Сирил Хейр - Жилец. Смерть играет Страница 59

— Думаю, сэр, вы найдете их в соседней комнате. Она называется репетиционной, потому что в ней стоит пианино. Я предложил им подождать там, чтобы нас не прерывали. С ними, кажется, еще двое человек.

Послышался стук в дверь, вслед за тем она приоткрылась и в щель просунулась голова сержанта Тейта.

— Прибыл дивизионный доктор, сэр, — сообщил он. — А также специалист по отпечаткам пальцев и фотографы.

— Пришлите их сюда, — распорядился Тримбл.

Небольшое помещение сразу заполнилось деловитыми и озабоченными специалистами. Тримбл дал необходимые указания и ушел, оставив вместо себя сержанта Тейта. Но, уходя, он услышал снисходительное замечание своего подчиненного специалисту по отпечаткам пальцев:

— Нет смысла возиться с этой дверью, Берт. Она вся в отпечатках пальцев инспектора!

«Придется преподать этому типу урок!» — подумал про себя Тримбл. И что весьма странно, именно то же самое в этот момент подумал и сержант Тейт.

Затем инспектор прошел в комнату, которую ему представили как репетиционную. Она была во всех отношениях подобна той, которую он только что оставил, кроме того, что у одной стены стояло пианино, а в углу на шатких ножках торчали два или три пюпитра. У стола растерянно толклись трое мужчин и женщина, а в кресле сгорбился четвертый мужчина.

— Кто из вас мистер Эванс? — представившись, поинтересовался инспектор.

Прежде чем Эванс успел ответить, из кресла поднялся человек и, пошатываясь, пошел к инспектору.

— Моя жена! — хрипло бормотал он. — Где моя жена? Я должен ее видеть! Я должен объяснить… сказать ей…

Тримбл вовремя схватил его за руку, не дав упасть.

— Мистер Сефтон, — мягко сказал он. — Думаю, вам лучше вернуться в гостиницу и попытаться немного отдохнуть. В должное время вы увидите свою жену, а сейчас это… не совсем удобно. Полицейская машина отвезет вас. Офицер вас проводит. Так что идите, вам будет с ним спокойно.

С удивительной покорностью мистер Сефтон позволил себя увести. Последовало короткое молчание, затем заговорил Эванс.

— Меня зовут Эванс, — представился он. — Это миссис Бассет, председатель нашего комитета. Мистер Диксон, его секретарь, и мистер Петигрю, казначей.

Тримбл сдержанно поклонился. При всей своей невозмутимости он не мог не поддаться исключительному впечатлению, которое производила на окружающих личность Клейтона Эванса.

— Насколько я понимаю, именно вы обнаружили труп, — начал инспектор, несколько обескураженный пристальным взглядом глаз дирижера сквозь толстые линзы очков.

— Да, я. Разумеется, вам понадобится от меня заявление, так что я к вашим услугам. Но прежде всего, если вы не возражаете, я немного волнуюсь о своих оркестрантах. Все они очень устали, а приглашенные музыканты должны успеть на поезд. Совершенно бесспорно, что никто из них не мог иметь отношения к этой страшной трагедии. Можно ли их отпустить?

Тримбл задумался, затем произнес:

— В отношении музыкантов я нахожусь в некотором затруднении. Я вполне понимаю ваше беспокойство, но из того, что мне успели сообщить, ясно только одно. Преступник должен был иметь доступ к той части здания, что находится за сценой. Таких людей должно быть достаточно много — те, кто имеет право находится здесь, и посторонние… так что мне нужно все это проверить, но, безусловно, среди них находились и оркестранты. Боюсь, мне придется получить от каждого из них заявления, просто как формальность.

— Может быть, сегодня вам будет достаточно узнать их имена и адреса, а затем позволить разойтись? — предложил Петигрю. Он имел некоторый опыт полицейского расследования и предвидел для Элеонор безрадостную перспективу проторчать здесь еще несколько часов, пока полицейский будет усердно записывать совершенно бесполезные показания. — Вы ведь можете допросить их потом, когда у вас будет больше времени.

— Да, это возможно. Но есть еще одно осложнение. Из того, что мне известно, между моментом, когда было обнаружено тело мисс Карлесс, и прибытием полиции прошло довольно значительное время. И у преступника была полная возможность незаметно исчезнуть во время общей суматохи. Как я могу быть уверен, что все оркестранты все еще находятся здесь?

На этот раз Эванс выглядел беспомощным.

— Не знаю, — сказал он. — Собственно, я даже не знаю всех их в лицо. Они все были здесь, когда мы исполняли Моцарта. Я бы услышал разницу, если бы кто-то отсутствовал. — Он обернулся к миссис Бассет. — Вы, конечно, знаете всех.

— Да, конечно, — подтвердила миссис Бассет. — Я могу всех назвать инспектору. Ах да! Я забыла… Ведь есть еще профессиональные музыканты, приглашенные на концерт. Их я не знаю.

— О них не беспокойтесь, — вмешался Диксон. — У меня есть список. Это я занимался тем, чтобы доставить их сюда, а потом обратно в Лондон, — пояснил он. Он достал из кармана аккуратно сложенный лист бумаги и передал его Тримблу.

— Очень хорошо, — сказал инспектор. — Думаю, теперь, мистер Эванс, я могу вам помочь. Прошу вас, соберите всех своих оркестрантов в одно помещение, и мы сразу же ими займемся.

Объединенными усилиями мистера Эванса и миссис Бассет удалось поразительно быстро отделить музыкантов от не законно проникших в здание людей и согнать их в конец коридора. Петигрю, испытывая в глубине души чувство вины, оставался с Диксоном в репетиционной. Поняв, что случилось несчастье, он одним из первых оказался у входа на сцену с похвальным намерением найти жену, но испугался страшной толкотни и сутолоки. И когда сразу не увидел жену, обрадованно отозвался на призыв миссис Бассет оказать поддержку Эвансу на неформальном заседании комитета по весьма неприятному поводу. За свою жизнь Петигрю дважды против своего желания оказывался втянутым в расследование убийства, и на этот раз твердо решил оставаться в стороне, даже если потом Элеонор станет упрекать его за дезертирство.

Через приоткрытую в коридор дверь он слышал, как быстро оркестранты проходили через рутинную процедуру полицейских.

— Первые скрипки! — выкрикнула миссис Бассет. — Мисс Портес!

— Пожалуйста, мисс, назовите ваше полное имя и адрес и, если можно, предъявите ваше удостоверение личности, — послышался голос констебля прямо за дверью, после чего мисс Портес сразу удалилась, а миссис Бассет уже вызывала следующего. Этот процесс напомнил Петигрю метку овец, однажды ему пришлось присутствовать при этой процедуре, тем более что в основном музыканты и вели себя подобно послушным овцам, поскольку дело шло лишь о том, чтобы подтвердить свою личность.

Когда подошла очередь Элеонор, он выскользнул в коридор и забрал ее сразу по окончании процедуры, что позволило ему одним выстрелом убить двух зайцев: обрадовать жену своим появлением в тот момент, когда она меньше всего ожидала, и избежать заслуженных упреков за то, что он не присоединился к ней раньше.

— Я подожду до конца, если ты не против задержаться, — сказал Петигрю. Судя по тому, что я слышал об этом инспекторе, он может поднять тревогу, если обнаружит, что я исчез без предупреждения.

Тем временем прибыло свежее полицейское пополнение, так что теперь в коридоре уже двое полицейских записывали имена и адреса оркестрантов, и вскоре Тримбл, мистер Эванс и миссис Бассет вернулись в репетиционную. Петигрю обратил внимание на то, что инспектор выглядел весьма озабоченным.

Так, с этим закончено, — сказал он. — Отсутствуют лишь двое, что намного лучше, чем я опасался. Одна из них мисс Хиллиард, альтистка. Музыканты говорят, что ее мать приехала сюда в самом начале тревоги и забрала ее домой, но это мы потом проверим. Второй отсутствующий более серьезный, потому что это один из профессионалов, и, кажется, о нем никто ничего не знает. — Он протянул Диксону список. — Я не могу разобрать его имя, — сказал он. — Вы вписали его карандашом поверх напечатанного.

Диксон заглянул в список и закусил губу.

— Боже! — вскричал он. — Это Дженкинсон!

— Откуда он?

— Из Уитси. У меня где-то есть его адрес. — Он начал рыться в карманах.

— Вы всегда можете узнать его у Поттера и Фулбрайта, — не устоял и пробормотал Петигрю.

В этот момент их прервали. Сначала в коридоре послышались громкие голоса, какой-то спор, затем в дверь заглянул с виноватым видом констебль.

— Извините, сэр, — проговорил он. — Но здесь джентльмен… он требует, чтобы его впустили. Я сказал ему, что вы распорядились никого не впускать, но…

Дверь внезапно распахнулась и пронзительный голос произнес:

— Это концертный зал или сумасшедший дом, хотел бы я знать? Говорю вам, я намерен войти, и все тут!

И он это сделал, несмотря на все усилия офицера помешать.

— А! — холодно произнес Тримбл. — И кто же это может быть?