Под грузом улик. Неестественная смерть - Дороти Ли Сэйерс Страница 56

«Эта штука» представляла собой высокую конструкцию из красного гранита, искусно обработанного так, чтобы изображать грубую скалу. Ее охраняли два каменных пехотинца в полевых шлемах. Из бронзовой шишки на половине высоты струился тонкий ручеек воды, на восьмиугольном основании были выбиты имена павших на войне, а четыре газовых фонаря на чугунных столбах добавляли последний штрих к общей несочетаемости элементов композиции. Бантер внимательно посмотрел на монумент, видимо, опасаясь, что через пару часов может его не признать, и почтительно удалился. Питер сделал несколько быстрых шагов в сторону «Розы и короны», и вдруг ему пришла в голову мысль.

— Бантер!

Дворецкий поспешил обратно.

— Нет, ничего. Ерунда. Я только подумал, как это можно назвать.

— Что именно, ваша светлость?

— Этот памятник, — ответил господин. — Я придумал ему название «Мерива».

— Да, милорд. Воды раздора. Очень подходит. В нем нет никакой гармонии, если мне будет позволено судить. Что-нибудь еще, милорд?

— Нет, это все.

Тимоти Уотчет из «Розы и короны» представлял Грегу Смиту разительный контраст. Это был спокойный внимательный коротышка лет пятидесяти пяти, с насмешливой искоркой в глазах и так лихо вздернутой головой, что Питер догадался о его происхождении, как только увидел.

— Доброе утро, хозяин, — радушно поздоровался он. — Когда вы в последний раз видели Пикадилли-Серкус?

— Трудно сказать, — ответил Смит. — Лет тридцать пять назад. Сколько раз я говорил жене Лизе: «Пока жив, давай свожу тебя посмотреть «Холборн Эмпайр». Но время бежит, дни похожи друг на друга, и, разрази меня гром, если я помню, сколько мне стукнуло лет.

— У вас еще много времени, — успокоил его лорд Питер.

— Надеюсь, сэр. Я не то что эти северяне — еле шевелятся. Когда я сюда приехал, от их медлительности чуть не подскакивал. А как говорят? Не сразу привыкнешь. Это разве английский? По мне, уж лучше французики в ресторане «Шантеклер». Тут повсюду этот их диалект. Провалиться мне на этом месте, если однажды сам не завоплю: «Загребай на другую сторону дороги!» Это я-то!

— Превратиться в йоркширца вам не грозит, — успокоил его лорд Питер. — Я это понял, как только вас увидел. В вашем баре я себе сказал: «Моя нога ступила на родные камни».

— Это так, сэр. И раз вы здесь на них ступили, позвольте мне вас чем-нибудь угостить. Простите, сэр, я не мог вас где-нибудь видеть?

— Не думаю. Но это мне напомнило о цели моего визита. Вы знаете мистера Граймторпа?

— Я знаю пятерых Граймторпов. Вы о котором из них?

— О Граймторпе из «Норы Грайдера».

Живое лицо хозяина гостиницы потемнело.

— Ваш приятель, сэр?

— Не совсем. Знакомый.

— Вспомнил! — Уотчет стукнул ладонью по барной стойке. — Понял, откуда мне известно ваше лицо. Вы же живете в Риддлсдейле?

— Останавливаюсь там.

— Знаю! — торжествующе провозгласил Уотчет, нырнул под стойку и вытащил стопку газет. Он обильно облизал большой палец и перелистал страницы. — Вот! То, что требуется! Риддлсдейл!

Уотчет распахнул «Дейли миррор» примерно двухнедельной давности. На первой странице красовался заголовок во всю полосу: «Риддлсдейлская тайна». И ниже — фотография как живого Питера с подписью: «Лорд Питер Уимзи — Шерлок Холмс Уэст-Энда — тратит все свое время и силы, чтобы доказать невиновность брата, герцога Денверского».

— Не сочтите за обиду, милорд, если скажу, как я горд, что вы в моем баре. Здесь все ваши дела прямо как в книге.

— Послушайте, старина, говорите тише, — попросил лорд Питер. — Если уж, как говорится, кот выскочил из мешка, как по вашему, вы сможете предоставить мне кое-какую информацию, но при этом держать язык за зубами?

— Пойдемте в заднюю комнату, — тут же предложил хозяин заведения. — Там нас никто не услышит. Возьмите бутылку на свой вкус.

— Не знаю, сколько мест мне еще предстоит посетить, — с сомнением проговорил его светлость.

— Тогда подойдет кварта старого эля. Нигде нет такого, разве что в Оксфорде. Замечательная штука, милорд.

Информация Уотчета оказалась под стать напитку. Граймторп часто заходил в «Розу и корону», особенно в рыночные дни. Дней десять назад он заглянул довольно поздно, пьяный, на взводе, с женой, которая, как всегда, казалось, его боялась. Потребовал спиртного, но Уотчет отказался его обслужить. Вспыхнул скандал, миссис Граймторп попыталась увести мужа, но тот сбил ее с ног и грязно обозвал. Уотчет позвал подручного, чтобы тот выгнал разбушевавшегося гостя, и предупредил, что больше не желает его видеть. Вокруг говорили, что скандальный характер Граймторпа в последнее время стал поистине дьявольским.

— Не сможете сказать, когда это с ним началось?

— Если поразмыслить, особенно сильно с середины прошлого месяца или чуть раньше.

— Так-так!

— Только не подумайте, милорд, я не наговариваю.

— Конечно, нет. С какой стати?

— Вот именно. А здесь бы спросили так: «С какого перепугу?»