Эрл Гарднер - Дело сердитой плакальщицы Страница 7

– В каком смысле? – спросил Мейсон.

Она взглянула ему в глаза и сказала:

– Ну, можете назвать это биологической потребностью, если хотите. Артур Кашинг был из таких людей. О нем здесь ходит много слухов, которые нельзя оставлять без внимания. Это профессиональный волк, использующий свое положение, деньги, власть, чтобы добиться того, чего он хочет. Если он может заполучить свое, он берет без всяких угрызений совести, или…

Мейсон заметил:

– Вы смотрите на животное под названием «мужчина» с точки зрения матери, у которой дочь на выданье. Ведь все мужчины более или менее…

– Нет, пожалуйста, мистер Мейсон, поймите меня правильно. Я широко смотрю на вещи. Я не ханжа. Я знаю, что реальная жизнь не всегда совпадает с теорией, но Артур Кашинг был… животным.

– И все же вы позволяли Карлотте общаться с ним?

– Да нет, мистер Мейсон… О, вы делаете все это ужасно трудным для меня.

– Вы сами все усложняете, – заметил Мейсон.

– Вам никогда не понять, мистер Мейсон, чувства матери, видящей, как ее ребенок вдруг становится взрослым. За ними нужно постоянно следить в тот период, когда они достигают физической зрелости, а затем вдруг приходит духовная зрелость и… и вы уже не осмеливаетесь следить за ними. Если вы это делаете, то вы разбиваете свое и их сердце или же вынуждаете их действовать самостоятельно.

Девушка, конечно, должна кое-чему научиться сама. Она должна приспосабливаться к жизни, расстаться с детством, становясь молодой женщиной. И если в этот период жизни она чувствует, что за нею следят, опекают и расспрашивают, у вас мало что получится, и вы можете нанести дочери непоправимый вред. Ведь так легко безнадежно испортить отношения между матерью и дочерью. Вы можете полностью уничтожить привязанность. Вы можете сохранять какую-то видимость уважения, но любовь убита.

– Хорошо. Вы говорите, а время идет. Я понял, что вы имеете в виду.

– Вы можете знать это, – возразила она, – но вы никогда этого не поймете, не будучи матерью.

– Для пользы дела, – сказал Мейсон, – признаем, что это так. Вы правы, я никогда не смогу стать матерью. Так что же случилось?

– Карлотта знала все о репутации Артура Кашинга. Несмотря на его «успехи» у девиц определенного толка, он предпринимал определенные шаги в отношении Карлотты и… – тут миссис Эдриан гордо выпрямилась, – ничего не добился. Но ей нравилось давать отпор, а он представлял собой опасный вид мужского динамита, с которым ей хотелось поиграть.

– Я слышал, что Кашинг сломал лодыжку.

– Да, он сломал лодыжку, и она была у него в гипсе. Он мог передвигаться на костылях или в кресле на колесах… У него была кинокамера, он снимал фильм во время катания с Карлоттой. И вчера вечером он пригласил ее поужинать с ним и посмотреть этот фильм.

– А вы что на это сказали?

– Мистер Мейсон, это была для меня самая трудная вещь в жизни, но я не сказала ничего, ни слова. Я старалась вести себя абсолютно естественно, но я, конечно, знала, что должно было случиться. Он был настоящим джентльменом до тех пор, пока ужин не был накрыт и прислуга не ушла. Затем он стал настойчивым, и когда ему все равно не удалось задуманное, то он… ну, он подтвердил свою репутацию.

– И что же случилось?

– Я не знаю подробностей, мистер Мейсон. Я не спрашивала Карлотту. Может быть, вам она скажет. А я не хочу спрашивать. Я знаю лишь, что она вернулась домой, одежда на ней была порвана и она была очень разозлена. Возможно, она дала ему пощечину – и сильную.

– Продолжайте.

– Слава богу, у нас с Карлоттой нормальная, цивилизованная дружба. Она рассказала мне о случившемся, и мы обе постарались увидеть смешную сторону этого дела. Это было неприятное приключение, но нам удалось придать ему комический оборот, в духе Красной Шапочки и Серого Волка. Потом мы выпили и легли спать, но я видела, что Карлотте не по себе, и я пошла спать к ней.

Глаза Мейсона слегка сузились.

– Потом, около двух часов ночи, я услышала женский крик, соскочила с кровати и попыталась установить, откуда идет крик. Кажется, это был дом Артура Кашинга, и я видела, что там горит свет.

– А Карлотта? – спросил Мейсон.

– Карлотта мирно спала. Когда мы только легли, она нервничала и беспокоилась, но когда я услышала крик, она уже спала мертвым сном, и я посчитала глупым ее будить. Я снова легла и заснула.

– И совершенно очевидно, – сказал Мейсон, – вы недолго спали и…

– Вы знаете Сэма Барриса?

Мейсон покачал головой.

– В свое время Сэму Баррису принадлежали почти все земли на северо-западном берегу озера. Он один из местных старожилов, фермерствовал здесь много лет и…

– А какое отношение имеет ко всему Сэм Баррис?

– Мистер Баррис проснулся от того же ужасного крика, что и я, но он еще слышал звон стекла и выстрел. Он отправился посмотреть, в чем дело, и обнаружил Артура Кашинга в кресле мертвым.

– Убитым?

Она кивнула:

– Револьверная пуля в груди. Он сообщил шерифу, а затем зашел рассказать мне.

– В такую рань?

– Да, рассвет только занимался.

– Почему?

– Разве вы не понимаете? Он знал, что Карлотта ужинает с Артуром Кашингом. Прислуга знала об этом. Шериф расследует сейчас это дело и с минуты на минуту может захотеть услышать от Карлотты ее версию. А Сэм Баррис знает, что за дрянь Артур Кашинг, вернее – был дрянью.

– Ну а почему бы вашей дочери просто не рассказать шерифу все, как было?

– Понимаете ли, мистер Мейсон… в общем, здесь нужно все сделать осторожно. Если делу будет дана огласка и все такое… Если приятель Карлотты в городе прочитает обо всем в газетах…

Мейсон нетерпеливо тряхнул головой:

– Я не смогу все это утаить от прессы.

– Но я подумала, что если бы у нас был адвокат, кто-то, кто защищал бы наши интересы, если бы…

– Как я понимаю, – сказал Мейсон, в голосе которого слышалось некоторое разочарование, – нет даже слабой возможности того, что имя вашей дочери будет каким-то образом связано с убийством.

– Конечно нет.

– Поэтому я ничего не смогу здесь сделать. Ваша дочь должна лишь рассказать простую, голую правду. И поверьте мне, – добавил он, со значением глядя на миссис Эдриан, – любая попытка что-либо скрыть может иметь самые плачевные последствия.

– Да, я понимаю, – сказала она, избегая его взгляда.

Мейсон глядел на нее пристально.

– А ну-ка, говорите ли вы мне всю правду?

– Да, да, конечно.

– Судя по всему, Артур Кашинг, разочаровавшись в своей попытке легко завоевать вашу дочь, позвонил какой-то другой женщине, которую он лучше знал и которая, по его мнению, могла быть более покладистой. Из показаний ваших и вашей дочери будет следовать, что Карлотта была дома. Показания Сэма Барриса зафиксируют время преступления. Вы можете подтвердить его свидетельство по этому пункту. Вот и все.

– Думаю, что да. Однако… Не знаю, достаточно ли опытен местный шериф. Ведь всего несколько лет назад здесь селились только фермеры и…

– Продолжайте, – сказал Мейсон. – Выкладывайте все. В чем загвоздка?

– Я думала, что, может быть, вам лучше знать, как приступить к делу. Прежде всего необходимо выяснить, мне кажется, кто эта другая девушка, которая кричала и стреляла.

– Сам по себе факт, что она кричала, не обязательно означает, что это она стреляла, – заметил Мейсон.

– Нет, нет, я понимаю. Это ваша логика юриста. Это не доказательство того, что она стреляла. Однако когда ее личность будет установлена, она, естественно, станет подозреваемым лицом. Шериф примется разрабатывать эту версию, все это попадет в газеты… Ну а имя Карлотты вряд ли и упомянут.

Мейсон кивнул.

– Я думала, вы знаете толк в этих вещах, – сказала она, – и что вы могли бы кое-что расследовать…

Мейсон ответил с сомнением:

– Боюсь, шериф не оценит мою помощь в расследовании убийства. И вообще, я адвокат, а не детектив. К тому же я обычно не в ладах с полицией.

– Боюсь, вы сами не представляете, какую репутацию себе создали, мистер Мейсон. Вы и адвокат, и детектив.

– Я нанимаю сыскное агентство для такой работы. Пол Дрейк из Детективного агентства Дрейка работает со мной не один год. Мы можем позвонить ему и попросить прислать сюда своих людей, но даже если бы они воспользовались самолетом, они были бы здесь и могли приступить к работе не раньше чем через пару часов. Потом, им нужно…

– Но сегодня воскресенье, – в отчаянии сказала Белл Эдриан. – Если бы мы… Видите ли, у нас целый день. Если бы нам удалось найти ту девушку к ночи, это не было бы слишком поздно.

– А какую историю собирается тем временем рассказывать Карлотта? – спросил Мейсон.

– Правду.

– Хорошо, – сказал Мейсон. Он поколебался секунду, затем отправился к телефону. – Устраивайтесь поудобнее, миссис Эдриан, там на столике есть журналы.

– Спасибо, я не могу читать, я слишком нервничаю.

Мейсон набрал междугородный код, затем прямой номер Пола Дрейка, не значившийся в телефонной книге.