Б. Седов - Я не хотела убивать Страница 10

- Спасибо, бабушка, - прошептала я и в глубоком раздумье направилась к выходу.

* * *

Снова Питер. Снова проклятая общага. Снова я сижу в своей обшарпанной комнате и рассматриваю плакаты с голливудскими героями боевиков, которыми сама же и обклеила стены, чтобы в этой клетушке стало хоть как-то повеселей. Размышляю над тем, что мне напророчила колдунья. Мои мысли никак не могут обрести стройности. Я то виню в моих бедах всех подряд, то прихожу к выводу о полной своей никчемности, то утешаю себя мыслями о том, что и в моей жизни еще будет место праздникам.

«Боже», - думала я, - «как же так могло произойти, что я, всегда мечтавшая стать врачом и возвращать людям жизнь, по сути стала убийцей собственного, пусть еще и не родившегося, ребенка. Самошин, конечно, подлец и подонок, но ведь ребенок не виноват. Многие бабы залетают, сами толком не зная, от кого, и все равно рожают и воспитывают своих чад, потому как ведь это самое дорогое, что есть на земле».

Оторваться от тягостных раздумий меня заставил стук в дверь. Я встала, подошла к двери и, даже не поинтересовавшись кто там, отворила.

В комнату бесцеремонно вошел Тофик и закрыл за собой дверь.

Я, отпрянув в предчувствии явно чего-то недоброго, спросила как можно спокойнее:

- Что-то произошло?

Тофик не ответил и, пройдя к столу, сел на табурет. Затем он достал из кармана шприц с коричневой жидкостью и положил его подле себя.

Страх сковал все мои мышцы, и я лишь только тихо наблюдала, что он будет делать дальше.

Не обращая на меня пока никакого внимания, будто он один находился в комнате, Тофик резко снял с себя кожанку и бросил ее на пол.

Коснувшись пола, куртка громыхнула чем-то тяжелым. Тем, что находилось, по всей видимости, в ее внутреннем кармане.

«Пистолет?!» - промелькнуло в моей голове.

После этого татарин засучил левый рукав свитера, и я увидела, насколько исколоты его вены.

Взяв со стола шприц и с трудом отыскав местечко для нового укола, он перетянул резинкой предплечье, с наслаждением вогнал в себя содержимое шприца и уставился на меня остекленевшим взглядом. Мне стало совсем страшно. Все же, набравшись храбрости, я поинтересовалась:

- Может, вам лучше уйти?!

- Говно вопрос, красавица. Только сначала отсоси.

- Да как вам не стыдно?!

- Ну, ладно-ладно, девочка. Не хочешь, как хочешь.

С этими словами он встал и направился к выходу. Но я рано радовалась. Поравнявшись со мной, он неожиданно повернулся, якобы для того, чтобы забрать свою куртку. В следующую секунду я почувствовала сильнейший удар по голове и, теряя сознание, повалилась на пол.

Воспользовавшись коротким отрезком времени, пока Лика пребывала без сознания, Тофик стянул с нее треники - традиционную одежду всех общежитий, сорвал трусы и раздвинул ее красивые ноги. Затем вытащил из своих джинсов огромный разбухший член…

Сознание вернулось ко мне от резкой боли, когда этот жирный подонок попытался проникнуть своим массивным орудием в меня. Я громко вскрикнула, пытаясь высвободиться, но громадная ладонь Тофика зажала мне рот, подавив крик. Тофик резко развернул меня и, бросив на пол, приставил к моим губам свой отвратительный отросток.

- А теперь соси, сука.

Но я уже знала, что делать. Морщась от отвращения, я исполнила его приказание, одновременно шаря рукой по полу в поисках кожанки, во внутреннем кармане которой лежало мое спасение. Когда пистолет оказался в моих руках, я вспомнила уроки этого ублюдка и взвела курок. Еще секунда, и грянул выстрел. Жирная туша Тофика начала медленно оседать, подмяв меня и заливая пол кровью.

Выбравшись из-под массивного Тофика, я застыла с красивым никелированным пистолетом в руках.

«Что же я наделала?!» - Ужас охватил меня. - «Я только что убила человека. Грех-то какой взяла на душу. И как теперь с этим жить? Что же дальше?»

Тяжелый пистолет выскользнул из моментально ослабевших пальцев и с громким стуком упал на пол. Я взглянула на уже остывающее тело этого извращенца, наркомана, сутенера и… подняла пистолет трясущейся рукой. «Теперь моя очередь», - подумала я и засунула ствол «Беретты» себе в рот. - «Сейчас наконец-то все кончится».

Передо мной стремительно проносились эпизоды моей еще такой короткой жизни. Потом я вспомнила предсказания деревенской колдуньи. Затем снова эпизоды из детства и юности, события последних месяцев. Наши встречи с Самошиным. Мои мечты стать хирургом и спасать людей…

«Спасать людей», - повторила я про себя. - «Все теперь рухнуло. Теперь я - убийца. Но разве смогла бы я жить дальше после всего того, что вытворяла со мной эта мразь? Нет, я поступила так, как должна была поступить. Я отомстила. Я никому больше не позволю себя обидеть».

В этот момент за окном раздалось противное вяканье милицейской сирены. К нам?! Кто-то вызвал?!

- А теперь надо бежать, - произнесла я, глядя на накачанных супергероев на плакатах и как бы ища в их глазах поддержку и одобрение.

Наспех обтерев с себя кровь Тофика, я натянула свои старые потертые джинсы, зимние сапоги, любимый, связанный мамой свитер, надела дубленку, которую отец как-то приволок из лесничества. Пистолет засунула за пояс джинсов. Быстро собрала документы и, прихватив накопленные за это время сто рублей, выскочила и закрыла дверь на ключ.

Понимая, что меня не должны заметить, я прошмыгнула в туалет и через окно, благо второй этаж, спустилась во внутренний двор. На мое счастье там никого не оказалось, и я, перемахнув через невысокую оградку, оказалась на достаточно людной улице и смешалась с толпой.

* * *

Опасаясь погони, я бежала все дальше и дальше от ненавистной общаги. Шла быстро, не замечая попадающихся навстречу людей, сворачивая на улицы, которые сменялись переулками. Казалось, что я внутри какого-то немыслимого лабиринта. «Этот дом, кажется, уже проходила… но это другая улица. Или та же самая?» Окончательно заблудившись, я остановилась и тут увидела, как по направлению ко мне медленно движется милицейская машина. «Уже ищут. Наверное, обнаружили Тофика», - промелькнуло в голове. Но машина патрульной службы проехала мимо. Шарахнувшись в сторону, я оказалась в подъезде и там буквально скатилась по грязной лестнице, ведущей вниз. В подвале было тепло и сыро. Где-то капала вода, отдаваясь многочисленным эхом в мрачных переходах. Тусклая лампочка освещала замысловатое переплетение труб вдоль стены и песочный пол. Забившись в угол, я села на корточки и обхватила голову руками. Я плакала. Слезы катились по щекам, текли тонкими ручейками по шее и подбородку. Постепенно плач перешел в редкие всхлипывания, и, утомленная тревогами сегодняшнего дня, я уснула.

Новый день я встретила в полумраке подвала. Мне хотелось пить, но страх быть обнаруженной заставлял сидеть в этом убежище. Только к вечеру я нашла в себе силы выбраться на улицу. Тихо, как тень, я пробралась туда, где жил ненавистный профессор с дочкой-разлучницей и где, очевидно, каждый вечер должен был появляться Самошин. Адрес Вульфа всплыл у меня в памяти: он был указан на красивой визитке, показанной мне когда-то этим предателем. Взбежав по лестнице их подъезда, я села на подоконник и стала ждать. Сейчас… Я потрогала холодный металл пистолета, оттягивающего карман дубленки. Парочка не заставила себя долго ждать. Они вошли в подъезд и, поднявшись по лестнице, остановились двумя пролетами ниже.

- Завтра ты станешь моей женой.

- А ты моим мужем.

Я услышала их голоса, перемежающиеся звуками поцелуев и шуршанием одежды.

Гнев, скопившийся в моей груди, искал выхода, с нарастающей силой заставляя сжимать рукоятку пистолета. Но я медлила. Расстрелять их прямо здесь? Нет…

- Папа пригласил много именитых гостей, - щебетала Леля. - Машина заедет за нами за час до церемонии, ровно в одиннадцать утра. До Английской набережной отсюда пятнадцать минут езды.

Прислушиваясь, я начала спускаться вниз. Ступенька, еще одна… Еще…

- До завтра, Самошин, - прошептала Леля и звучно чмокнула жениха. Хлопнула дверь профессорской квартиры.

Послышались шаги спускающегося по лестнице Самошина, потом внизу раздался скрип старинной двери, тут же захлопнувшейся под своей тяжестью.

Я перевела дух. «Значит, свадьба назначена на завтра».

Вернувшись в свой подвал, я уже знала, что завтра смогу отомстить им всем. Самошину, профессору, его дочке… «Убить Самошина?» - думала я, - «Смотреть, как он валяется, заливая кровью ковер во дворце бракосочетания, затем убить ее… Нет… он должен жить! Должен жить и знать, что он подонок. Знать, как тяжело жить с грузом вины за плечами и искупать свои грехи страданиями. Значит, убить только ее. В ней источник зла и всех моих бед».

Я решила прийти во дворец к назначенному времени - в полдень, предварительно купив на последние деньги букет цветов и сделав новую прическу, чтобы не привлекать внимание охраны и гостей. «В полиэтиленовом пакете пронесу оружие и затеряюсь среди многочисленных гостей. В обойме, я сосчитала, шестнадцать патронов. Хотя бы один из них нужно оставить себе. Когда молодоженов начнут поздравлять, я подойду к ним и, достав заранее взведенную „Беретту“, выстрелю разлучнице в грудь. Затем пущу пулю себе в висок. Нет, лучше в рот. Чтобы уж точно покончить с собой».