Месть под расчет - Джордж Элизабет Страница 4

— Наверно, это было ужасно, я говорю о трех последних годах, когда ее тут не было?

Сент-Джеймс придвинул к себе другой микроскоп и долго, самым тщательным образом стирал пылинку, которая никак не желала подчиниться ему.

Тем временем леди Хелен не сводила с него внимательного взгляда, отлично понимая, что уходящее время в сочетании с его проклятым нездоровьем с каждым годом все больше лишали его уверенности в себе как в мужчине. Ей хотелось сказать ему, что он не прав. Ей хотелось сказать ему, что все это его выдумки. Однако это выглядело бы почти как жалость, а у нее не было ни малейшего желания причинять ему лишнюю боль.

Стукнула парадная дверь, избавив Сент-Джеймса от необходимости отвечать. Потом послышались быстрые шаги. Одолеть три этажа без единой передышки и с такой скоростью мог лишь один человек.

— Похоже, Сидни вернулась, — произнес Сент-Джеймс за несколько мгновений до того, как его младшая сестра буквально влетела в лабораторию.

— Так и знала, что ты здесь, — объявила Сидни Сент-Джеймс, целуя брата в щеку. — Мне нравится твое платье, Хелен, — усевшись на табурет, проговорила она вместо приветствия, обращаясь к приятельнице брата. — Новое? Как ты умудряешься выглядеть такой свежей в четверть пятого?

— Уж коли мы заговорили о свежести…

Сент-Джеймс не без удивления рассматривал довольно странный наряд сестры. Сидни рассмеялась:

— Кожаные брюки. О чем ты подумал? У меня была еще и шуба, но я оставила ее у фотографа.

— Не слишком ли тепло для лета? — спросила леди Хелен.

— Ужасно, правда? — весело согласилась с ней Сидни. — Меня с десяти часов утра продержали на мосту Альберта в кожаных штанах и шубе. Больше на мне ничего не было. И еще я с шофером сидела на крыше такси 1951 года — не могу понять, откуда берутся такие манекены. Глядел на меня, как извращенец. Ах да, еще немножко au naturel тут, там. Если уж совсем честно, то моего au naturel. Шоферу только и нужно было, что смотреть на меня, изображая Джека Потрошителя. Рубашку я позаимствовала у одного из осветителей. Потом нас осчастливили перерывом, и я подумала, почему бы мне не нанести визит братику. — Она с любопытством оглядела комнату. — Уже пятый час. Где чай?

Сент-Джеймс кивнул на пакет, который леди Хелен оставила прислоненным к стене:

— Сегодня мы не в форме.

— Сид, вечером прилетает Дебора, — сказала леди Хелен. — Ты знала?

Сидни просияла:

— Наконец-то! Это ее? Отлично! Посмотрим.

Она соскочила с табурета, потрясла пакет, словно это был преждевременный рождественский подарок, и стала сдирать обертку.

— Сидни, — попытался остановить сестру Сент-Джеймс.

— Да ну. Ты же знаешь, она никогда не против. — Сидни развернула коричневую бумагу и, развязав шнурки на черном портфолио, достала верхний портрет. Внимательно вглядевшись в него, присвистнула сквозь зубы. — Господи, она еще никогда так хорошо не работала.

Сидни протянула фотографию леди Хелен, а сама стала смотреть следующую.

Я в ванне. Так было написано небрежным почерком внизу. На фотографии оказалась сама обнаженная Дебора, повернутая в три четверти к фотоаппарату. Композиция была тщательно продумана: неглубокая ванна, наполненная водой, нежный изгиб позвоночника, рядом стол с кувшином, головными щетками, расческой, проникающий в комнату свет падает на левую руку, левую ногу и левое плечо. С помощью фотоаппарата, изобразив себя как модель, Дебора скопировала «Ванну» Дега. Это было очень красиво.

Леди Хелен подняла взгляд на Сент-Джеймса, который кивнул вроде бы одобрительно, а потом вернулся к своим микроскопам и принялся что-то искать в бумагах.

— Вы знали? Неужели вы не знали? — нетерпеливо спрашивала Сидни.

— Что? — переспросила леди Хелен.

— Что у Деборы роман с Томми. С Томми Линли! Мне сказала мамина кухарка. Хотите верьте, хотите — нет. Судя по ее словам, Коттер против. Правда, Саймон, ты должен поговорить с Коттером. И с Томми тоже. С его стороны нечестно закрутить с Деб, не посоветовавшись со мной. Кстати. — Она вновь уселась на табурет. — Мне надо рассказать вам о Питере.

Леди Хелен с облегчением вздохнула, когда Сидни переменила тему.

— О Питере? — переспросила она, поощряя Сидни продолжать.

— Представляете, — Сидни развела руками, нарочито драматизируя сцену, — Питер Линли и фея ночи — вся в черном, с гривой черных волос, ну прямо туристка из Трансильвании — были застуканы в Сохо flagrante delicto! [1]

— Брат Томми? — уточнила леди Хелен, зная способность Сидни все запутывать. — Не может быть. Ведь он на все лето уехал в Оксфорд, разве нет?}

— Оказалось, он занимается куда более интересными делами, чем учеба в университете. К черту историю, литературу, искусство.

— Сидни, о чем ты говоришь? — спросил Сент-Джеймс, когда она спрыгнула с табурета и стала, как щенок, красться по комнате.

Включив микроскоп леди Хелен, Сидни заглянула в него:

— Боже мой! Что это?

— Кровь, — ответила леди Хелен. — Так что с Питером Линли?

Сидни поправила резкость.

— Это было… подождите… В пятницу вечером. Да, правильно, потому что на пятницу у меня была назначена вечеринка в Уэст-энде, и тогда-то я видела Питера. Он катался по земле. Дрался с проституткой! Как вы думаете, Томми понравится, когда он узнает об этом?

— Уже целый год Томми нет покоя с Питером, — сказала леди Хелен.

— Еще бы! — Сидни жалобно поглядела на брата. — Чай все-таки будет? Еще есть надежда?

— Надежда есть всегда. Заканчивай со своей историей.

Сидни скривилась:

— Это почти все. Джастин и я случайно наткнулись на Питера, который в темноте дрался с женщиной. Он бил ее по лицу, словно так и надо, и Джастин оттащил его. А женщина — вот что немного странно — вдруг стала смеяться. Наверно, это была истерика. Но прежде, чем мы смогли удостовериться, так это или не так, она убежала. Питера мы отвезли домой. У него жалкая квартирка в Уайтчепел. А на лестнице, Саймон, его поджидала желтоглазая девица в вонючих джинсах. — Сидни пожала плечами. — Как бы то ни было, Питер ни слова не сказал мне ни о Томми, ни об Оксфорде. Наверно, ему было стыдно. Уверена, меньше всего он ожидал увидеть знакомых, когда воевал на темной улице.

— А ты что там делала? — спросил Сент-Джеймс. — Это Джастин привез тебя в Сохо?

Сидни отвела взгляд.

— Как ты думаешь, Деб пофотографирует меня? Теперь, когда я постриглась, мне надо делать новый портфолио. Ты ничего не сказал, Саймон, а ведь теперь у меня волосы короче, чем у тебя.

Однако не так просто было отвлечь внимание Сент-Джеймса.

— Разве ты не рассталась с Джастином Бруком?

— Хелен, что ты думаешь о моей прическе?

— Так как насчет Брука, Сид?

Взглядом извинившись перед леди Хелен, Сидни вновь повернулась к брату. Внешнее сходство брата и сестры было поразительным: одинаковые черные вьющиеся волосы, одинаковые худощавые лица с орлиным профилем, одинаковые голубые глаза. Вот только зеркало было кривым. С одной стороны живое подвижное лицо, с другой — смиренная отстраненность. Они были как до и после, как прошлое и будущее, соединенные неразрывными узами крови.

И все-таки Сидни попыталась это опровергнуть.

— Не изображай наседку, Саймон.

Звон будильника разбудил Сент-Джеймса. Три часа ночи. Довольно долго — в полусне — он соображал, где находится, пока боль в шее не разбудила его окончательно. Поерзав в кресле, он медленно встал, с трудом управляясь с затекшим телом. Осторожно потянулся и подошел к окну, чтобы поглядеть на Чейн-Роу.

Лунные лучи посеребрили листья на деревьях, коснулись отреставрированных домов напротив, музея Карлейля, церкви на углу. В прошедшие несколько лет здесь случился настоящий ренессанс, перенесший все пространство на берегу реки из богемного прошлого в неведомое будущее. Сент-Джеймсу это было по душе.

Он вернулся в кресло. Рядом на столике стояла рюмка, в которой было немножко бренди. Сент-Джеймс выпил ее, выключил лампу и вышел из кабинета, держа путь по узкому коридору в направлении лестницы.