Сергей Саканский - Формула Кошачьего царя Страница 7

– Что с вами, Анна Трофимовна? – спросил Жаров. – Вам очень жалко этого человека, да?

– Нет, – сдавленным шепотом ответила старушка.

Пилипенко стоял у стены, скрестив руки на груди, молча разглядывая старинный камин, ставший вчера местом успокоения несчастного Пушистика. Анна Трофимовна пожевала губами, затем вдруг усмехнулась чему-то…

– Так ему и надо, – вдруг заявила она.

Пилипенко обернулся.

– Вы рады смерти человека только за то, что он лишил жизни вашего кота?

– Кто так поступает, тот сам нелюдь! – отрезала старушка.

– За подобные проступки законом предусматриваются более мягкие наказания, нежели смертная казнь. Например, штраф. За злостное, систематическое издевательство над животными человека можно осудить условно. За хулиганские действия – отправить подметать улицы на десять суток.

– Этот человек был ненавистен мне, и я ничуть не жалею о том, что его убили.

– Это был несчастный случай, – сказал Жаров. – На Карасика напал какой-то странный зверь.

– Или множество отнюдь не странных зверей, – задумчиво проговорил Пилипенко, бросив взгляд на диван, где возлежали, свернувшись, три разномастных котика. – Сколько у вас котов, Анна Трофимовна?

– С Пушистиком было тринадцать. Они живут в той комнате. Но мои зверушки тут не при чем. Впрочем… Если и при чем, то что? Не будете же вы предавать суду котов?

– Трудно представить, что они организовали стаю и расправились с убийцей своего собрата, – сказал Пилипенко.

– Не просто собрата, – возразила Анна Трофимовна. – Пушистик был их вожаком, можно сказать – кошачьим царем.

Тут только Жаров заметил, что старушка держит в руках какую-то старинную книгу. Произнеся последние слова, она потрясла ею в воздухе.

«Магия Кошачьего Царя,» – значилось золотыми буквами на выцветшей обложке.

Через час, когда Жаров уже сидел в редакции и занимался с очередным номером «Курьера», ему позвонил из управления Пилипенко.

– Минин произвел вскрытие, – сообщил он. – Похоже, что его и вправду искусали коты. На всем теле следы именно кошачьих челюстей.

– То есть как? – удивился Жаров. – Напали на взрослого человека коты, двенадцать, словно группа присяжных, и закусали его до смерти? И он не смог сопротивляться?

– Если он был в сознании. Дело в том, что один укус пришелся как раз на сонную артерию, и он был смертельным.

– Самый первый укус…

– Возможно. В любом случае, завтра же я прекращу это безобразие. Уже связался с бригадой очистки. Всех этих котов необходимо изъять.

– Я поеду с вами, – сказал Жаров.

– Оно тебе надо? Впрочем, как хочешь, – на этом Пилипенко прервал разговор.

Жаров точно знал, чего ему надо. Не говоря о том, что Лидочка завтра была выходная… Снимок, отражающий ловлю котов ребятами из очистки, украсил бы первую полосу газеты, наряду с портретом следователя, примеряющего маску пустырника. Впрочем, истории с котами и с Пустырником никак не были связаны и тянули на две отдельных статьи.

В самом деле… Карасик работал чудовищем на пустыре. Это одно. Карасик повесил Пушистика – это другое. Карасика за это загрызли коты. Это уже никуда не годилось. «Магия Кошачьего Царя…» – вспомнил Жаров. – Вот где решение. Вот почему старушка так странно вела себя… Допустим, существует какой-то нетрадиционный, действительно магический способ организовать животных в стаю. И старушка это колдовство применила. Узнав о том, что магия сработала и ее коты действительно убили Карасика, Анна Трофимовна насмерть перепугалась.

Правда, чтобы принять такую мысль, надо окончательно поверить в то, что колдовство в принципе возможно… Но разве может существовать столько книг на пустом месте? Соображая насчет чего-то потустороннего, Жаров исходил из того, что уже тысячелетия люди упорно верят в волшебство. Может быть, эта самая вера каким-то образом действительно материализуется?

На ночь Жаров поставил аккумуляторы своей цифровой камеры на зарядку и, засыпая, все думал о колдовстве и прочей чертовщине, постоянно задавая себе вопрос: а верит ли он сам во все это? Однако то, что принесла наутро реальность, было гораздо причудливее любой фантазии, и фотографировать пришлось не подвиги бригады очистки, а совсем другое…

Машина из очистки прибыла на несколько минут раньше, нежели Пилипенко и Жаров на милицейском «Жигуленке». Двое здоровых узколобых парней в специальных комбинезонах с прочными пластиковыми мешками по бокам грелись на весеннем солнышке подле своей «Газели». Машина была выкрашена в темно-зеленый цвет и оборудована под передвижную тюрьму для животных. Все четверо молча поднялись по лестнице и позвонили у дверей третьей квартиры.

Вышла запанная, простоволосая Лидочка. Улыбнувшись было Жарову, насторожилась, увидев незнакомых людей.

– Решением администрации города, – торжественно объявил Жаров, – эта квартира подлежит принудительной очистке от расплодившихся животных.

– Шутишь? – удивилась Лидочка.

– Есть документы.

Пилипенко молча достал и протянул девушке официальный ордер. Мельком его проглядев, Лидочка произнесла торжествующим шепотом:

– Ура!

Жаров постучался в дверь Анны Трофимовны. Никто не ответил. Жаров прислушался. За дверью раздалось мяуканье.

– Ну, хорошо, – сказал он. – Возможно, старушка еще спит. Не станем ее будить. Займемся котами, которые в другой комнате.

– Это пожалуйста! – весело ответила Лидочка и распахнула соседнюю дверь. Нахмурилась: – Странно. Тут никого нет.

– Наверное, они все там, – сказал один из парней очистки. – Я нюхом чую.

Действительно, в комнате старушки продолжалось многоголосое мяуканье, урчанье… Вот послышался мягкий шлепок: это какая-то кошка спрыгнула на пол с высоты. Жаров постучал в дверь более решительно. Нет ответа, лишь усилились кошачьи голоса. Дернул дверь – заперта изнутри.

– Запах знакомый, – пробурчал Пилипенко. – Ага, валерьянка! Она что, устраивает своим котам массовые попойки?

– Ни разу не замечала, – произнесла Лидочка, потянув носом. – И вправду, пахнет валерьянкой, будто флакон разбили.

– Анна Трофимовна, откройте, – громко сказал Жаров, забарабанив в дверь.

– Что будем делать? – спросил парень из очистки. – Ломать?

– Подожди, – сказал Пилипенко. – Это первый этаж. Сначала заглянем в окно.

Пилипенко и Жаров спустились во двор. Из-за высокого цоколя просто так добраться до окна было нельзя.

– Давай, как в восьмом классе, в медицинском общежитии, – сказал Пилипенко, сцепив ладони внизу живота.

Жаров сразу понял, о чем речь и почувствовал, что краснеет от собственного воспоминания. Он снял ботинки и наступил на ладони друга, затем перешагнул на его плечи. То, что он увидел в окне, заставило его содрогнуться.

В нескольких сухих и точных фразах Жаров обрисовал картину следователю. Старушка лежала на полу, со всех сторон ее тело облепили коты, казалось, они просто поедают ее.

– Ты можешь открыть окно? – поинтересовался Пилипенко.

– Попробую.

Окно было притворено, но не заперто. Жаров легко распахнул створки и перекинул ногу через подоконник. Увидев его, коты бросились врассыпную. Тело старушки, теперь открытое, было сплошь в мелких укусах – точно, как труп Карасика. Поскольку она была в одной ночной рубашке, эти многочисленные раны еще пуще бросались в глаза. Не было никакого сомнения: хозяйку убили ее коты.

Жаров перегнулся через подоконник, принял у друга свои ботинки и натянул их. Затем обошел мертвую старушку и открыл дверь. Узколобые ребята из очистки сделали свое дело быстро и качественно: не обращая внимания на труп, отловили котов и набили ими свои мешки, став от этого значительно толще.

– Что вы с ними сделаете? – поинтересовался Пилипенко.

– Известно, что, – сказал один из парней, проведя ребром ладонью по горлу.

– Не надо! – строго сказал Пилипенко. – Думаю, что до конца расследования животные должны остаться целыми. Вот что. Отвезите их в собачий питомник. Найдите там Ярцева, кинолога. Пусть устроит котов в свободную клетку.

В комнате стоял крепкий запах валерьянки. При беглом осмотре в углу была обнаружена большая миска с какой-то кашицей, откуда, вероятно, хлебали коты. Жаров обратил внимание на книгу, что лежала на столе раскрытой, ту самую, что вчера старушка держала в руках.

Это был явно какой-то рецепт: пять крупных роз, отварной рис, валерьянка… Нет никакого сомнения, что содержимое миски приготовлено именно по этому рецепту. Жаров перевернул страницу назад.

«…чтобы формула Кошачьего Царя сработала исчерпывающе, вы должны не только правильно приготовить снадобье, но и произнести заклинание. Вот оно…»

Жаров пропустил несколько строк изысканной тюркской абракадабры.