Джон Гришэм - Дело о пеликанах Страница 7

Он хотел убить Фергюсона в доме. На часах было десять одиннадцать, как раз то время, когда сосед выходил перед сном на прогулку с собакой. Пробравшись в потемках к задней двери, он обнаружил полицейского, прогуливающегося вдоль деревянного забора в шести метрах от входа. Действуя инстинктивно, Камель распахнул дверь, включил свет в патио и сказал громко: «Фергюсон».

Дверь осталась открытой, а сам он спрятался в темном углу рядом с холодильником. Фергюсон покорно побрел через патио в кухню. В этом не было ничего необычного. Фредерик часто звал его, после того как его честь засыпал. Они пили растворимый кофе и играли в джинрумми.

В этот раз кофе не было и Фредерик не ждал его. Камель выпустил три пули ему в затылок, и он с грохотом упал на кухонный стол.

Камель выключил свет в патио и свинтил глушитель. Он ему больше не понадобится. Засунув пистолет и глушитель за напульсник, ночной гость выглянул в окно. В машине горел свет, а сами агенты были заняты чтением. Он переступил через тело Фергюсона, запер черный ход и исчез в темноте заднего дворика. Беззвучно перепрыгнув через пару заборов, он оказался на улице и начал пробежку. Камель-джоггер.

Глен Джейнсен сидел в одиночестве на темном балконе кинотеатра «Монтроуз» и наблюдал за обнаженным и довольно активным мужчиной на экране внизу. Он ел воздушную кукурузу из большой коробки и не замечал ничего, кроме тел. Одет он был достаточно консервативно: шерстяная кофта цвета морской волны, фланелевые брюки, мокасины. Большие солнечные очки скрывали глаза, голову покрывала мягкая фетровая шляпа. Слава Богу, что он наделен незапоминающимся лицом, а в камуфляже его вообще невозможно узнать, особенно на безлюдном балконе полупустого порнотеатра в полночь. Никаких серег, цветастых платков, золотых цепочек и прочих украшений, что могло бы указывать на поиски партнера. Он хотел оставаться в тени. Эта игра в прятки с ФБР и всем остальным миром стала настоящей морокой. В этот вечер они, как всегда, расположились на стоянке у его дома. Другая пара припарковалась у черного хода. Позволив им просидеть четыре с половиной часа, он переоделся и проследовал с беззаботным видом в подвальный гараж, откуда уехал на автомобиле своего приятеля. В здании было слишком много выходов, чтобы бедные фэбээровцы могли засечь его. Он сочувствовал им до некоторой степени, но он должен жить своей жизнью. Если фэбээровцы не могли обнаружить его, то как сделает это убийца?

Балкон был разделен на три небольшие части по шесть рядов в каждой. Здесь было очень темно. Сюда падал лишь слабый свет от луча проектора, стоявшего сзади. Поломанные кресла и складные столики были свалены за последними рядами. Полосы вельветовой драпировки спускались со стен. Здесь можно было легко спрятаться.

Раньше он очень боялся оказаться обнаруженным. В течение нескольких месяцев после его утверждения в должности страх был парализующим. Он не мог есть свой попкорн и наслаждаться картинами. Он говорил себе, что, если его схватят или узнают, он скажет, что занимался изучением предмета в связи с предстоящим делом о непристойном поведении. Одно из таких дел всегда лежало у него на столе, и, возможно, ему поверят. Такое оправдание может сработать, твердил он себе и становился смелее. Но однажды ночью в 1990 году кинотеатр загорелся, и четверо из присутствовавших погибли. Их имена попали в газеты и вызвали большой шум. Случилось так, что судья Глен Джейнсен находился в туалете, когда поднялся шум и запахло дымом. Он бросился на улицу и скрылся. Все мертвые были обнаружены на балконе. Одного из них он знал. После этого ему на пару месяцев пришлось отказаться от фильмов, но вскоре он вернулся к этому занятию вновь, сказав себе, что ему нужны дальнейшие исследования. Да и что случится, если его поймают? Назначение было пожизненным. Избиратели отозвать его не могли.

Ему нравился «Монтроуз», потому что по вторникам фильмы в нем шли всю ночь, а посетителей было мало. Он любил попкорн, да и разливное пиво стоило здесь всего пятьдесят центов.

Два старика в центральной секции щупали и ласкали друг друга. Джейнсен время от времени поглядывал на них, одновременно внимательно следя за происходящим на экране. «Какой ужас, — думал он, — в семьдесят лет, на пороге смерти, быть вынужденным спасаться от СПИДа и искать счастье на грязном балконе».

Вскоре на балконе к ним присоединился четвертый. Взглянув на Джейнсена и двух приклеившихся друг к другу стариков, он тихо прошел со своим пивом и попкорном на верхний ряд центральной секции. Кинопроекторная находилась сразу за ним. Справа, тремя рядами ниже его, сидел Джейнсен. Прямо перед ним целовались, перешептывались и хихикали престарелые любовники, забывшие обо всем на свете.

Он был одет как подобает. Джинсы в обтяжку, черная шелковая рубашка, серьги, темные очки в роговой оправе, аккуратно подстриженные волосы и усы, как у завсегдатая этого заведения. Камель-гомосексуалист.

Он подождал несколько минут, затем переместился вправо и сел у прохода. Какая разница, где ему сидеть?

В двадцать минут первого старики выдохлись. Они встали и, держась за руки, на цыпочках пошли к выходу, все еще перешептываясь и хихикая. Джейнсен даже не посмотрел в их сторону. Он был полностью поглощен разыгравшейся на экране массовой оргией, происходившей на яхте во время шторма. Камель по-кошачьи двинулся по проходу и сел через три ряда за судьей. Тот потягивал пиво. Они были одни. Подождав с минуту, Камель быстро сместился по ряду. Джейнсен был в двух метрах перед ним.

По мере усиления шторма оргия на экране достигла апогея. Рев ветра и крики участников заполнили маленький кинотеатр. Камель поставил пиво и попкорн на пол и вытащил из-за пояса метровый шнурок из желтого нейлона. Накрутив его концы на обе руки, он перешагнул через передний ряд кресел. Его жертва тяжело дышала. Коробка с кукурузой в ее руках тряслась.

Нападение было молниеносным и жестоким. Набросив петлю на горло, Камель сильно потянул концы шнура в разные стороны. Затем резко дернул вниз и прижал голову к спинке кресла. Шея жертвы не выдержала и сломалась. Связав шнур узлом на шее и просунув под него пятнадцатисантиметровый стальной прут, он стал накручивать его, пока из разорванной плоти не потекла кровь. Все было кончено за десять секунд.

Внезапно шторм закончился, и на экране в честь этого началась другая оргия. Тело Джейнсена сползло в кресле. Его попкорн был рассыпан у ног. Камель был не из тех, кто восхищается своими деяниями. Он спустился с балкона, прошел со скучающим видом мимо полок с журналами в холле и исчез на улице.

Доехав на стандартном белом «форде» с коннектикутскими номерами до Далласа, он переоделся в туалете и стал ждать парижский рейс.

Глава 4

Первая леди находилась на Западном побережье, посещая тысячедолларовые завтраки, на которых богачи и снобы выкладывали бешеные деньги за холодные яйца, дешевое шампанское и возможность увидеть, а может быть, сфотографироваться с королевой, как ее называли. Поэтому президент спал один, когда зазвонил телефон. В прошлом он подумывал о том, чтобы завести любовницу, как это было принято у американских президентов. Но теперь это выглядело бы не по-республикански. К тому же он был старым и уставшим. Он часто спал один, в то время как «королева» находилась в Белом доме. Сон у него был крепкий. Телефон прозвонил двенадцать раз, прежде чем он услышал его. Он взял трубку и уставился на часы. Четыре тридцать утра. Вслушавшись в голос, вскочил на ноги и через восемь минут был в Овальном кабинете, не приняв душа и не повязав галстука. Он уставился на Флетчера Коула, своего начальника штаба, и сел, как ему полагалось, за свой стол.

Коул улыбался. Его безупречные зубы и лысина сияли. Всего тридцать семь лет. Он был чудо-мальчиком, который четырьмя годами раньше спас провалившуюся избирательную кампанию и усадил своего босса в Белый дом. Будучи хитрым интриганом и мерзким прихвостнем, он шел по трупам, пока не стал вторым лицом в руководстве. Многие относились к нему как к подлинному боссу. Одно только упоминание его имени приводило в ужас мелких чиновников.

— Что случилось? — медленно спросил президент.

Коул расхаживал перед президентским столом.

— Подробности не известны. Два агента ФБР обнаружили Розенберга около часа ночи. Мертвым в постели. Его сиделка и полицейский Верховного суда также были убиты. Все трое убиты выстрелами в голову. Сработано очень чисто. Пока ФБР и окружная полиция Колумбии вели расследование, поступило сообщение, что Джейнсен найден мертвым в клубе гомосексуалистов. Они обнаружили его пару часов назад. Войлз позвонил мне в четыре, и я перезвонил вам. Он и Глински будут с минуты на минуту.

— Глински?

— ЦРУ должно подключиться, хотя бы для начала.