Эллери Квин - Тайна сиамских близнецов Страница 41

— Неужели вы не видите, насколько это нелепо? — воскликнула мисс Форрест. — В докторе Ксавье не было ничего от Макиавелли[56]. Он не был ученым-маньяком из триллера. Он никогда не решился бы на такую операцию без полного согласия мальчиков и их матери. Кроме того, что нам мешало просто уехать? Ваша версия не выдерживает никакой критики, инспектор! — В ее голосе звучало торжество.

— Не говоря уже о том, — подхватил доктор Холмс, — что насчет операции еще ничего не было решено. Миссис Карро привезла сыновей только для наблюдения. Даже если бы решение приняли, операция в здешних условиях все равно была бы невозможна. Что касается экспериментов с животными, то они носили чисто исследовательский характер и проводились до прибытия миссис Карро. Уверяю вас, инспектор, намерения доктора Ксавье в отношении этих ребят были сугубо теоретическими. Ваше предположение похоже на сюжет из дешевого романа.

— Вот именно, — подтвердила мисс Форрест, сердито сверкнув глазами. — А теперь, когда я об этом думаю, ваши умозаключения также кажутся мне ошибочными. Вы утверждаете, что, разорвав карту пополам и оставив в руке только одну из изображенных на ней фигур, убитые указывали на одного из сиамских близнецов. А если они, напротив, хотели предотвратить подозрения в адрес Фрэнсиса и Джулиана? Оставь они целую карту с двумя соединенными фигурами, это могло бы навести на мысль о близнецах. Но, разорвав две фигуры, они, возможно, хотели сказать: «Не думайте, что это сделали близнецы. Убийца ни с кем не связан — поэтому я и не оставил целую карту».

— Браво! — пробормотал Эллери. — Просто гениально, мисс Форрест. Но, к сожалению, вы забыли, что карты были бубнами и что близнецы здесь только братья Карро.

Девушка умолкла, закусив губу.

— Чем больше я об этом думаю, — твердо произнесла миссис Карро, — тем сильнее убеждаюсь, что все это — какая-то чудовищная ошибка! Надеюсь, вы не собираетесь арестовать... — Она не договорила.

Инспектор, которому явно было не по себе, поскреб подбородок. Эллери молчал, снова отвернувшись к окну.

— Что ж, — неуверенно заговорил старик, — вы можете предложить еще какое-нибудь объяснение появлению этой карты?

— Нет. Но...

— Детектив — вы, — заявила Энн Форрест, вновь обретая бодрость духа. — Я просто утверждаю, что ваша версия... безумна!

Инспектор подошел к одному из окон и шагнул на террасу. Эллери последовал за ним.

— Ну? — осведомился он.

— Мне это не нравится. — Инспектор дернул себя за усы. — В том, что они говорили, — не о картах, а об операции и тому подобном, — кое-что есть. Даже очень многое. Зачем одному из этих ребят убивать доктора? Повторяю, мне это не нравится.

— По-моему, мы все обсудили, прежде чем взяться за них, — напомнил Эллери, пожав плечами.

— Конечно, — печально отозвался старик, — но... Черт возьми, не знаю, что и думать! Чем больше я об этом размышляю, тем сильнее у меня кружится голова. Даже если это правда и один из ребят — убийца, каким образом мы сможем установить, который именно? Если они откажутся говорить...

Глаза Эллери блеснули.

— Проблема обрастает интересными аспектами. Предположим самый удобный вариант — один из близнецов признается. Ты подумал, какую головную боль это дело причинит лучшим юристам Америки?

— Что ты имеешь в виду?

— Допустим, убийца — юный Фрэнсис. Он признается в этом, оправдывая Джулиана, который находился под каблуком у брата и был вынужден присутствовать при этом грязном деле. Джулиан, как выясняется, полностью неповинен в преступных намерениях и действиях, а Фрэнсис отдан под суд и приговорен к смерти.

— Ну и ну! — простонал инспектор.

— Вижу, ты представляешь себе последствия. Фрэнсиса судят и приговаривают, а бедный Джулиан все это время должен подвергаться душевным мукам, тюремному заключению и, наконец, казни? Но он — невинная жертва обстоятельств. Попробовать совершить хирургическое разъединение с братом? Современная наука — если не считать покойного доктора Ксавье — утверждает, что сиамские близнецы, имеющие общий жизненно важный орган, не могут быть успешно разъединены, поэтому в результате операции погибнут и преступник, и невинный. Так что хирургия отпадает. Что тогда? Закон гласит, что приговоренный к смерти должен быть казнен. Но казнить убийцу невозможно, не казнив вместе с ним и невиновного. Значит, не казнить? Но это явное пренебрежение lex talionis[57]. Ну и дело! Непреодолимая сила упирается в непреодолимое препятствие. — Эллери вздохнул. — Так и вижу компанию самодовольных юристов, столкнувшихся с этой проблемой. Держу пари, что такой еще не было во всей истории юстиции... Ну, инспектор, каково ваше мнение об этой уникальной ситуации?

— Оставь меня в покое, — огрызнулся старик. — Вечно ты задаешь самые дикие вопросы. Как я могу тебе ответить? Что я — Господь Бог? Еще одна подобная неделя — и мы все угодим в психушку!

— Еще одна неделя, — мрачно произнес Эллери, глядя на зловещее небо и пытаясь вдохнуть воздуха без причинения вреда легким, — и мы, похоже, превратимся в пепел.

— Кажется нелепым ломать голову над проблемой чьей-то виновности в преступлении, когда мы сами вот-вот попадем в пекло, — пробормотал инспектор. — Давай-ка вернемся в дом. Нужно все обсудить и решить, что нам...

— Что это? — внезапно перебил Эллери.

— О чем ты?

Эллери быстро сбежал по ступенькам с террасы и остановился на аллее, глядя в багровое ночное небо.

— Что за шум? — спросил он. — Ты слышишь? Откуда-то с неба, издалека, доносился негромкий раскатистый рокот.

— Господи! — воскликнул инспектор, также спускаясь по ступенькам. — Кажется, это гром!

— После всего кошмарного ожидания... — Голос Эллери перешел в невнятное бормотание. Оба с надеждой уставились на небо, не обернувшись при звуке шагов на террасе.

— Что это? — взвизгнула миссис Ксавье. — Мы слышали... Это гром?

— Слава богу! — воскликнула мисс Форрест. — Гром означает дождь!

Рокот становился все громче. В нем появился странный металлический оттенок.

— Я слышал о таких вещах, — заметил доктор Холмс. — Это метеорологический феномен.

— Что-что? — спросил Эллери, по-прежнему вглядываясь в небо.

— При определенных атмосферных условиях тучи могут собираться над районом широко распространившегося лесного пожара. Конденсация влаги в верхних слоях атмосферы. Я где-то читал, что пожары иногда ликвидировались грозой, которую они сами вызвали.

— Слава богу! — дрожащим голосом проговорила миссис Уири.

Эллери внезапно обернулся. Все выстроились у парапета террасы — отчетливо был виден ряд бледных напряженных лиц, с надеждой устремленных к небу. Только тонкие, деликатные черты миссис Карро выражали ужас. Если дождь прекратит пожар, связь восстановится, и... Ее руки вцепились в плечи сыновей.

— Благодарить Бога преждевременно, миссис Уири, — мрачно промолвил Эллери. — Мы ошиблись — это не гром. Разве вы не видите красный огонек?

— Не гром?..

— Красный огонек?..

Все посмотрели туда, куда указывал Эллери. Они увидели быстро движущуюся немигающую красную точку на фоне черного неба.

Она двигалась к вершине Эрроу, именно ее сопровождал гулкий рокот.

Это был не гром, а шум мотора, а красная точка — сигнальный фонарь самолета.

Глава 18

ПОСЛЕДНЕЕ УБЕЖИЩЕ

Все вместе испустили вздох, означающий гибель надежды. Миссис Уири душераздирающе застонала, а Боунс испугал всех злобным проклятием, прошипевшим во влажном воздухе подобно сере.

— Это самолет! — воскликнула Энн Форрест. — Они прилетели из-за нас! У них какие-то новости!

Ее крик пробудил окружающих. Инспектор быстро распорядился:

— Миссис Уири! Боунс! Кто-нибудь! Зажгите свет во всем доме! Остальные пусть соберут все, что может гореть! Мы разожжем костер, чтобы нас заметили с самолета!

Все бросились выполнять приказ, натыкаясь друг на друга. Боунс начал перебрасывать через парапет стулья с террасы. Миссис Уири скрылась в одном из французских окон. Женщины сбежали по ступенькам и стали оттаскивать стулья от дома. Эллери вошел в дом и вскоре появился с ворохом старых газет, журналов и других бумаг. Близнецы, забыв о личных неприятностях, сгибались под весом огромного кресла, которое, взяв в уже освещенной гостиной, тащили с крыльца. В темноте все походили на суетящихся муравьев.

Инспектор присел на корточки и слегка дрожащей рукой зажег спичку. На фоне высокой кучи легко воспламеняющегося хлама он выглядел карликом. Поднеся спичку к бумаге внизу кучи, старик быстро поднялся. Все столпились вокруг, оберегая разгоравшееся пламя и одновременно глядя на небо.

Огонь жадно лизал бумагу, потом с треском принялся за дерево. Вскоре костер уже пылал вовсю, и люди, закрыв лица руками, отошли подальше от жара и искр.