Свинцовый бриз - Владимир Григорьевич Колычев Страница 13

— Война может быть. Атомная!

— Да, да, да.

— Значит, деньги Михаил собрал, осталось совсем чуть-чуть?

— Да, сказал, что на следующий неделе сам его найдет и занесет.

— Кого его?

— Мужчину этого.

— Может, он его по имени называл?

— По имени?.. — задумалась блондинка. — Ну да, как-то называл.

— Может, шпионская кличка?

— Шпионская кличка?!. Серым он его назвал! Не переживай, говорит, Серый, все будет тип-топ!

— И Серый ему поверил?

— Ну как поверил… Я ведь больше говорить не буду, сказал. Голову откручу, говорит, и собакам выброшу.

— Какой-то уж очень сложный у них пароль, — усмехнулся Игнат. — А как выглядел этот Серый?

— Невысокий такой, но широкоплечий. Футболка черная с американским флагом! — встрепенулась Анжела.

— Это серьезно, — насупился Игнат.

— Волосы темные… Каштановые… Кучерявые. Жесткие такие кучеряшки, как будто из проволоки.

— Из проволоки, — сдерживая смех, сказал Чабанов. — Чтобы рация лучше принимала.

— Кстати, о рации! — Игнат строго посмотрел на него: — Давай к Замкову, машину возьми и сюда!

— Да я-то схожу, — кивнул Виталий. — Только мне кажется, что я знаю этого Серого. Он с Валерой в Турцию ездил, я их провожал. Волосы каштановые, жесткие, как проволока, насчет футболки не знаю, но плечи широкие, коренастый такой.

— Фамилия, имя?

— Зовут Сергей, а фамилию не знаю. У Валеры надо спросить.

— Давай за машиной, и чем скорее, тем лучше!

Чабанов ушел, а Игнат вернулся к разговору:

— Значит, волосы как проволока?

— Разыгрываете вы меня! — обиженно глянула на него девушка. — Никакой Миша не шпион!

— Убили Мишу, — сухо сказал Игнат.

— Как это убили? — вытаращилась на него Анжела.

— Возможно, этот самый Серый и убил. Из-за денег, которые Миша не хотел ему возвращать.

— Этот Серый такой страшный!

— Выглядит страшно или Миша что-то про него говорил?

— Ну и выглядит, и Миша говорил. Опасный он, сказал, человек. Со спины, говорит, подойдет, ножом пырнет… На самом деле он шутил, — вздохнула блондинка, с укором глянув на Игната.

— Шутил?

— Да не боялся он, только вид делал. Нельзя, говорит, нам по улицам гулять, и в кафе опасно. Домой позвал, ну, я не стала отказываться.

— А как домой пришли, Миша бояться перестал?

— В общем, да.

— Не переживал, не говорил, что ему кто-то угрожает?

— Нет.

— К окну не подходил, на улицу не выглядывал?

— Да нет.

— Может, звонил ему кто-то?

— Да нет, не помню…

— А телевизор вы до двенадцати смотрели?

— Э-э… Да, до двенадцати.

— Миша провожал вас домой?

— Да, я на базе отдыха отдыхаю…

— Миша проводил вас, пошел обратно, так я понимаю?

— Да.

— Может, вы видели, что за ним кто-то пошел? Может, следил за ним кто-то?

— Да нет.

— Не видели или не шел?

— Не шел… Он меня до ворот проводил, а там от улицы метров пятьдесят по дороге. Не видела я там никого.

— А сейчас вы почему здесь?

— Да так… — замялась Анжела.

— Миша вас больше к себе не приглашал?

— Он сказал, что сегодня уезжает. На Севере, сказал, работает. Там, сказал, он деньги зарабатывает, а здесь тратит.

— Но вы ему не поверили? — усмехнулся Игнат.

— Да какой он северянин? Его руки понятия не имеют, что такое холод!

— И тем не менее он вас не очень-то и обманул, Анжела.

Как ни крути, а Ставридис уехал. Если Баштан прав, там, в аду, возможно, не жарко, а холодно. Как в лютый мороз. А куда еще мог попасть этот злостный прелюбодей и стяжатель?

Глава 5

В стране беспорядки, введено чрезвычайное положение, а челночникам трын-трава. «Икарус» в Румынию уже под парами, почти все пассажиры на месте, еще немного, и поедут. За границу везут доллары, всякую всячину, которую можно там продать, обратно везут шмотки, вырученные деньги за которые обратят в валюту. И это при том, что запрет на валютные операции в стране до сих пор не отменен. Потому и напрягся водитель, когда к автобусу подъехал милицейский «уазик». И народ притих.

— А куда это вы собрались? — удивленно спросил Игнат, обращаясь к мужчине с красным от жары лицом. — В стране чрезвычайное положение.

— Ну так это, люди деньги платили, ехать надо.

Из глубины салона выплыл молодой мужчина с пышной шевелюрой. Солнцезащитные очки, голубая футболка с британским флагом, черные джинсы-трубы, белые кроссовки.

Глядя на Чабанова, он снял очки, улыбнулся. Но собираясь обратиться к нему, поприветствовал Игната:

— Здравия желаю, товарищ капитан!

Это и был брат Чабанова, Валера Черновец. По кличке Червонец.

— Ну давай о здоровье поговорим, Валера! — Игнат пальцем поманил его к себе.

Не собирался он отменять рейс. Не хотят люди понимать всей сложности обстановки, пусть едут, а пограничники им объяснят и расскажут, как родину любить. Там, на границе, и завернут обратно… А может, и пропустят. В стране реально бардак.

— А что здоровье? — спускаясь с подножки, пожал плечами мужчина. — Нормально здоровье.

— А с деньгами как? — Взяв Черновца под локоть, Игнат отвел его в сторонку.

— Э-э, а что? — Мужчина встревоженно глянул на Чабанова.

— Ставридис тебе ничего не должен?

— Ставридис? Да нет, ничего. Кто ж ему займет! А что?

— А кому он должен?

— Не знаю.

— Может, Серому?

— Серому?

— Волосы у него такие кучерявые, жесткие, как проволока.

— Ну, насчет волос я знаю, а насчет денег не очень.

— Не очень? Значит, кое-что знаешь?

— Серый когда-то с нами ездил, Ставрида у него занял, а отдавать не торопился.

— И как этого Серого найти?

— Так не надо его искать, — усмехнулся челночник. — Он сам нас найдет. Мы вот почему, думаете, стоим? Серого ждем. Он сейчас подъедет, сфотографирует всех, и поедем.

— В смысле сфотографирует?

— А в смысле, что нам за эти фотографии отстегнуть надо будет, — выразительно глянув на брата, сказал Черновец.

— Хочешь сказать, что вы Серому платите? — отреагировал Чабан.

— Ну-у… Серый к волкам подался, а мы типа овцы, — вздохнул Черновец. И вдруг всполошился: — Только я вам ничего не говорил!

— Сейчас подъехать должен?

— Если вы его не вспугнули! — усмехнулся Валера.

Игнат велел Чабанову отогнать машину и затаиться, а сам зашел в автобус, занял свободное место. Солнце в зените, жара в салоне несусветная, но делать нечего. Впрочем, Серый не заставил себя ждать. К автобусу подъехала красная «девятка», из машины вышли двое, один остался у дверей, а второй, по всем приметам похожий на Серого, зашел в салон.

Серый смотрел в лицо каждому. Смотрел цепким взглядом: запоминал. Кого знал, проходил мимо, кого не знал, спрашивал, кто, зачем, почему? О том, что придется платить, не говорил, но все знали об этом и так. Платить не сейчас, потом,