Артур Дойль - Усадьба «Под буками» Страница 5

Холмс и я с напряженным любопытством слушали эту странную историю. По окончании ее Холмс встал со стула и стал ходить по комнате, заложив руки в карманы. Лицо его было чрезвычайно серьезно.

— Толлер все еще пьян? — спросил он.

— Да. Я слышала, как его жена говорила м-с Рюкэстль, что ничего не может поделать с ним.

— Это хорошо. А Рюкэстли сегодня в гостях?

— Да.

— Нет ли в доме погреба с крепким замком?

— Есть. Там держат вино.

— Вы все время действовали, как храбрая, разумная женщина, мисс Гёнтер. Можете ли вы совершить еще один подвиг? Я не просил бы сделать это, если бы не считал вас исключительной женщиной.

— Попробую. В чем дело?

— К семи часам я и мой друг приедем в усадьбу «Под буками». Рюкэстли уедут к этому времени, а Толлер, надеюсь, будет не в состоянии понять что-либо. Остается только миссис Толлер. Если бы вы могли послать ее за чем-нибудь в погреб, а затем запереть ее там на замок, вы значительно бы помогли делу.

— Я сделаю это.

— Превосходно! Тогда мы будем в состоянии основательно исследовать это дело. Конечно, возможно только одно объяснение: вас пригласили затем, чтобы вы изображали ту, которая заключена в известной вам комнате. Это вполне ясно. И если не ошибаюсь, узница не кто иная, как мисс Алиса Рюкэстль, которая, как рассказывают, уехала в Америку. Без сомнения, избрали именно вас, как похожую на нее ростом, фигурой и цветом волос. Ее остригли, вероятно, после какой-нибудь болезни — вот почему и вам пришлось пожертвовать своими волосами. По странной случайности вам попалась ее коса. Человек, которого вы видели на дороге, несомненно, ее друг, а может быть, и жених. Видя вас в платье Алисы и так похожей на нее, он, по вашему смеху и жестам, заключил, что мисс Рюкэстль вполне счастлива и не нуждается более в его любви. Собаку выпускают ночью, чтобы помешать ему видеться с девушкой. До сих пор все ясно. Самым серьезным обстоятельством в деле является характер ребенка.

— Какое отношение это может иметь к делу? — вскрикнул я.

— Дорогой мой Ватсон, вы, как врач, постоянно определяете наклонности ребенка, изучая его родителей. Разве не может быть обратно? Я часто распознавал характер родителей, наблюдая их детей. Этот ребенок неестественно жесток; унаследовал ли он эту жестокость от вечно улыбающегося отца (что, по-моему, весьма вероятно) или от матери — во всяком случае плохо бедной девушке, попавшей в их руки.

— Я уверена, что вы правы, мистер Холмс, — сказала наша клиентка. — Теперь мне припоминаются тысячи мелочей, по которым я вижу, что ваши предположение вполне справедливы. О, не будем терять времени и поможем несчастной!

— Надо действовать осторожно, так как мы имеем дело с чрезвычайно хитрым человеком. В семь часов мы будем у вас и, вероятно, скоро выясним дело.

Ровно в семь часов мы подошли к усадьбе, оставив экипаж на постоялом дворе. По группе буков, темные листья которых отливали темным золотом при последних лучах заходящего солнца, мы узнали бы дом, даже если бы мисс Гёнтер не встретила нас на крыльце.

— Устроили? — спросил Холмс.

Откуда-то снизу доносился громкий стук.

— Это стучит м-с Толлер в погребе, — сказала мисс Гёнтер, — Муж ее храпит на полу в кухне. Вот его ключи; такие же есть и у мистера Рюкэстля.

— Прекрасно оборудовали дело! — в восторге вскрикнул Холмс. — Теперь ведите нас, и мы скоро покончим с этой темной историей.

Мы отперли дверь, прошли коридор и очутились перед запертой дверью, которую описывала нам мисс Гёнтер. Холмс перерезал веревку и снял засов. Он попробовал несколько ключей, но безуспешно. Изнутри ничего не было слышно, и лицо Холмса омрачилось.

— Надеюсь, мы не опоздали, — проговорил он. — Я думаю, мисс Гёнтер, мы лучше войдем одни, без вас. Ну, идите сюда, Ватсон, посмотрим, не удастся ли нам сломать дверь.

Дверь была старая и сразу подалась. Мы бросились в комнату. Она была пуста. Кроме кровати, столика и корзины белья в ней ничего не было. Окно наверху оказалось открытым, а узница исчезла.

— Тут произошло нечто скверное, — сказал Холмс. — Молодец пронюхал о намерениях мисс Гёнтер и похитил свою жертву.

— Но как?

— Через слуховое окно. Сейчас мы увидим, как он это сделал.

Холмс взлез на крышу.

— Ага! — крикнул он. — Вот тут приставлена лестница. По ней он и спустился.

— Это невозможно, — возразила мисс Гёнтер; — лестницы здесь не было, когда уезжали Рюкэстли.

— Он вернулся домой и приставил ее. Повторяю, он умный и опасный человек. Я не удивляюсь, если он сейчас придет сюда. Смотрите, Ватсон, держите револьвер наготове.

Он только что успел проговорить эти слова, как в дверях комнаты показался очень толстый мужчина с тяжелой дубиной в руках. При виде его мисс Гёнтер вскрикнула и прижалась к стене, Шерлок Холмс подскочил к нему и закричал:

— Негодяй! Где ваша дочь?

Толстяк оглядел всех нас, потом взглянул на открытое слуховое окно.

— Я должен вас спросить об этом, — громко крикнул он, — негодяи! шпионы, воры! Я поймал вас! Вы в моих руках! Погодите, голубчики.

Он повернулся и быстро побежал вниз.

— Он побежал за собакой! — вскрикнула мисс Гёнтер.

— У меня есть револьвер, — сказал я.

— Закройте лучше входную дверь, — заметил Холмс, и мы все бросились на лестницу; но едва мы успели добежать до передней, как на дворе послышался сначала лай собаки, а затем ужасный, раздирающий душу крик. Какой-то пожилой человек с красным лицом, шатаясь, вышел из боковой двери.

— Боже мой! — вскрикнул он. — Кто-то отвязал собаку. Ее не кормили два дня. Скорей, скорее! не то будет поздно!

Мы с Холмсом выбежали на двор, Толлер за нами. Громадное голодное животное вцепилось в горло Рюкэстля, который корчился на земле и кричал от боли. Я подбежал к собаке и выстрелил в упор. Она упала, не разжимая своих острых белых зубов. С большим трудом мы разжали ей челюсти и внесли в дом Рюкэстля, живого, но страшно изуродованного. Мы положили его в гостиной на диван и послали отрезвившегося Толлера за мисс Рюкэстль, а я сделал, что мог, чтоб облегчить его страдания. Мы все стояли вокруг раненого, когда вдруг отворилась дверь и в комнату вошла высокая неуклюжая женщина.

— Миссис Толлер! — вскрикнула мисс Гёнтер.

— Да, мисс. М-р Рюкэстль выпустил меня, когда вернулся домой. Ах, мисс, жаль, что вы не открыли мне своих планов, я бы сказала вам, что ваши труды напрасны.

— Ага! — сказал Холмс, пристально смотря на нее. — Очевидно, миссис Толлер знает больше всех остальных.

— Да, сэр, знаю и готова все рассказать.

— Тогда присядьте, пожалуйста; мы послушаем. Сознаюсь, что тут многое еще неясно для меня.

— Сейчас я объясню вам все, — сказала она. — Рассказала бы и раньше, если бы меня выпустили из погреба. Если дело дойдет до суда, — помните, что я ваш друг и была всегда другом мисс Алисы.

Мисс Алиса не была вообще счастлива с тех пор, как отец ее женился во второй раз. Она не имела никакого голоса в доме, и жилось ей плохо, но стало еще хуже с тех пор, как она познакомилась с мистером Фоулером. Насколько я знаю, у мисс Алисы есть свое отдельное состояние, но она так тиха и терпелива, что предоставляла м-ру Рюкэстлю распоряжаться всем. Он знал, что все изменится, когда появится жених, который потребует выдачи состояния, принадлежащего невесте. Тогда м-р Рюкэстль начал уговаривать ее подписать бумагу, что она предоставляет ему пользоваться ее имуществом и в том случае, если выйдет замуж. Он так мучил ее этими уговорами, что у нее сделалось воспаление мозга, и в продолжение шести недель она была при смерти. Наконец, ей сделалось лучше, но от нее осталась лишь тень, — чудные ее волосы были обрезаны. Однако, молодой человек остался верен ей и любил ее по-прежнему.

— Ага! — сказал Холмс. — Теперь я все понимаю. М-р Рюкэстль решился прибегнуть к системе одиночного заключения?

— Да, сэр.

— И привез мисс Гёнтер из Лондона сюда, чтобы избавиться от неприятного постоянства мистера Фоулера?

— Да, сэр.

— Но мистер Фоулер, как настойчивый человек — каким и следует быть истому моряку — повел осаду на дом и, встретившись с вами, убедил вас, с помощью металлических или иных аргументов, что ваши интересы совпадают с его интересами.

— Мистер Фоулер очень милый, щедрый господин, — невозмутимо сказала миссис Толлер.

— И таким образом он устроил, что у вашего мужа было всегда достаточно водки, а лестница была приготовлена, как только хозяин ушел из дома.

— Так точно, сэр.

— Простите нас за причиненное вам беспокойство, м-с Толлер, — сказал Холмс. — Вы действительно разъяснили нам все, как нельзя лучше. Вот идет врач и м-с Рюкэстль. Я думаю, Ватсон, нам нужно проводить мисс Гёнтер в Винчестер. Наше присутствие здесь едва ли желательно.