Чарльз Вильямс - Страх на побережье Страница 10

Искренне ваш,

Уолтер Л. Макхью».

Рено сунул листки обратно в конверт и оглянулся на миссис Конвей. Она растерянно и беспомощно покачала головой:

— Понятия не имею, зачем ему могла понадобиться лодка!

«Бред какой-то! — пронеслось в мыслях Рено. — Полная чепуха». Он взял в руки вторую докладную и развернул листок.

«Уважаемая миссис Конвей!

Пишу вам ранним утром, чтобы успеть отправить это послание сегодня авиапочтой. Прошедшие с момента моего первого отчета два дня поисков обнаружили новые факты и заключения, о чем я и хочу сообщить вам, прежде чем продолжить расследование. Во-первых, теперь совершенно ясно, что ваш муж направлялся вовсе не в Уэйнспорт, то есть не в сам город, а в район протоки Консула, что в тридцати пяти милях южнее по главному каналу. По всей видимости, он проехал через город, остановившись всего раз, чтобы отправить вам письмо. Служащий бензоколонки, на которого я ссылался в прошлом отчете, уверен, что Конвей заправлялся у них примерно в три тридцать дня. Бензоколонка находится почти в ста милях к северу от Уэйнспорта — добрых два часа езды для того, кто тащит за собой лодку. И единственный человек, который припомнил, что видел его, утверждает, что в сумерках он уже побывал на главном канале в тридцати пяти милях от города. Поскольку мы знаем, что ни в одном отеле Уэйнспорта он на ночь не останавливался, значит, все это похоже на правду.

Свидетельница — девушка, живущая в туристическом лагере на протоке Консула, — утверждает, что видела машину с лодкой на прицепе, остановившуюся ненадолго напротив придорожной закусочной «Консул», в четверти мили от ее домика. Она говорит, что в машине сидел мужчина, один, и просто смотрел на фасад таверны. Проехав мимо него, она мельком глянула в зеркало заднего вида и заметила, что он тоже тронулся с места. Некоторое время он ехал за ней по шоссе, а потом свернул на старую грязную дорогу, теряющуюся в штабелях поваленного леса. Похоже было, что он направлялся на отдых или рыбалку. По сию пору я пока не нашел никого, кто бы видел его после этого.

Что касается второго направления поисков, то тут никаких результатов. Я конечно же имею в виду попытку найти людей, знавших мистера Конвея и дело, которое привело его сюда.

Вопреки тому, что у вас сложилось впечатление, что он родом из этих краев и его семья прожила здесь довольно долго, никто из местных жителей не смог припомнить никого из числа четырех семейств Конвей, проживающих в этом районе, хотя бы отдаленно напоминающего данное вами описание вашего мужа. Я переговорил почти со всеми лично, побывал в полицейском участке и некоторых других учреждениях, поспрашивал у тех, кто во время войны служил в призывных комиссиях. Но пока это ничего не дало. Все это чрезвычайно странно, поскольку, по вашим словам, в его внешности и характере чувствовался человек высокообразованный и культурный, который, следовательно, происходил из семьи по крайней мере состоятельной, если не занимающей видное положение в обществе. Если бы не его безусловное знание этой местности, я бы засомневался в правильности вашего утверждения, что это его родные места.

Сегодня я отправляюсь вниз по каналу, чтобы навести справки в окрестностях протоки Консула. О дальнейшем развитии событий я вам сообщу.

Искренне ваш,

Уолтер Л. Макхью».

Рено оторвался от последней странички, миссис Конвей с тревогой смотрела на него, и ее взгляд без слов спрашивал: «А что думаете вы?»

— Немного забавно, что у Мака не было ни одной фотографии Конвея. Как это случилось?

— У меня нет ни одной.

— Разве это не странно? Совсем ни одной?

— Я просила его несколько раз сфотографироваться, и он всегда отвечал, что обязательно сделает это, но все время почему-то откладывал.

Любительских снимков у меня тоже нет, поскольку ни у меня, ни у него не было фотоаппарата.

— Но вы же познакомились в Италии? Значит, у него должен быть паспорт.

— Я никак не смогла найти его. Искала везде, но не нашла.

Рено задумчиво смотрел сквозь ветровое стекло.

— В таком случае он его или уничтожил, или взял с собой. А если забрал с собой, значит, собирался уехать из страны.

— Да, — печально согласилась миссис Конвей, — я уже думала об этом.

Она вдруг вся как-то сжалась, закрыв глаза ладонями, и затряслась, будто в лихорадке.

— Простите, — прошептала она через минуту дрожащим от ужаса голосом. — Время от времени все прокручивается снова: выстрел, разбивающееся стекло машины и падающая вниз кувыркающаяся машина…

Рено подождал, пока она придет в себя.

— А теперь расскажите о звонке Мака, — мягко напомнил он ей.

Она взяла предложенную сигарету и машинально, привычным жестом зажала ее между пальцами, тут же забыв о ней.

— Он позвонил мне в тот же день, когда написал второй отчет. Днем. Конечно же я еще не успела получить письма, и он пересказал мне все вкратце и задал несколько вопросов. Довольно странные вещи он спрашивал, но объяснений никаких не дал, только сказал, что ему необходимо быть уверенным кое в чем и что он напишет мне или вечером, или на следующий день.

Но этого уже не случилось, потому что ночью его убили.

— О чем он спрашивал?

— Во-первых, упоминал ли при мне когда-нибудь мистер Конвей о том, что был в Италии в армии во время Второй мировой войны. И есть ли у него небольшой шрам, похожий на старый ожог, сбоку, на левом запястье. И последнее: обращается ли он к людям, употребляя слово «старик», знаете, некоторые англичане любят это словечко.

— И каковы же были ответы? — подсказал он ей.

— Да разные! На все вопросы!

«Так, — горько подумал Рено, — значит. Мак все-таки напал в конце концов на его след, и поэтому был убит, прежде чем смог рассказать об этом кому-нибудь. И мы бы ничего не узнали…»

— Мистер Рено, — обратилась к нему миссис Конвей с невыразимо печальным выражением лица, — как вы считаете, что все это значит?

Ему не хотелось делать ей больно, потому что она ему нравилась. Но, черт возьми, она сама уже должна была все хорошо понимать.

— Не знаю, — в раздумье ответил он. — Но есть единственный момент, совершенно очевидный…

— Какой же?

— Фамилия вашего мужа вовсе не Конвей.

Через минуту он завел машину и они поехали на вокзал. Ни один из них не произнес ни слова до тех пор, пока Рено не припарковал машину у входа. Поезд уже прибывал.

— Теперь слушайте меня внимательно, — сказал я. — Я не пойду сейчас с вами. Но буду следовать за вами все время, на расстоянии. Вам придется нести ваши сумки самой, пока не наймете носильщика. Возьмите в кассе ваш билет и сразу же садитесь в поезд. Не думаю, что каким-то чудом он может оказаться поблизости, но я никому здесь не доверяю. И я не хочу, чтобы он узнал, кто я такой и как выгляжу.

— Что вы собираетесь делать?

— Останусь здесь, но не хочу афишировать этого. А на вашем месте я бы уехал из Сан-Франциско. И никому не оставлял бы нового адреса. Нельзя исключить, что, кем бы ни был этот человек, он может отправиться вслед за вами. Но мне обязательно сообщите, где будете находиться. Пишите сюда, «до востребования».

Вот вроде и все, что я хотел вам сказать… Но пожалуй, есть еще одно: когда в следующий раз вам предложат получить какую-то информацию, посоветуйте этому человеку или написать вам письмо, или назначить встречу в полиции.

Рено проследил, как миссис Конвей садилась в поезд, как одинокая фигурка медленно поднималась по ступенькам. Затем, отогнав машину в агентство, он взял такси до отеля. От усталости у Пита заплетался язык, но он все же нашел в себе силы переодеться и позвонить в местную полицию.

Лейтенант уже сдал дежурство. Однако в телефонной книге оказался только один Уэйленд, и, взяв такси, Рено поехал к нему домой.

Дверь открыла женщина приятной наружности и, проводив его в уютную гостиную, оставила вдвоем с мужем. Уэйленд раскладывал марки в альбоме.

— Садитесь, — пригласил он. — Какие новости?

Рено остался стоять:

— Не знаю, оставляете ли вы рабочие проблемы за порогом дома или нет, но у меня новости, не терпящие отлагательств. Есть доказательства невиновности Вики, и вы можете освободить ее. Убийца Макхью не остановился на достигнутом.

В тяжелом взгляде карих глаз не отразилось ни единой эмоции.

— Почему вы так считаете?

— Он только что пытался убить миссис Конвей.

— Миссис Конвей? — Это имя всплыло в его памяти. — Ах да, помню. Так что случилось?

Рено рассказал. Когда он закончил, Уэйленд задумчиво разглядывал его.

— Где сейчас миссис Конвей?

— Я посадил ее на поезд, следующий в Калифорнию.

— Зачем?

— Зачем? — насмешливо переспросил Рено. — Вам нужен еще один труп? Уверяю вас: кто бы ни был этот убийца, он непременно повторит свою попытку.