Гилберт Честертон - Исчезновение принца. Комната № 13 Страница 53

Глава XXIII

В Лондоне у мистера Эммануэля Лега дел было невпроворот. Временное закрытие «Хайлоу» плохо сказалось на популярности клуба, поскольку многие из его покровителей и членов, не спешили, что вполне объяснимо, показываться в месте, куда в любое время могла нагрянуть с очередной проверкой полиция. Стивенс снова занял место портье, хотя, по мнению Эммануэля, его поведение во время недавних событий было очень и очень подозрительным. В остальном же он был вполне надежным человеком, можно даже сказать, незаменимым на своем месте. Однако, когда Эммануэль пришел учинить портье разнос, тот с ходу обескуражил его заявлением, что намерен увольняться, если хозяин не сменит штат. И он в результате добился своего, поскольку речь шла о лифтере Бенни.

– Бенни настучал на меня, – просто пояснил Стивенс, – а я не хочу со стукачом под боком работать.

– Он настучал мне, друг мой, – сказал Эммануэль, неприятно улыбаясь. – Бенни рассказал, что ты пытался выгородить Джонни Грея.

– Он ведь наш клиент, разве не так? – тут же окрысился портье. – Откуда мне знать, каких клиентов вы хотите сплавить, а каких спасать? Конечно, я помог капитану… Или думал, что помогаю ему. Это же моя работа.

Заявление было вполне логичным, и лифтер Бенни был незамедлительно рассчитан.

Выйдя из кабинки лифта, Эммануэль увидел на ковре в коридоре грязные отпечатки ботинок, которые еще даже не успели высохнуть.

– Кто в клубе? – спросил он у портье.

– Никого.

Лег указал на следы.

– Недавно здесь кто-то побывал, – сказал он.

– Это я, – не задумываясь, ответил Стивенс. – Выходил ловить такси для Монти Форда.

– Что, негде было ноги вытереть? – недовольно бросил Эммануэль и пошел дальше. Стивенс не ответил.

Эммануэля ждало много работы. К примеру, нужно было наконец разобраться с одним домом на Баркли-сквер. Хоть старый вор давно уже отошел от дел, он все еще продолжал вкладывать деньги в разные махинации и предприятия, связанные с незаконной деятельностью, и дом этот был выкуплен на его деньги. Здание вместе с мебелью было взято в аренду на год. Партнеры Эммануэля предполагали устроить там подпольный игорный дом высшего разряда. К сожалению, человек, которому принадлежал дом, владелец очень ценной коллекции картин и старинных ювелирных украшений, узнав, кем был его новый постоялец (а это было подставное лицо Лега), сразу же расторг соглашение. По грубым подсчетам, Эммануэль потерял на этом тысячу, а он терпеть не мог пускать деньги на ветер.

Эммануэль Лег покинул клуб поздно вечером. На ночь он решил остаться в городе, с тем, чтобы на следующий день утром отправиться к выздоравливающему сыну первым поездом.

Когда он вышел из клуба, шел сильный дождь. На улице не было ни души, и, подняв воротник непромокаемого плаща, он ступил на тротуар. Но не успел он сделать и двух шагов, как из-за двери (она открывалась наружу) выскользнул человек и перегородил ему дорогу. Рука Эммануэля мгновенно опустилась в карман, ибо он всегда носил при себе оружие, что среди английских преступников встречается крайне редко.

– Попридержи артиллерию, Лег, – произнес голос, показавшийся ему странно знакомым.

Лег всмотрелся в неизвестного, но тот стоял в тени, поэтому рассмотреть его лицо никак не удавалось.

– Ты кто?

– Что, не узнаешь старых друзей? – прозвучал ответ. – Да так ты скоро начальника тюрьмы на улице встретишь и не поздороваешься.

И тут Эммануэль вспомнил.

– А-а-а… Феннер?

– Он самый, – согласился человек. – Кто ж еще? Я тут вас дожидаюсь, мистер Эммануэль Лег. Стою и думаю, узнает он того, кого в треугольник отправил, или не узнает?.. Пятнадцать плетей я тогда получил. Тебя ведь никогда не пороли, верно, Лег? Не так это приятно, как ты думаешь. Когда меня приволокли обратно в камеру и швырнули на спину здоровенный кусок корпии, я неделю лицом вниз лежал. Спать я, понятное дело, не мог, зато у меня появилось время подумать. И вот что я надумал, Эммануэль: просить тысячу за каждый удар с человека, который мне это устроил, – не будет слишком дорого.

Губы Лега искривились в презрительной усмешке.

– Так ты шантажировать меня явился? Пятнадцать тысяч, это твоя цена?

– О, я знаю, на что потратить пятнадцать тысяч, Лег. Я могу поехать за границу и пожить в свое удовольствие. Могу домик себе прикупить в деревне.

– А чем тебе Дартмур не нравится? – осклабился Эммануэль. – Никаких пятнадцати тысяч ты от меня не получишь. Ни пятнадцати тысяч центов, ни пятнадцати тысяч песчинок. Пошел с дороги!

Он решительно двинулся вперед, и Феннер посторонился, увидев, что было зажато в руке старика. Лег, проходя мимо него, повернулся, чтобы быть готовым к любому возможному нападению.

– Хорошо вооружился, Лег, – протянул бывший заключенный. – Только подумай о том, что когда-нибудь я встречу тебя, когда ты не успеешь его достать.

И тут неожиданная мысль пришла в голову Эммануэлю Легу. Он остановился, вернулся к Феннеру и заговорил с ним спокойным, даже примирительным тоном:

– К чему нам ссориться, Феннер? Я тебя не сдавал. Полдесятка людей видели, как ты расквасил морду тому штырю.

– Только те полдесятка не стали болтать, верно? – зло спросил Феннер. – Один ты! Других штырей рядом не было.

– Что толку вспоминать прошлое? – помолчав, сказал Эммануэль. – Ты же не хочешь попасть в новые неприятности? Пятнадцать тысяч, разумеется, я тебе не дам. Даже смешно об этом говорить. Но если пара сотен тебе чем-то поможет, я пришлю их тебе.

– Я могу и сейчас их принять, – быстро согласился Феннер.

– Сейчас ты их не получишь, потому что у меня их нет с собой, – ответил Эммануэль. – Скажи, где тебя найти, и утром человек от меня принесет тебе их.

Феннер колебался. Его удивило, что старик согласился даже на пару сотен.

– Ночлежка Раутона на Уимборн-стрит в Пимлико[47].

– Ты там под своим именем?

– Скажешь – Фенннеру, – уклончиво ответил вымогатель. – Этого хватит.

Эммануэль запомнил адрес.

– Жди в десять часов, – сказал он. – Ты зря со мной ссориться решил. Я мог бы предложить тебе работенку, за которую ты бы не пятнадцать, а двадцать тысяч получил.

В одну секунду в голосе взломщика от злости не осталось и следа.

– Где?

– Есть один дом на Баркли-сквер… – быстро сказал Эммануэль и назвал номер.

Как хорошо, что он именно сегодня вспомнил о том доме, от которого были одни убытки. К тому же он знал, что сейчас там не было никого, кроме одного-единственного смотрителя.

– Подожди здесь, – обронил он, зашел обратно в клуб и поднялся в свой маленький кабинет на четвертом этаже.

Открыв ящик стола, он вынул небольшую связку ключей – это были дубликаты ключей от дома, изготовленные за то непродолжительное время, когда в его руках находились оригиналы. Когда он снова спустился, Феннер стоял на том же месте.

– Вот ключи. В доме никого нет. Один из наших раздобыл их, да в последнюю минуту ему духу не хватило. Там побрякушек на восемь тысяч… Ты сразу их увидишь, они в большой гостиной… В стеклянных ящиках-витринах… Сходи, полюбуешься. К тому же там столового серебра на целое состояние.

Мужчина позвенел ключами.

– А что же ты сам туда не наведался, Эммануэль?

– Потому что это не моя специальность, – сказал Эммануэль. – Я ведь сейчас паинька, вроде как завязал. Но я остаюсь в доле, Феннер. Не думай, что это тебе за просто так дается. Смотри, у тебя на работу есть только две ночи, потом, считай пропало, потому что вернутся хозяева.

– Но почему ты отдаешь дело мне? – Феннер все никак не мог избавиться от подозрений.

– Потому что больше некому. – Ответ почти убедил домушника. – Может оказаться, что никаких побрякушек там и нет. Кто знает, вдруг они их с собой забрали, – честно признался Эммануэль. Но столового серебра там навалом. Если бы у меня был надежный человек, я бы тебе такого фартового дела не отдал… Что-то я начинаю сомневаться, что получу от тебя свою долю.

– Получишь ты свою долю, – грубо ответил Феннер. – Я-то, конечно, дурак последний, что подписываюсь на эту работу, зная, какой ты стукач, но все-таки рискну. Если ты заложишь меня, Эммануэль, клянусь, я пришью тебя!

– Хватит меня пугать, Феннер! Я уже устал от угроз, – спокойно произнес Эммануэль. – Не хочешь браться за работу – не надо. Утром получишь свою пару сотен и больше от меня ничего не жди. Отдай ключи.

– Я подумаю, – сказал мужчина и, не промолвив больше ни слова, зашагал прочь.

Был час ночи, когда Эммануэль вернулся в клуб. Он сам отправил лифт на нужный этаж.

– Все разошлись, Стивенс? – спросил он.

Портье, сдерживая зевоту, покачал головой.

– Нет, еще остались леди и какой-то джентльмен, – последнее слово он по-особенному выделил интонацией. – В восьмом номере. Они там с девяти ругались. Уже, должно быть, мирятся.

– Подключи меня к центральной, – сказал Эммануэль и отправился в свой кабинет. За столиком портье находился небольшой телефонный распределительный щит. Стивенс вставил в два отверстия разъемы, и вскоре мигание лампочек показало, что Эммануэль стал набирать номер.