Эркман-Шатриан - Дьявольский эликсир (сборник) Страница 7

– И она согласилась?

– Ну, ей это, конечно, не понравилось. Миссис Гельдхераус напомнила, что предоставила мне неопровержимое доказательство. По ее мнению, я должна была остаться довольна, но я продолжала настаивать. Тогда она сказала, что деньги ей нужны очень срочно и что только поэтому она соглашалась продать нам эликсир на невыгодных для себя условиях. В конце концов миссис Гельдхераус согласилась отсрочить чек на два дня с тем, чтобы я за это время приняла некоторую дозу жидкости сама и таким образом удостоверилась в справедливости ее слов. Я пообещала ей принять немного сегодня же вечером.

– Ох! И неужели ты это сделаешь? Не лучше ли нам сначала уехать куда-нибудь в деревню, как мы думали поступить прежде? Здесь все заметят внезапную перемену!

– Я надеюсь, — ответила Августа с достоинством, — что ты не хочешь этим сказать, будто я кажусь слишком уж старой. Я, конечно, осознаю, что не так молода, как раньше, но в то, чтобы это было так заметно, как ты намекаешь, я совершенно не верю.

– О, нет, конечно, нет, я не то хотела сказать, — пролепетала Прюденс.

На самом же деле младшая мисс Семафор хотела сказать именно то, что сказала, и истолковать свои слова иначе ей было очень трудно, как это часто бывает в подобных обстоятельствах. Августа, посчитав инцидент исчерпанным, стала запирать драгоценный пузырек в шкаф. Едва она покончила с этим, как зазвонили к обеду.

– Боже праведный! — воскликнула мисс Прюденс. — Побегу скорее одеваться.

Она поспешно отворила дверь в свою комнату, но резвый Туту опередил ее. Бросившись вперед, он едва не сшиб ее с ног, желая выйти.

– Какой живчик! — воскликнула Прюденс. — Будто щенок! Как ты ухитрилась привести его домой, если он все время так отплясывал?

– Это было весьма непросто, поверь мне, — ответила Августа, неспособная в таком взволнованном и возбужденном состоянии долго дуться на сестру. — Он вырвался у меня из рук и как сумасшедший бегал по вагону. Я еле смогла его поймать: Туту все время лаял и бросался на всех пассажиров. Только представь себе — это он-то, столько лет страдавший от ревматизма! Потом Туту опять выскочил у меня из рук и на этот раз чуть не разбил флакон с драгоценным эликсиром, который я несла.

– Какой ужас! Что бы мы стали делать, если бы он и вправду его разбил!

– Ну, к счастью, этого не произошло, — коротко отозвалась Августа, не желая даже думать о столь печальном исходе.

VI

Случайность и ее последствия

Еле скрывая свое нетерпение, мисс Семафор-старшая с трудом дождалась того часа, когда можно было уйти в свою комнату, не вызывая ничьих подозрений. В предвкушении чего-то приятного она села наконец перед зеркалом и начала расчесывать свои редкие волосы. (Роскошная шевелюра, украшавшая ее затылок днем, покоилась в открытом ящике стола.) За этим занятием она размышляла о том, что, как ни дорог был эликсир, она по крайней мере на много лет избавлялась от необходимости покупать «Жетолин» — ее любимую краску для волос. Женщины, провинившись в какой-нибудь безумной трате, обычно находят утешение в небольшой экономии на чем-то другом. Затем ее мысли обратились к Туту и его чудесному преображению. Августу очень интересовало, как волшебная перемена скажется на ней. Будучи девочкой, она никогда не отличалась живостью характера и теперь надеялась, что в пору второй юности в ней обязательно разовьется веселость и легкомыслие.

Через некоторое время задумчивость Августы прервала Прюденс. Она пришла к сестре, чтобы проститься на ночь. Как мы уже говорили, младшая мисс Семафор была женщиной крупной, мягкой, сохранившей моложавый вид. В белой ночной сорочке, с разгоревшимися щеками и распущенными по плечам, еще довольно густыми русыми волосами, она показалась сестре особенно молодой. Конечно, между ними была разница больше чем в десять лет, и мисс Семафор привыкла смотреть на Прюденс как на девчонку, но, даже принимая во внимание все это, сегодня она выглядела лет на тридцать, не более.

– Мне кажется, моя дорогая, — заговорила младшая мисс Семафор, — что тебе, право, лучше подождать с этой пробой денек-другой. Мы можем завтра же поехать в Рамсгет и снять там квартиру. Я могла бы отправиться потом за багажом, если ты предупредишь миссис Уилькокс, что через неделю мы переселяемся; она ничего не заподозрит. Мы просто скажем, что нуждаемся в перемене обстановки.

– Какая же ты все-таки глупенькая, Прюденс, — сказала мисс Семафор. — Разве ты забыла, что эта женщина согласилась на отсрочку уплаты только с тем условием, что мы проведем опыт сегодня же, так как ей срочно нужны деньги. Всякий догадался бы, что, как только она получит сумму, указанную в чеке, нам не видать ее как своих ушей, и не важно, подействует эликсир или нет. Нужно опробовать его прямо сейчас и если потребуется, то задержать уплату.

– Но здесь столько сплетников… Я боюсь…

– Право, ты ужасно дерзкая, — перебила ее Августа. — Вот уже второй раз ты намекаешь на это. Послушать тебя, так мне по крайней мере лет сто. О, я все прекрасно понимаю: это все твой беспокойный характер. Ты почти не заметишь разницы. Одна столовая ложка эликсира позволяет омолодиться на десять лет. Когда ты достигнешь нужного возраста, средство нужно принимать по чайной ложке для поддержания эффекта. Сегодня я приму совсем капельку, только чтобы скинуть год или два, так что ты можешь успокоиться — никто ничего не заметит.

– Желала бы я знать, каков эликсир на вкус, — заметила мисс Прюденс, немного помолчав.

– Приятный, — ответила мисс Семафор, несколько смягчившись. — Я уже попробовала немного на палец: точь-в-точь как простая вода.

– А он точно настоящий?

– Взгляни на Туту, — прозвучал убедительный ответ.

– Знаешь, я немного опасаюсь, — сказала мисс Прюденс. — Как подействует это средство — неизвестно. Вдруг ты почувствуешь себя странно? Возможно, ты посчитаешь меня эгоисткой, но я рада, что ты попробуешь первая, ты ведь гораздо храбрее меня.

Мисс Семафор проворчала что-то себе под нос.

– Где же пузырек, Августа?

– В моем комоде.

– Не очень-то тут много, — проговорила Прюденс, задумчиво рассматривая жидкость.

– Да, совсем не много, и мне, конечно, нужно будет принять больше, чем тебе, так как я старше.

– Но ведь я заплатила за половину, — мягко напомнила Прюденс.

– Это справедливо, но меньше половины пузырька подействует на тебя так же, как оставшаяся часть — на меня. Тогда мы будем приблизительно одного возраста, и так будет гораздо лучше. Разве нет?

– Да-а, — протянула Прюденс нерешительно, — хоть это будет несколько странно. Но поступай как хочешь, Августа, тебе виднее. Кстати, а ты заметила, что пузырек-то с трещиной?

– С трещиной? Быть не может! — воскликнула старшая мисс Семафор и, взвизгнув от ужаса, бросилась к сестре.

Пузырек действительно был с трещиной.

– Это, наверное, Туту натворил, когда мы ехали в поезде, — негодовала Августа. — Я так этого боялась. О, глупенький, глупенький Туту! Пожалуйста, поосторожнее, Прюденс. Ставь аккуратно. Миссис Гельдхераус говорила, что его нужно хорошенько закупоривать.

– О, трещинка совсем крошечная, мне кажется, это ничего, — отозвалась младшая мисс Семафор. — Туту, душка, — обратилась она к шалунье собачонке, которая в эту минуту предавалась давно забытым забавам: катаясь по полу, щенок весело играл с бахромой на занавесках. — Туту, ты чуть не причинил серьезного убытка своей хозяйке! Глюпая, дуляцкая ти сябака! — сюсюкала Прюденс.

Туту, восторженно бросившись на нее, с большой неохотой согласился лечь в корзинку. Зевнув во весь рот, младшая мисс Семафор простилась с сестрой и отворила дверь в соседнюю комнату.

Оставшись одна, Августа медленно сняла платье, облачилась в ночную сорочку и завязала тесемки чепчика, который она, несмотря на изменившуюся моду, продолжала надевать. Вопреки самоуверенному тону, что старшая мисс Семафор взяла в разговоре с сестрой, теперь, когда пришло время действовать, она трусила. В ее настроении происходили очень быстрые и резкие перемены. То Августа представляла себя в кругу поклонников поющей, танцующей, посвежевшей; на ее красивом лице, обрамленном не знающими «Жетолина» темными кудрями, не было ни одной морщинки. Очаровательная картина! То вдруг она чувствовала себя как пациент у зубного врача, которому в первый раз предстоит вдохнуть веселящего газа. Что ее ждет? О, если бы Туту, испытавший на себе действие эликсира, мог говорить! Не потеряет ли она сознания, не почувствует ли боли? А что, если это просто убьет ее? Августа пришла в невыносимое нервное состояние и залезла в постель, освещенную ночником, который она тушила, только окончательно устроившись на ночь. Рядом стоял маленький столик, где лежали книга, коробок спичек и стоял стакан. Сидя на кровати с драгоценным пузырьком в одной руке и чайной ложкой в другой, мисс Семафор пыталась принять решение — делать опыт или нет.