожалуй, нет. Он сильно уставал, но это было характерно для него все последние годы. Впрочем, усталость к утру всегда проходила.

— У него не возникало мыслей о самоубийстве?

— У него?! Однажды он сказал, что если бы даже ослеп, то и тогда не впал бы в отчаяние. Он умел радоваться жизни. Я хотела бы обладать хоть десятой долей его жизнелюбия.

Тоот рассеянно барабанил пальцами по столу. Он помолчал и лишь после долгой паузы спросил:

— А что вы сами думаете об этом исчезновении?

— Я?

— Должны же у вас быть какие-то предположения! Чем вы можете объяснить все это? С чего бы ему исчезнуть?

Женщина впервые удостоила посетителя уважительным взглядом.

— Над этим я и вправду много задумывалась. Но если бы я догадалась, по какой причине он исчез, то догадалась бы, и где он может находиться.

— Вы думаете, что, если бы удалось узнать, что побудило его исчезнуть, это дало бы разгадку дела?

— Да. Только беда в том, что я и представить себе не могу, что явилось побудительным мотивом.

Тоот согласно кивнул головой.

— Приблизительно к такому же выводу пришли и мои коллеги. Возникли, правда, кое-какие версии, но — никаких доказательств…

— Тогда почему не закрывают дело?

— А вы хотели бы этого?

— Только по одной причине: чтобы освободиться наконец от всего. Я не принадлежу к тем людям, которые любят оглядываться назад. Я устала копаться в прошлом.

— Какие-нибудь деловые бумаги, письма остались после мужа?

Варгане молча поднялась, вышла из кухни и вскоре вернулась, держа в руках темно-коричневую деревянную шкатулку. Поставив ее на стол, сказала:

— Если хотите, можете взять это с собой.

— Нет, благодарю. Если позволите, я просмотрю содержимое шкатулки сейчас. Это не займет много времени.

— Ну, час-то это у вас займет. А я пока покончу со стиркой.

Просмотр документов действительно занял не меньше часа. Завершив эту работу, капитан закрыл шкатулку и стал ждать. Примерно еще через четверть часа Варгане вернулась в кухню.

— Нашли что-нибудь интересное?

— Ничего особенного. Попалась, правда, одна фотография. Кто здесь изображен?

— Фотография? — Варгане подошла поближе и стала за спиной Тоота. — Но ведь фотографии мы храним в другой шкатулке.

Снимок был слегка размыт. На крутом склоне горы стоят три молодых человека и девушка. Тоот сразу обратил внимание, что фигуры юношей — в тени, а девушка освещена ярким лучом солнца, проникающим сквозь листву. Отрешенное выражение ее красивого улыбающегося лица говорило о том, что этот луч солнца составлял для нее единственный источник радости. Судя по унылым лицам ее спутников, так оно и было на самом деле.

— Кто эта девушка?

Варгане склонила голову.

— Это… это я, — произнесла она тихо, а потом с некоторым раздражением добавила: — Я даже и не знала об этой фотографии. Наверняка Шани переснял и увеличил ее. По-моему, снимок сделан двенадцать лет назад, во время поездки в горы Бюкк.

— А кто эти молодые люди?

— Вот этот, слева, — муж. Рядом — его старый друг, через которого я познакомилась с Шани и с Белой. Имени и фамилии я уже не помню, он как-то быстро исчез с нашего горизонта. Справа стоит Бела Надь, я уже упоминала его… В ту пору мы часто совершали такие поездки.