Наталья Корнилова - С кармой по жизни Страница 11

— Нет, мне нужен ваш коллега, который работал вчера. Пожилой такой, полный мужчина с большой родинкой на носу.

— А в чем дело? — сразу насторожился он.

— Хочу спросить у него кое о чем. Мы тут сидели вчера с мои другом, и я, кажется, оставила здесь свой паспорт.

— Паспорт? — недоверчиво переспросил он. — Боюсь, что…

— А вы не бойтесь, — глядя ему в глаза, я сунула ему в руку бумажку в пятьдесят долларов. — Мне нужен метрдотель, понимаете?

— Понимаю. — Он покосился на охранника у входа и спрятал бумажку в карман. — Паспорт — это очень серьезно. Но, к сожалению, Виктор Олегович сегодня не работает и по смене мне ничего не передавал. И потом, если бы вы потеряли здесь свой паспорт, то его нашли бы официанты и сообщили. Но ничего подобного не было, уверяю вас. Поищите свой паспорт в другом месте.

— Черт с ним, с паспортом! — прошипела я, приблизившись к нему. — Мне нужен метрдотель, а не паспорт. Скажите, где мне его найти, или я вышибу вам мозги!

С этими словами я открыла сумочку и взялась за пистолет, который отобрала у бандита в лифте.

Увидев это, он попятился от меня, как от прокаженной, и, испуганно вращая глазами, пролепетал:

— Успокойтесь, сударыня, сейчас я попробую что-нибудь сделать. Мне кажется, Виктор Олегович еще не ушел, он должен быть где-то здесь. Одну минуточку.

Сев за столик, он схватил трубку телефона и дрожащими пальцами набрал номер. Зачем, спрашивается, я отдала ему деньги, когда можно было добиться всего совершенно бесплатно? Я вдруг почувствовала свою силу и превосходство над другими, которое давало мне оружие. Никогда я еще не вела себя подобным образом, и теперь эти новые ощущения пугали и одновременно радовали меня — когда еще я смогу вот так разгуливать с пистолетом, наводя на людей ужас и заставляя их подчиняться себе? Хотя подобное поведение претило всей моей натуре, я понимала, что другого выхода у меня нет: или я их, или они меня.

— Алло, Виктор Олегович? — срывающимся голосом проговорил метрдотель. — Здесь к тебе одна дама пришла, весьма респектабельная и агрессивная. Хочет с тобой поговорить. Сейчас узнаю. — Зажав ладонью трубку, он посмотрел на меня и спросил: — Как ваше имя?

— Вероника.

— Ее зовут Вероника. Хорошо, сейчас все сделаю.

Положив трубку, он встал, и в его глазах я заметила явное облегчение.

— Кажется, Виктор Олегович действительно нашел ваш паспорт. Идемте, я провожу вас к нему. Только ради бога не нервничайте и закройте свою сумочку, а то всех посетителей распугаете.

Он повел меня в служебные помещения по каким-то коридорам, по которым сновали официанты и повара, наконец остановился у двери с надписью «Посторонним не входить», три раза постучал, и мы вошли внутрь. Это была небольшая комната без окон, справа у стены стояли картонные ящики с коньяком, прямо находился письменный стоЛ с телефоном и бумагами на нем, а слева стоял диван, на котором сидел и курил, стряхивая пепел в пустую бутылку из-под шампанского, Виктор Олегович. Без своей строгой униформы он выглядел как обыкновенный пенсионер, усталый и чем-то явно расстроенный.

— Вот и мы, — сказал мой провожатый. — Это та самая дама. Только смотри, Олегович, поаккуратнее с ней — она очень нервная. Я ушел. — И выскользнул за дверь.

— Слушаю вас. — Олегович посмотрел на меня и бросил окурок в бутылку. — О чем вы хотите со мной поговорить?

— Вы меня помните? — спросила я с улыбкой.

— Конечно, помню — вы вчера такие номера здесь выделывали, чуть все столы не перевернули, когда танцевали. У вас что-то случилось?

— Как вам сказать, — неопределенно начала я. — Дело в том, что я потеряла своего кавалера, того, с которым была здесь вчера. Его зовут Григорий, помните?

— Григория-то? Конечно, помню. Он здесь часто бывает.

— Мне нужно срочно его найти. Не поможете?

— А зачем он вам? — От его пытливого взгляда по моей спине ползли мурашки.

— Пусть это будет моим маленьким секретом.

— Он что, не сказал вам, где живет?

— Не до этого было, сами понимаете. — Я смущенно опустила глаза. — Чего только не натворишь в пьяном угаре.

— Ну, это не страшно, с каждым может случиться, — успокоил он. — Только вдруг Григорий не желает, чтобы вы его нашли? Что я ему потом скажу? Он ведь наш постоянный клиент, а клиентов надо уважать.

— Он желает, уверяю вас. Дело в том, что мы переночевали в гостинице и даже телефонами не обменялись. Григорий забыл одну вещь, и я уверена, что он очень хочет, чтобы она к нему вернулась.

— И что же это за вещь, позвольте узнать?

— Вот эта. — Я достала пистолет и показала метрдотелю. Он вздрогнул и еще больше осунулся, постарев сразу на десяток лет, как будто я приставила пистолет к его лбу и собиралась выстрелить.

— Да, это действительно серьезно, — пробормотал он. — Что ж, я могу дать вам номер его телефона. Только не упоминайте мое имя.

— Мне нужен адрес, — мягко проговорила я, разглядывая пистолет. — Если для этого понадобится продырявить вашу седую голову, я это сделаю, не сомневайтесь.

— У меня нет его адреса, — побледнел он, вжавшись в диван.

— Я так не думаю.

— Клянусь вам! — Его губы тряслись от страха, но я по глазам видела, что он лжет, и поэтому мне было его не жалко.

— Может быть, вам деньги на похороны нужны? — осведомилась я с ядовитой усмешкой. — Я попрошу Григория, он выделит вам нужную сумму.

— Он убьет меня! — в страхе воскликнул Олегович. — Вы не понимаете, с кем дело имеете!

— Так вы объясните — я понятливая.

— Пусть он сам вам объясняет, — вдруг посуровел метрдотель, скрестив руки на груди и с отрешенным видом уставившись в одну точку перед собой. — А я хочу умереть спокойно. Разбирайтесь как хотите. Записывайте адрес и освободите служебное помещение.

— С удовольствием.

Окрыленная столь легкой удачей, я вышла из ресторана, поймала такси и поехала на Кутузовский проспект искать так подло предавшего меня жениха, которого, несмотря ни на что, никак не могла выкинуть из своего сердца.

Мне почему-то казалось, что стоит только ему увидеть меня, как он тут же поймет свою ошибку, раскается и станет молить о прощении. Но я не поддамся, его слезы не растопят лед моего презрения, я буду холодна и непреклонна, плюну в его красивые и лживые глаза и уйду с гордо поднятой головой. Пожалуй, только после этого я смогу заснуть спокойно, не терзаясь чувством собственной неполноценности. Пусть он страдает и жалеет о своем поступке, а я забуду о нем и, если вдруг встречу его на улице, перейду на другую сторону.

Шел уже десятый час вечера, когда я вошла в подъезд дома, в котором, по словам метрдотеля, проживал Григорий Романовский. Все обидные слова и оскорбительные фразы, которые мне хотелось бросить в лицо негодяю, вдруг вылетели из головы, и я поднималась по лестнице на второй этаж совершенно растерянная и даже испуганная — все-таки шла не на любовное свидание, а на встречу с одним из преступников, с которым, кроме того, что успела провести ночь и помолвиться, у меня не было ничего общего. Я была уверена, что меня здесь не ждут, и рассчитывала застать его врасплох — Григорий ведь не мог знать, что мне удалось раздобыть его адрес. Наивный, наверное, думал, что ему удалось навсегда избавиться от меня. Как же, жди. От Вероники Крымовой еще никому не удавалось улизнуть.

Тяжелая сейфовая дверь, обитая натуральной кожей, стоила, наверное, не меньше, чем сама квартира в этом престижном в советские времена доме. А ведь если бы он не оказался таким ничтожным человеком, с тоской подумалось мне, я вполне могла бы жить вместе с ним в этой квартире, растить детей и катать их на яхте. К счастью, этого уже никогда не случится, я буду по-прежнему прозябать в своей мизерной, но очень уютной и родной квартирке у черта на куличках, пить по утрам в одиночестве кофе и кормить хлебными крошками голодных воробьев и прожорливых голубей на подоконнике. Что ж, по крайней мере останусь сама собой.

Собравшись с духом, я позвонила в квартиру. К моему удивлению, дверь тут же открылась, плавно и бесшумно, словно за ней стоял привратник. Но, увы, это был отнюдь не привратник. На пороге стоял тот самый парень, которому я разбила сумкой нос в лифте, и противно ухмылялся. Его нос заметно опух и покраснел, и это в первое мгновение меня немного порадовало. Затем, когда до меня дошло, что происходит, я обомлела от ужаса, сделала шаг назад, чтобы развернуться и бежать отсюда без оглядки, но моя спина уперлась во что-то твердое, и сзади послышался грозный голос:

— Заходи в квартиру, Крымова.

В следующую секунду с моего плеча сорвали сумочку, лишив меня возможности перестрелять всех из пистолета, и так толкнули в спину, что парень с опухшим носом едва успел уклониться, освобождая мне дорогу, а я пролетела метра четыре, врезалась лбом в стоящий в прихожей деревянный шкаф и тихонько сползла на пол, оглушенная ударом. Меня тут же подняли за воротник, втащили в комнату и швырнули на диван, как тряпичную куклу. Когда туман в глазах рассеялся, я увидела сидящего в кресле напротив меня мужчину. Ему было лет сорок, у него были большие залысины, острые черты лица, черные умные глаза и тонкие губы. Он был в синей клетчатой рубашке и черных брюках. Рядом с ним стоял здоровенный парень, видимо, тот самый, что втолкнул меня в квартиру. Тип с разбитым носом сидел в другом кресле у окна. Все трое с неприкрытой неприязнью смотрели на меня, ожидая, пока я окончательно очухаюсь.