Владимир Колычев - Пуля для солиста Страница 14

Только мама работу свою не оставит. Для нее городская библиотека – это чуть ли не вся жизнь. Разве что Леху она любит больше.

И Леха ее очень любил. Мог бы уже жить самостоятельно. Квартиру вот снял, с мебелью, с телефоном. Но лишь изредка ночует там. Больше днем там бывает. С девчонками. А на ночь – домой, к маме, чтобы не волновалась. Хотя бывают исключения. Как вот сегодня…

После обеда за Лехой зашел Костик. Популярность популярностью, концерты концертами, а заниматься-то надо. Не будешь репетировать – форму потеряешь. А потом нужно к записи нового альбома готовиться. Костик снова целую кучу композиций сочинил. Две песни на слова гребаного поэта Вадима Анатольевича – болт ему в грызло.

Костик заехал за ним на машине. Отцовская «Лада». Но это пока. Скоро на своей ездить будет. И Леха сменит «Яву» на машину. Или будет кататься на том и на другом попеременно. Авто для солидности, мото – для души.

– Спасибо тебе, Леха, – сказал Костик.

Они ехали к заводскому клубу. По-прежнему репетировали там. Между прочим, очень удобно. Заводские стены и КПП надежно оберегают клуб от поползновений фанов. А их с каждым концертом становилось все больше.

– За что спасибо?

– За ведра смеха…

– Не понял, какие ведра…

– Мне ведь жить не хотелось. Так потрясен был. А ты меня рассмешил. Пересмеял я Елизавету Андреевну…

– Лизку! – смело поправил его Леха.

– Да, точно, Лизку!.. Пересмеял я Лизку, насмешил тоску…

– Полегчало?

– Не то слово… Знаешь, я теперь понял, нельзя любить баб!..

Что-то новое появилось в нем. Будто уже не тот маменькин сынок разговаривал с Лехой. В один день повзрослел Костик. Даже голос его заматерел. Женщин бабами называть стал.

– Нельзя, – вроде бы согласился с ним Леха. И тут же усомнился: – Хотя кто его знает…

– Любовь – это зло, – покачал головой Костик. – Любишь, любишь, а потом раз… А-а…

Он махнул рукой и замолчал. В мысли свои не очень-то веселые ушел.

Они подъехали к заводу. Остановились перед воротами, которые начали медленно-медленно перед ними открываться. И возле контрольно-пропускного пункта Леха вдруг увидел Наташу. В легкой кофточке, в короткой юбочке, в туфлях на высоком каблуке. Красивая, свежая, волны очарования…

– Начинайте без меня, – сказал Леха Костику.

И вышел из машины. Подошел к Наташе.

– Ты не меня ждешь? – с долей небрежности в голосе спросил он.

– Может, и тебя, – пожала она плечами.

И грустно посмотрела на него.

– А вообще, я жду маму…

– Зачем? Подвенечное платье пойдете выбирать?

Не хотел он этого говорить. Так получилось. Это прозвенела струнка уязвленного мужского самолюбия.

Никак не ожидал он, что у Наташи есть хахаль. Может быть, самомнение виновато. Оно говорило, что все девчонки в этом мире созданы только для него, для знаменитого Алексея Белова… А ведь Наташа уже взрослая. И притом хороша собой. Ценный приз для любого мужчины.

– Леша, ну зачем ты так? – обиделась Наташа. – Даже если я собираюсь замуж за Митю, что здесь такого?

– А ты правда за него замуж выходишь?

– Почему бы и нет. Мне уже почти двадцать… Мне что, всю жизнь в девках просидеть?

«Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…» Есть такая песня. Все как в жизни…

– А ты за меня замуж выходи! – вырвалось вдруг у Лехи.

Неожиданно вырвалось. Для него самого. Но только он не запаниковал, даже не подумал о том, чтобы взять свои слова обратно.

Он вдруг понял, что любит Наташу. Не зря же он вчера так переживал, когда увидел ее с Митькой, братом Танюхи. Все внутри у него тогда перевернулось. Весь концерт сам не свой был, на автопилоте номер отработал. Не улеглась волна, потому и потянуло его на подвиг. Раньше в кабак с девчонкой какой-нибудь приезжал. Водочки попить, повеселиться. А вчера Костика за собой потянул. Тоску проститутками глушили…

Хотел Наташу забыть. Да не получилось. Увидел ее, и контроль над собой потерял. Вместе с головой.

– Замуж? За тебя? – Наташа была потрясена. – Ты что, серьезно?

– А почему бы нет? Разве нам будет плохо вместе?

– Не думаю, что хорошо…

– Почему?

– Не знаю…

Знала она все. И Леха знал. Ненадежный он для семейной жизни. Слишком много вокруг соблазнов. И девчонок красивых море, и все они у его ног… А Наташа может ему скоро надоесть…

Он вдруг понял, что надо дать задний ход. Нет, не отказаться от своих слов. А просто отложить этот разговор на потом. Сначала надо в своих чувствах основательно разобраться, взвесить все «за» и «против»…

– Думаешь, я еще молодой?

– Молодой, – кивнула Наташа. – И слишком горячий… Остыть тебе надо.

– Может, ты и права… Подумать мне надо. Вместе с тобой… Давай вместе подумаем?

– О чем?

– Подходим мы друг другу или нет?

Может, он молодой. Может, слишком горячий. Но сейчас Леха ощущал в себе мудрого обстоятельного мужчину. И говорил в соответствии со своими ощущениями.

– Что, прямо здесь?..

– Зачем? Давай встретимся сегодня вечером.

– Я сегодня не могу.

– Митя, да?

Чинный степенный мужчина куда-то вдруг исчез. Остался резкий вспыльчивый пацан.

– Тебя это удивляет?

– Скажи своему Мите, чтобы он отваливал от тебя… Или мне самому это сказать?

– Не надо, – подозрительно быстро ответила Наташа.

– Почему?

– Ему не нравятся твои дружки…

Еще бы ему нравился Аркаша со своей гвардией. Крепко они вломили этому придурку в прошлом году. Перед тем как тачку у него угнать. На всю жизнь Митя эту встречу запомнил.

– Он тебе что, все рассказал?

– А у него нет от меня секретов.

– И про Танюху рассказал?

– И про Танюху…

Знает гад, как склонить чашу весов в свою сторону. Мол, он такой хороший. За честь опороченной сестры вступился. Потому что женщин уважает. А вот Леха – он плохой. Танюху обрюхатил. И жениться на ней не захотел…

– Танюхин ребенок не от меня…

– Какой ребенок? – с упреком спросила Наташа. – Ты ничего не знаешь. Потому как ничем не интересуешься. Тебе совершенно наплевать на девчонку… Она, между прочим, аборт сделала. И неудачно. Теперь у нее никогда детей не будет…

– А я-то в чем виноват?

– Ты еще спрашиваешь… Кобель ты. От таких, как ты, одни несчастья… А ты, наверное, еще и героем себя ощущаешь. Героем-любовником. Казанова, Дон Жуан… И я тебе нужна для «подвига», знаю… Замуж мне предлагаешь, как только язык у тебя повернулся?..

– Да я серьезно…

– Нет, я не могу тебе поверить. Не могу… Извини, мне пора…

Наташа повернулась к нему спиной. И медленно побрела к остановке. Даже маму свою не дождалась. А может, мама – это предлог. Может, она из-за него, из-за Лехи сюда пришла.

Ему хотелось догнать ее, остановить. Объясниться. Но ему было стыдно. Ведь она права. Что ему нужно от девчонок? Только одно: сунул-плюнул. Это называется заниматься любовью. Дурацкое определение. От такой любви никому не нужные дети. И от настоящей любви тоже дети – но они нужны и отцу и матери…

А ведь он сам всю жизнь нужен был только матери. Отца он не знал. Летчик-испытатель. Эта версия не выдерживала никакой критики. Возможно, его отец и был летчиком. Но летчиком-залетчиком. Как и сам Леха сейчас, летал он когда-то от одного цветка к другому. Для него кураж, а девчонкам залет. И мама его вот так залетела, Лехой разрешилась. А отец его и знать об этом не знает. Продолжает где-то свой полет. Или уже приземлился на каком-то никому не известном аэродроме…

И Леха летает. Девчонок брюхатит. И горя не знает. Главное, чтобы ему самому хорошо было… И ему было хорошо. Всегда. Только вот сейчас худо…

Казанова он, Дон Жуан… Да паразит он самый натуральный, трутень – вот он кто…

Он проникся, он осознал. И больше не будет вести такой образ жизни. И Наташа должна первой узнать об этом…

– Повезло тебе, брат! Поздравляю! – с неуместной торжественностью протянул Леха.

– С чем? – морщился от боли Костик.

– С боевым крещением!.. Ты стал мужчиной…

– Так три дня уже прошло…

– А эта штука на третий день и проявляется. В качестве приза…

– Какая штука?

– А та, которая триппером зовется… Триппер у тебя, брат. По науке гонорея… Мои аплодисменты!..

– Издеваешься, да?

Костик уже понял, что с его мужским достоинством не все в порядке. Сопли зеленые – как будто простуда. Только сопли капают не из носа. И в туалет ходить больно… Леха первый, кто узнал о его проблемах.

– Да ты не бойся, это не смертельно. Конец ампутировать не будут – можешь мне поверить…

– Ты что, по себе знаешь?

– Обижаешь… Если бы за каждый такой случай медаль выдавали, у меня бы вся грудь ими была обвешана…

– И живой…

– Как видишь. И ты выживешь, брат!..

Леха лично отвез его к знакомому врачу. Тот осмотрел его, назначил лечение, выписал рецепт.

– Любишь? – спросил он на прощание.

– Кого? – не понял Костик.

– Ту, от кого любовь подхватил…