Владимир Капитонов - Подранок — ответный удар Страница 12

— И он тебе об этом прямо-таки и рассказал? — усмехнулся Василий.

— Рассказал.

Стас пересказал кафешную историю.

— Я чего-то не врубаюсь, что из этого? — выслушав, честно признался Стрельцов.

— Да что ты, какой непонятливый! — разозлился Стас. Это же козырь в наши руки. Авторитет-то у него шаткий. А мы его вообще растопчем в глазах его же братвы!

— И как?

— Очень просто. Ствол к башке приставим и заставим при его же братках сожрать человеческое дерьмо. После этого, какой он бригадир? Им другой нужен. Дерзкий.

— Типа тебя?

— И тебя тоже, Вася. Вместе бал править будем.

И вдруг Васе стало неловко перед другом. Стас-то, оказывается, о нём не забыл. Настоящий друг. А он имел за собой грешок иногда ему не доверять. Нет, надо другу помочь…

— Стас, это и будет той самой жирной жизнью, о которой ты когда-то упоминал? — немного позже спросил Василий.

— Точно, — гордо кивнул головой Стас. — Верняк!

— А про говно человеческое — это ты сам придумал?

— Сам, — соврал Громов.

В самом деле, таким способом книжный супермен расправился с целой шайкой отморозков, У Стаса цель была несколько иной. Но способ оставался в его планах именно таким.

— Думаешь, прокатит? — сомневался уже не Вася, а его внутренний голос.

— Даю сто очков! — заверил Стас.

— Ну, ладно. Дерьмо-то раздобыть не проблема. А ствол где возьмём? Ни денег таких, ни связей у нас нет.

Вопрос стал бы тупиковым, если бы Громов не знал где лежит тот самый ствол.

— Пушку у моего хозяина свинтим.

— Откуда у булочника ствол? — неподдельно изумился Стрельцов.

— Вот это мне не известно, — сознался Стас. — А где прячет, знаю.

— И где?

— В офисе у него прямо над пекарней сейф стоит. Но замки там плёвые, к тому же хозяйство ночью сторожем не охраняется. А сигнализацию я днём отключу. Вот ствол-то в этом ящике и лежит.

«Тульский Токарева» действительно покоился в сейфе булочника и, конечно, в органах зарегистрирован не был. На кой ляд сдался он «хлебному магнату» — одному ему известно. А вот о его существовании Стасу выболтала юная секретарша шефа, которая питала к Стасу, увы, безответные чувства. Стас лично проверил достоверность этой информации, вызвавшись починить забарахливший в офисе телефон. Благо никого в тот момент в помещении не было, и шеф-разиня оставил ящик открытым. Стас смог не только убедиться в том, что пистолет действительно лежит в сейфе, но ещё досконально разобраться в конструкции его замка и системе сигнализации.

— Лады, по рукам. — Василий подал другу «краба».

— По рукам. — Стас пожал слегка влажную ладонь Стрельцова.

На дело пошли следующей ночью. Предварительно днём Стас отключил нехитрую сигнализацию (хорошо всё-таки, что электромеханику в технаре он сдал на отлично) и наметил путь проникновения — не зарешёченное окно, шпингалеты которого держались на честном слове.

Хлебопекарня располагалась в подвале старой, подлежащей выселению трёхэтажки в малолюдном районе города, а офис занимал первый её этаж. Все работы в кооперативе прекращались в десять вечера, а в четверть одиннадцатого всё вокруг погружалось в ночную тишину. Работать можно было неспешно, и не боясь. До шести утра времени навалом.

Стрельцов остался на шухере под балконом квартиры на втором этаже, которая по всем правилам ДОЛЖНА БЫЛА БЫТЬ пустой. Стас же, осторожно подтянувшись на руках, присел на подоконник и занялся створками окна. Пришлось тряхнуть их слегка, чтобы шпингалеты выпрыгнули из пазов. Получилось, и Стас оказался внутри офиса. Замок сейфа повержено крякнул, поддавшись загодя изготовленной из шила отмычке. Громов посветил в зияющее чернотой нутро металлического шкафа прихваченным специально для такого случая маленьким фонариком. Нижняя полка сейфа была завалена какими-то документами. В этой кипе бумаги Стас копаться не стал, ибо то, что ему было нужно, находилось на верхней полке. Громов скоренько упрятал «тотошу» под лёгкую ветровку. Но этим не ограничился. Возникла мысль о запасной обойме. Таковой в сейфе не оказалось. Зато в самый дальний угол всё той же верхней полки булочник под охрану «тэтэшника» заныкал тугой рулончик баксов, перетянутый резинкой. Ну, как тут удержаться от искушения? Никак. «Грины» перекочевали в карман вора. Громов прикрыл дверцу сейфа и шмыгнул в открытое окно. Всё было сработано без помарок. Мусорам не за что будет зацепиться. Отпечатков вор не оставил — в перчатках работал, никем не замечен был — время и место такое. Так что всё должно быть пучком!

Василий обеспокоено топтался под балконом.

— Готово, сваливаем, — коротко бросил ему Стас и, сам нехотя того, взглянул на балкон над офисом. Ему показалось, что там кто-то стоит. И даже, кажется, их взгляды пересеклись. Ему стало по-настоящему страшно.

— Валим! Валим! — почти, что выкрикнул Стас и припустил от дома галопом.

Следом, тяжело отдуваясь, бежал Стрельцов.

Громову не почудилось. На балконе действительно стоял человек — хозяин квартиры, который ни за что на свете не желал менять местожительство. Стоял и всё видел. Отлично разглядел толстяка и мельком второго, лазившего в окно. Вот только слегка затормозил и вызвал милицию лишь после того, как воры растворились в темноте.

Милиция на сигнал отреагировала. Приехали, зафиксировали факт кражи с взломом. Со слов случайного свидетеля, того самого жильца, составили фотороботы подозреваемых. Оповестили о случившемся господина булочника, который сам бы в милицию вряд ли обратился. А теперь уже никуда от них не денешься.

Возглавлявший оперативную группу капитан сунул под нос пострадавшего портреты подозреваемых и поинтересовался, не знает ли он кого-нибудь из них.

— Вот этот, — крючковатый палец булочника воткнулся в одно из изображений. Очень схож с приятелем водителя моей хлебовозки.

— Очень хорошо, — плотоядно потёр руки милиционер. Наклёвывалось раскрытие преступления «по горячим следам», а это для оперов много что значит. — Адресок этого водителя не подскажете.

Работодатель Громова назвал по памяти адрес своего сотрудника. Не мешкая, капитан отправил туда своих людей, а сам продолжил опрос пострадавшего.

— Кроме денег, ничего больше не пропало?

— Нет. Взяли только деньги, — отводя глаза от проницательного взгляда мента, повторил, о чём уже говорил булочник.

Ну, не заикнёшься же, в самом деле, о похищенном незаконно хранившемся оружии. Не полный же идиот, себя под статью подставлять. А деньги? Деньги жалко. Авось отыщут…

— Хорошо, — капитан захлопнул потрёпанную кожаную папку. — Пока свободны. Мы вас ещё вызовем.

Часа в два ночи к Громовым нагрянули менты. На вопрос: «где хозяин?», обескураженная неожиданным визитом людей в погонах Татьяна неопределённо пожала плечами. Да и откуда ей знать, в самом деле, на какой там пруд или озеро уехал рыбачить её муж.

— Значит, на рыбалку отправился? — ещё раз уточнил рыхлый лейтенант.

— Сказал, что на рыбалку, — с замирающим от прокравшегося внутрь страха сердцем, подтвердила она.

— Не с ним ли? — лейтенант всучил в мелко подрагивающие руки Тани фоторобот Василия.

Портрет был очень схож с физиономией друга Стаса Стрельцова.

— Может с ним, а может и без него, — резко побледнела Таня.

Она уже предчувствовала, что-то очень нехорошее.

— Где он живёт? — грубо спросил мент.

Таня знала адрес Стрельцова на память. Назвала.

Даже не извинившись за доставленное беспокойство, и не попрощавшись, слуги закона отвалили восвояси.

То, что привиделось Стасу в темноте, после лёгкой выпивки в честь удачно проведённого дела, просто стёрлось из его памяти. Настроение улучшилось. Чего нельзя было сказать о Васе. Он всё ещё нервничал и дёргался. Не брали его ни водка, ни баксы, которые Стас все целиком отдал ему, как первый гонорар.

— Да не тушуйся ты, — подбадривал его Стас. — Всё на мази прошло. Ты ложись и отдыхай. Вечерком встретимся и обсудим следующий шаг.

Прихватив «отмазочные» рыболовные снасти, Громов отправился домой. Спустя буквально считанные минуты после его ухода на Василия наехала ментовская бригада. Изъяли доллары, которые после ухода Стаса так и остались лежать на столе, и вместе с ними доставили его прямиком в управление.

Отпираться не имело смысла. Вася и без пендалей с затрещинами всё выложил бы, как на духу. Ну, не могут менты без демонстрации своей крутости. Но под этим самым «всё» подразумевалась одиночная работа. Василий наотрез отказывался от участия в этом деле какого-то подельника. Как здоровенный дознаватель не мучался, сколько физической силы не потратил, подозреваемый твёрдо стоял на своём.

— Один я был. Один, — хлюпая разбитым, конечно же, «в результате оказания сопротивления при задержании» носом, повторял Василий. Сдать Громова он почему-то боялся даже больше ментовской экзекуции. Этот страх и заставлял твердить одно и то же: