Владимир Капитонов - Подранок — ответный удар Страница 10

— Помогу, — обнадёжил Гром. — А на Битюга не обижайся. Нормальное для тебя погоняло.

Стас не обманул. Вечером следующего дня привёл его в подвал старой пятиэтажки, где вместе со своими дворовыми пацанами и сам тягал железо, перезнакомил со всеми и сходу взялся за физвоспитание своего нового друга. И по счёт учёбы в школе не солгал. Вытянул Васю с шаткого неуда на твёрдый трояк.

Всё вышло именно так, как и просчитал Стас. Вася сделался ему многим обязанным, и отвалить в сторону уже не мог. В обществе Стас никоим образом не подчёркивал своего превосходства, а наедине нет-нет да давал понять, кто есть кто. Но безобидно, шутками-прибаутками. И всё же он относился к нему, как к настоящему другу.

Василий рассказал своему новому другу, что переехал сюда из далёкой деревни вместе с матерью алкоголичкой. Что снимают они убогую комнатёнку в самой хрущобе, и живётся им ой как нелегко. С упоением, даже со слезами на глазах вспоминал о своём отце, который мотает сейчас срок. Стас из воспоминаний Васи об отце сделал для себя вывод, что он очень любит его и очень по нему скучает. Стас искренне рад был бы хоть чем-то помочь дружбану. Вот только чем конкретно? Материально…. Нет. Громов, хоть и был единственным ребёнком в семье, лишнюю копейку от родителей не получал. Да и откуда? Тощей педагогической зарплаты матери, грошей отца-охранника в дышащем на ладан предприятии и даже денег квартиросъёмщиков, проживающих в потом и кровью заработанной матерью квартире, едва хватало, чтобы свести концы с концами. Но Громов твёрдо обещал Стрельцову, что скоро, очень скоро, они заживут на широкую ногу.

— Интересно, как это случится? — лишь горько усмехался Василий.

— Всему своё время. — Не спешил с ответом Громов.

Рановато ещё было. Не созрело ничего конкретного.

Дни складывались в недели, недели в месяцы, и с этим сложением крепла дружба двух ребят. Гром научил Битюга не комплексовать по поводу своей внешности, а наоборот стараться извлекать из этого максимум пользы для себя. Пообщавшись со Стасом, Василий очень скоро сделался нормальным для своего возраста пацаном. Правда, оба рановато пристрастились к сигаретам и пивку, но и то вполне нормально. Не ботаники же они какие-нибудь, в самом деле. И то, что шкуры наколками попортили, это тоже ничего. Не сожалели. Вроде как индейцы кровью побратались. Только вот рисунки по вине бухого кольщика не совсем одинаковыми получились. Ну, и хрен с ними. Всё равно клёво. Ещё им нравились блатные песни Розенбаума. Они часами могли балдеть под его хриплый голос с катушек старого магнитофона Стаса. Громов выучился неплохо играть на гитаре. И очень часто аппаратуру заменяла родная шестиструнная. Василий как-то раз попросил друга исполнить что-нибудь из репертуара Питерского барда для записи на магнитную ленту. Не вопрос. Исполнил, и очень даже ничего. Василию понравилось, и он сохранил кассету у себя.

В самый канун выпускных экзаменов Василий вошёл в класс темнее тучи и воспалёнными от слёз глазами.

— В чём дело, братан? Кто тебя обидел? — подскочил к нему не на шутку встревожившийся Стас.

— Отец освободился и вернулся в деревню. А там его кто-то убил, — бесцветным голосом сообщил ему Вася.

Так. Сочувствие лучшему другу — это поважнее всяких там занятий будет. Стас увёл Васю в школьный сад, усадил под тополь и велел ждать. Сам же, нашвыряв по своим карманам какую-то мелочь, двинул в магазин, где под косые взгляды покупателей умудрился-таки купить литр дешёвого портвейна.

— Когда похороны? — после распития первой бутылки прямо из горла, осторожно осведомился Стас.

— Через три дня, — уже заплетающимся языком ответил окосевший Вася.

— Поедешь?

— Я бы рад, но мать запретила. Ведь в разводе они были, — всхлипнул Стрельцов.

Громов откупорил вторую бутылку и подал её другу. Приняв её с благодарностью, Вася сделал несколько больших глотков и передал обратно Стасу.

— Кто же его? — продолжал тему Стас.

— Я ничего не знаю! И, вообще, давай больше не будем говорить об этом! вдруг резко отрубил Василий.

— Хорошо, братан, закрыли тему, — кивнул в ответ Громов.

Стрельцов скрыл от друга то, что кое-кого подозревает в этом преступлении. И, вообще, некоторые моменты его нелёгкой жизни — это сугубо личное.

Ребята окончили школу и поступили в техникум, здесь же, в своём городе. Стрельцов только благодаря тому, что сумел списать у Громова ответы на экзаменационные вопросы. Громов же легко, без всяких там пыхтелок. Ему бы и в ВУЗ поступить, раз плюнуть. Не захотел. Лень, да и не входило это в его планы чего время-то зря терять?

На втором курсе к Васе вновь постучалась беда. Умерла с перепоя мать. Но Стрельцова это горе не подкосило. Он, даже, кажется, облегчённо вздохнул. С её загулами жить становилось всё сложнее и сложнее.

Василий днём учился, а ночью сторожил детский сад. В общем, крутился, как мог. Разговор о том, что заживут они со Стасом скоро сытно и вольготно, как-то для Василия позабылся. А вот Стас ни на минуту об этом не забывал. К тому времени в городе уже шустрили несколько диких команд, промышляющих ставшим новомодным рэкетом и прочим мелким бандитизмом. В основном туда входили уголовники, вооружённые стилетами да перьями. Стас же мечтал создать мощную, оснащённую огнестрельным оружием, мобильную и организованную преступную группировку, здоровую и телом и духом. Чтоб ни одного «синего» в ней не было. И детище Стаса должно было не только всеми путями «рубить капусту», но ещё и «делать погоду в доме». Короче, что-то вроде итальянских мафиозных кланов. Вот тогда и должна была наступить жирная житуха! Об этих замыслах Василию по-прежнему не было ничего известно. Не время…

Стас обожал свободу. Терпеть не мог вездесущего родительского ока. Не пей, не кури, со шпаной не связывайся, по бабам не гуляй. С такими правилами мечты в реальность никогда не обернуть. И тогда Гром прикинул, как он может то самое око прикрыть. Нужно создать свою семью, и точка!

— Женюсь! — твёрдо заявил он своим предкам.

С Татьяной Стас познакомился в конце первого курса, и сразу смог влюбить её в себя. Это он делать умел, когда хотел. А что? Хорошо сложён, на лицо не урод, за словом в карман не лезет, умён и даже романтичен. В целом, очень перспективный молодой человек.

Стас сделал Татьяне предложение, и она сразу же согласилась. Да и не могла не согласиться. Ведь, любила же. А он? Верно, тоже любит…

Узнав о сумасбродном решении друга, Василий демонстративно покрутил пальцем у своего виска.

— У тебя что, колпак поехал?

— Не, братан, у меня всё в порядке. Так надо, — не вдаваясь в тонкости этой авантюры, весьма расплывчато ответил Стас.

Родители Громова наперекор сыну не пошли. Денег на свадьбу наскребли и шикарный подарок приготовили. Ту самую двухкомнатную квартиру.

Свадьбу сыграли после выпускных экзаменов техникума. Грандиозно погуляли! Классно оттянулись. Но отшумели праздники, и на смену им пришли обыкновенные семейные будни. Вот тут-то и оказалось, что новоиспечённый муж к ним абсолютно не готов. Семью-то содержать треба. А Громов, устроившись после технаря на завод электротехнического оборудования, не продержался там и двух месяцев. Ну, не для него это — работать под чьим-то руководством, да ещё и за нищенскую подачку, которая громко называется заработной платой. Потом так сяк, случайными заработками перебивались, опять-таки родители помогали. Татьяна устроилась работать в магазин. Стас всё больше и больше нервничал, стал часто и помногу закладывать за воротник. В пьяном угаре, сам, не помня того, делился с супругой своими полубредовыми планами, касающимися его голубой мечты, чем не на шутку пугал её. Таня была в положении и тайно в душе всё же надеялась, что рождение ребёнка образумит «слетающего с катушек» мужа. И ведь вправду, после рождения сына Громов на какое-то время избавился от своей навязчивой идеи и полностью переключился на семейные проблемы. Андрейку он безумно любил. Сам вставал по ночам, каши варил и пеленки менял, разве что титькой своей не кормил. Изменилось отношение и к супруге. К ней родилась любовь особая — любовь к матери его ребёнка.

Рождение сына позволило Стасу выцарапать себе отсрочку от службы в доблестной Красной Армии. Пополнить её ряды у него не было никакого желания. Он трезво осознавал, что с его духом лидерства и очень непростым характером там ему придётся не сладко. Василий полностью разделял его мнение, поверив в то, что Стас не хочет на целых два года оставлять свою семью. К слову, ему муштра не грозила — отбраковали ещё на допризывной комиссии из-за какого-то гормонального нарушения в организме. Стас избрал очень рискованный и грозящий серьёзными последствиями способ «отмазывания» от воинской повинности…

Андрею исполнился год, когда военкомат вновь вспомнил о его существовании.