Патриция Хайсмит - Сочинитель убийств. Авторский сборник Страница 84

Внезапно оказалось, что он уже возле «Золотых цепей» и въезжает на плохо освещенную стоянку. Пожилая дама, выходившая из ресторана, увидев его, отпрянула на шаг назад потом прошла мимо. В фойе старший официант посмотрел на него и сказал:

— Сэр?

— Я заказывал столик, Роберт Форестер. На половину восьмого. Я опоздал на пять минут.

Старший официант безучастно кивнул.

— Ах, да, мистер Форестер. Попали в аварию, сэр?

— Нет. Я вернусь через минуту, — ответил Роберт и побежал по застланной ковром лестнице на второй этаж в уборную.

Он протер разбитое лицо и саднящие пальцы бумажным полотенцем, расчесал волосы, поправил галстук, и вид у него стал гораздо лучше, хотя с быстро заплывающим глазом ничего нельзя было поделать. Роберт спустился вниз, сдал пальто и, стараясь держаться как можно увереннее, вошел в бар, где должен был встретиться с Дженни. Она сидела в кресле у камина и, увидев его, выпрямилась.

— Ничего, ничего, не волнуйся Пойдем за этот столик, — он выдвинул для нее стул.

— Но что случилось?

— Набежал на Грега. Я бы с удовольствием выпил.

Тут же рядом вырос официант. Роберт заказал коктейль для Дженни и двойной шотландский виски для себя. Потом к ним подошел старший официант и сказал, что, к сожалению, их столик не будет готов еще минут двадцать, и Роберт ответил, что это неважно, они выпьют здесь.

— А где Грег? — прошептала Дженни.

Роберт рассказал ей, что произошло.

— Пожалуй, победил не он. Впрочем, я не знаю, кто из нас победил. Не спрашивай, зачем я его вытащил. Я ничего не соображал и вполне мог его там бросить.

— Ты спас ему жизнь.

Роберт рассмеялся

— Вряд ли. По–моему, там было мелко. Правда, полно камней, — он наклонился и поправил мокрые манжеты брюк. Глаз болел и совсем заплыл, как будто кто–то слепил ему веки горячими пальцами. Роберт увидел, что Дженни взяла бокал с круглого столика, и поднял свой.

— Твое здоровье! Знаешь, может быть, у нас больше не будет неприятностей из–за Грега. Или он имеет обыкновение нападать на своих соперников повторно?

— По–моему, его должны арестовать, — сказала Дженни.

Ее слова рассмешили Роберта

— Мне нравится твое платье, — заметил он.

Дженни знала, что он любит, когда она в черном, и говорила что специально для этого вечера купит черное платье, которое видела в Риттерсвиле.

— Нравится? — она просияла от этого комплимента, смущенно оправила платье на бедрах и снова, поглядев на Роберта, стала серьезной.

— Я вижу, он сломал тебе зуб?

Только сейчас Роберт заметил, что она совсем изменила прическу — волосы были зачесаны назад, так что над ушами нависало каштановое облако. Больше волосы не падали вниз прямыми прядями Сейчас она выглядела года на три–четыре старше.

— Подумаешь, всего–навсего один, — сказал Роберт.

Они выпили еще. Роберт почувствовал себя гораздо лучше. Он испытывал приятную усталость, и ему ни о чем не хотелось думать. Боли больше не было, к тому же до некоторой степени он ощущал себя победителем. Дженни выглядела прекрасно, ее мягкие волосы блестели, ногти были умеренно красные, верхнюю губу она подкрасила чуть сильней и та казалась более пухлой, чем на самом деле. Дженни всегда так красилась, когда шла куда–нибудь вечером. Она часто сокрушалась, что у нее слишком тонкая верхняя губа, и это забавляло Роберта. Дженни привлекала к себе совсем другим, теплотой, например, и Роберту ее огорчения из–за такой малости, как тонкая верхняя губа казались наивными и детскими. Когда они переходили в зал, Дженни шла впереди, и Роберт заметил, что она похудела. Он решил промолчать на этот счет. Дженни может воспринять его слова как критику.

Уже за столом она сказала

— Наверно, мы обедаем вместе в последний раз?

Роберт нахмурился

— Да нет! Почему?

Поддавшись какому–то порыву, он повернулся к официанту, стоявшему возле столика и заказал еще порцию виски, но уже не двойную. Дженни не хотелось больше пить.

— Я буду приезжать время от времени, — сказал Роберт. — И ты можешь приезжать туда.

— Я подумала что тоже могла бы переехать в Филадельфию Ты не будешь возражать, Роберт?

Роберт немного помолчал.

— Нет. Но…

— В конце концов, что тут хорошего? Городишко крошечный. А в Филадельфии я могу найти работу получше. Устроюсь секретаршей, буду получать больше, чем сейчас Я ведь даже немного знаю стенографию. Вполне прилично. А тот мой дом… — Она осеклась.

— Я думал, он тебе нравится.

— Боюсь, разонравится, если тебя не будет поблизости. То есть если ты не будешь жить по–соседству и навещать меня иногда.

Разговор приобретал печальный характер. Роберт понимал, что занимать Дженни болтовней бесполезно, этим ничего не исправишь. Принесли виски, Роберт взял свой стакан и выпил. Они уже заказали первое блюдо, и теперь в руках у Роберта была карта вин. Он посмотрел ее и остановился на «Шато–о–Брион». Дженни заказала филе миньон. И вдруг Роберт увидел все в ином свете: если и он и Дженни уедут отсюда, Грег останется ни при чем, ведь Филадельфия не входит в район, который он обслуживает. Ему будет труднее вымещать на них свою злобу. К тому же, вероятно, настанет день, когда отношение самого Роберта к Дженни изменится, через три–четыре месяца он, может быть, полюбит ее так же, как она любит его. Это вполне может случиться.

— О чем ты задумался? — спросила Дженни.

— Я думаю, твой переезд в Филадельфию не такая уж плохая идея. Если ты действительно этого хочешь… Только сначала тебе нужно, не торопясь хорошенько все обдумать В конце концов я собираюсь пробыть там два года.

— Мне нечего ждать. Я все обдумала.

Он посмотрел в ее серьезные серо–голубые глаза. Сейчас они не казались ни юными, ни детскими. Может быть все объяснялось новой прической или элегантным платьем, но в этот вечер Дженни выглядела зрелой женщиной.

— Я выпью за Филадельфию, — сказал он, допивая виски. И, улыбаясь поставил стакан на стол.

— Ты не будешь возражать если я поселюсь недалеко от тебя? — спросила Дженни.

— Ну… — Этого он вовсе не хотел — Нужно ли? Зачем? Ведь у нас с тобой машины.

Его ответ расстроил Дженни. Вид у нее стал обиженный, уголки губ опустились. И хотя остаток вечера прошел вполне хорошо, Роберт много рассказывал об Альбукерке, Сан–Франциско, о том, как служил в армии во Флориде и на Аляске, Дженни все равно казалась разочарованной. От ее обычного стремления насладиться каждой минутой, которую они проводят вместе, и следа не осталось.

— Роберт, как ты думаешь ты когда–нибудь полюбишь меня так, что захочешь на мне жениться?

Роберт держал во рту сигарету, он затянулся так глубоко, что чуть не задохнулся

— Не знаю, Дженни. Я боюсь давать обещания. Я не хочу, чтобы ты рассчитывала на это и ждала.

— Ладно. Я понимаю.

— Я говорю серьезно. Я не хочу, чтобы ты ждала.

Когда они уходили, Роберт увидел почтовый ящик и перешел дорогу, чтобы бросить письмо матери и открытку с птицей для Дженни. В следующую субботу Дженни собиралась поехать с ним в Филадельфию, чтобы присмотреть дом или квартиру для него и для себя.

13

В понедельник утром в банк позвонила квартирная хозяйка Грега миссис Ван Флит и попросила к телефону Дженни. Она справлялась не знает ли Дженни, где Грег.

— Нет, миссис Ван Флит. Очень сожалею. Но я ничего не знаю. Я не видела его несколько дней.

— Знаете, он пропал с субботы.

— Пропал? Может быть, он уехал в Филадельфию?

— Не думаю, что он в Филадельфии. Вчера полиция обнаружила его машину на Речной дороге возле Куинстауна. В машине никого не было, и дверца была открыта. Полиция предполагает, что он утонул, — при последнем слове голос миссис Ван Флит дрогнул.

— Утонул?

— Вот именно. Полицейские говорят, что, судя по всему, в кустах возле реки была драка. В реке уже ищут. Боюсь, не угодил ли он в какую–нибудь нехорошую историю.

От слов «ищут в реке» Дженни похолодела. Она видела в газетах фотографии тел, выловленных на порогах в стремнине.

— Не знаю, что вам и сказать, миссис Ван Флит. Надеюсь, с ним ничего не случилось. Днем я позвоню вам, узнаю, не появился ли он.

Повесив трубку, Дженни вернулась к своему окошку, где ее уже ждал клиент с депозитной книжкой. Некоторое время она смотрела на него, потом вдруг сказала.

— Простите меня. Я не могу… — Она повернулась и пошла в кабинет мистера Штоддарда, который находился в задней половине банка. Дженни объяснила что ей необходимо отлучиться, она должна позвонить по важному делу. Мистер Штоддард предпочитал, чтобы ему докладывали, по какой причине и надолго ли кто–то из сотрудников уходит с работы, и обычно служащие не решались отпрашиваться, но Дженни изложила свою просьбу так, будто не сомневалась, что получит разрешение, и мистер Штоддард сказал: