Рекс Стаут - Разбитая ваза Страница 9

— Посылку принесли сегодня утром?

— Около девяти часов, — кивнул Уэллс.

— Кто открывал ее?

— Я. Я открываю все посылки. Когда я увидел ее содержимое, я немедленно доложил миссис Помфрет. Конечно, мы не эксперты, но сразу подумали, что это Страдивари.

Миссис Помфрет приказала мне запереть ее в шкаф и позвонила полицейскому комиссару.

— Тот прислал своего сотрудника, чтобы снять отпечатки пальцев, но они не были обнаружены?

— Совершенно верно. Отпечатков нигде обнаружить не удалось, кроме как на наружной части обертки. И конечно, кроме моих и миссис Помфрет.

— Ну, пока достаточно. — Фокс поднял коробку и взял ее под мышку. — Я бы хотел пройти в комнату, где можно было бы ее предварительно осмотреть.

— Мы оставим вас здесь. — Миссис Помфрет поднялась. — Полагаю, все выпьют по коктейлю? Что касается меня, то я с удовольствием. — Она направилась к двери. — Гарда, мне надо поговорить с тобой. Генри, пожалуйста, Генри! Мисс Хит вполне обойдется без тебя. Пожалуйста, скажи Стивену…

Все встали и двинулись из комнаты.

Фокс, оставшись один, приступил к осмотру лежавшего перед ним вещественного доказательства. При этом он не внюхивался, расширив ноздри, не использовал никаких других способов восприятия, какими обычно пользуется следователь, охваченный предчувствием открытия. Глядя на его манеру работать, могло даже возникнуть подозрение, что по меньшей мере наполовину его мозг занят чем-то другим. Никаких открытий, по-видимому, не последовало, потому что его глаза не загорелись от неожиданной находки; искорки интереса засверкали в них лишь тогда, когда он развернул оберточную бумагу и вгляделся в адрес, выведенный на ней чернилами: «Миссис Ирэн Данхэм Помфрет, 3070, Парк-авеню, Нью-Йорк-Сити».

— Ну, — пробормотал он, выпрямляясь, — по крайней мере кое-что проясняется.

Отметив для себя почтовый штемпель — кольцевая станция Коламбус, он снова сложил бумагу, закрыл коробку крышкой, встал и забарабанил по ней пальцами, переводя взгляд с одного на другое опустевшее место за столом, словно подвергая недавно сидевших за ним людей каким-то долгим исследованиям и вычислениям.

Дверь распахнулась, и вошел Перри Данхэм. Он с любопытством посмотрел на закрытую коробку, а потом на Фокса.

— Как, вы еще не начинали?

— Да нет, уже закончил. Я быстро работаю.

— Кто же отправитель? Я?

— Да, шпагат пахнет одеколоном, который вы употребляете.

— Проклятие! Мы, преступники, вечно попадаемся на мелочах, верно? — Перри подошел к Фоксу. — Мама хочет вас кое о чем спросить, а может быть, не мама, а Гарда. Во всяком случае, мама просит вас зайти к ней.

В желтую комнату, за большим залом. Она послала меня охранять вас по дороге, но если вы не против, вы можете и сами…

— Придется рискнуть, раз уж вас прислала за мной ваша матушка. Это там, где, коктейли?

Фокс двинулся к двери, открыл ее, вышел в коридор и закрыл дверь за собой. Большой зал находился в двадцати шагах, и он решительно прошел половину пути, ступая по мягкому ковру, а потом резко обернулся, быстро пробежал на цыпочках назад к двери, только что им закрытой, опустился на колени и приник к замочной скважине. Хватило одного взгляда. Он рывком открыл дверь и влетел в комнату.

Крышка коробки была снята, бумага разбросана по столу, а Перри Данхэм, застигнутый врасплох, держал скрипку в руках с выражением ярости на лице.

— Черт бы вас побрал! — процедил он сквозь зубы.

— А как насчет вас?

Фокс не спеша пошел вперед. Как только он приблизился к Перри, молодой человек отступил на шаг, еще крепче вцепившись в скрипку, тело его напряглось, он приготовился к сопротивлению. Лицо было бледным и вызывающим.

— Спокойно, — коротко сказал Фокс, — давайте сюда скрипку.

Перри отступил еще на шаг.

— Послушайте…

— Я глух. Возможно, слух вернется ко мне, если эта штука окажется там, где ей следует быть.

Было ясно, что Перри не собирается возвращать ее туда, где ей следует быть. Он собирался биться за нее не на жизнь, а на смерть. Об этом говорили его глаза: секунд десять он выдерживал неподвижный, твердый взгляд Фокса. Затем Перри мигнул, глаза его забегали.

— Драться нельзя, — сказал он, — поломаем скрипку. Вы же не хотите, чтобы она сломалась.

— Придется рискнуть, если вы решите удрать. Я без нее отсюда не уйду.

Две пары глаз снова скрестились, как клинки, потом неожиданно Перри протянул скрипку Фоксу.

— Теперь, — сказал Фокс, — ко мне вернулся слух.

Может быть, объясните…

Перри коротко, неприязненно хохотнул.

— А может быть, вы… пойдете к черту? Будь мы только в другом месте! Будь мы… — Он пожал плечами. — Пойду топить неудачу в бурбоне.

Яростно топая, он вышел в открытую дверь, так и оставив ее распахнутой.

— Фокс снова поместил скрипку на ее ложе, положил сверху упаковочную бумагу и закрыл крышку. Потом он бережно подхватил коробку под мышку и отбыл по коридору в большой зал, слуга указал ему желтую комнату, где он присоединился к хозяйке и остальным гостям. Быстрый взгляд сказал ему, что все гости на месте, кроме Хиби Хит и Теда Гилла, и идет более или менее оживленная беседа.

Он подошел к миссис Помфрет и Гарде Тьюсар, сидевшим рядышком.

— Простите, вы хотели со мной поговорить?

— Я? — миссис Помфрет непонимающе взглянула на него. — Ах да, это сын предложил… Мы пытались убедить Гарду не делать глупостей… Он подумал, что у вас это лучше получится…

— Рад буду предпринять попытку, но не сейчас. — Фокс посмотрел в черные глаза Гарды, не обещающие особого благоразумия, хотя в них не было недостатка в других качествах, которые могли восхитить и вдохновить человека, имеющего к этому склонность.

Глядя на большую картонку у Фокса под мышкой, миссис Помфрет спросила:

— Хотите, чтобы Уэллс снова завязал ее?

— Нет, спасибо.

Фокс повернулся. Все смотрели на него. Уэллс и Бек сидели в углу. Генри Помфрет и Дора — на ближнем диване, Диего и Адольф — в середине комнаты. Спиной к окну, со стаканом в руке, стоял Перри Данхэм, обратив на Фокса холодный, немигающий взгляд.

— Я ухожу, — объявил Фокс, — и забираю скрипку с собой. Я позабочусь о ее сохранности. Как только будут какие-то новости, я вам сообщу. Если возникнет необходимость побеседовать с кем-то из вас по отдельности, что весьма вероятно, я свяжусь с вами через Уэллса.

Он повернулся к двери.

— У вас там скрипка? — спросил Кох.

— Да.

— Вам не кажется, что надежней было бы…

— Думаю, — сказал Фокс с порога, — что у меня она будет в большей безопасности, чем… где-либо еще.

Глава 5

— Ты меня не понимаешь, — искренне говорил Тед Гилл. — Честное слово. Я не отношу себя к пустым фразерам.

Дело было в субботу после полудня. Тед сидел на китайском табурете, скрестив ноги и облокотившись на крышку огромного концертного рояля. Рояль занимал добрую четверть пространства однокомнатной квартирки на третьем этаже кирпичного дома без лифта в районе Восточных шестидесятых улиц Лексингтон-авеню, прочая мебель также не соответствовала помещению. Но что было делать дочери неожиданно скончавшегося вдовца, когда она обнаружила, что вся ее собственность состоит из обстановки ее комнаты в удобной квартире отца на Пятьдесят седьмой улице, которая долгое время была ее домом?

Что касается рояля, то он был необходим, поскольку без него Дора не могла бы давать уроки детям.

У Доры, сидевшей на стуле, на котором однажды сидел Карузо, держа на руках ее, в то время трехмесячного младенца, на щеках выступил румянец, что, впрочем, не портило ее внешности. То же самое можно сказать и о легкой морщинке между бровями, из-за чего казалось, что ее глаза изо всех сил пытаются поверить в честность молодого человека, сидевшего напротив нее.

— Конечно, ты бравируешь своей отвагой, — говорила она с чувством. — Я не против отваги, но ты явно пересаливаешь, не хватает только литавр. — Ее лицо заливала краска. — Ради Бога, перестань на меня пялиться!

— Я не пялюсь, я просто смотрю.

Тед, и так уже сидевший на краю табуретки, подвинулся вперед еще на пару сантиметров.

— Послушай, я хочу тебе признаться. Я соврал, что пришел потому, что хотел уговорить тебя сделать запись на радио. Я хотел прийти… я хотел увидеть тебя… и я не мог… — Он смешался. — Черт побери, — разозлился он на себя, — когда я с тобой говорю, я не в состоянии построить даже простой фразы! Ты, конечно, подумаешь, что я мог бы сказать тебе по телефону, что хочу тебя увидеть!

— Конечно, — согласилась Дора. — Почему же ты этого не сделал?

— Потому что боялся, что ты не разрешишь мне прийти! Ты не только обладаешь удивительной способностью лишать меня красноречия, но ты еще превратила меня в труса! О нет, я должен был придумать фантастический предлог! В него ты поверила бы быстрее, чем в простое естественное желание увидеть тебя, услышать, побыть с тобой… — Неожиданно он покраснел еще сильнее, чем она. Он сел плотнее на табурете и решительным голосом сказал: — Но мне в самом деле нужно было увидеть тебя и сказать одну вещь… Это я послал скрипку миссис Помфрет.