Иван Сербин - Зверь Страница 15

— Однако это также не означает, что они есть, — возразил Трубецкой. — Впрочем, вам, конечно, виднее.

— Вот именно, — ответил Красавец, пришпиливая последний лист. — Возможно, в пассивном состоянии или при тестировании процессор просто не выдает сигналов. Может быть, необходим какой-то сигнал, чтобы привести кодировщик в рабочий режим. Состоятельно ли данное предположение, мы надеемся установить с вашей помощью. Точнее, с помощью информации, которую вам предстоит похитить. Прошу внимания. Перед вами увеличенный снимок коттеджа и прилегающего к нему двора. Снимали с большого расстояния, поэтому получилось немного размыто, но лучшего все равно нет. Это ограждение, — он ткнул в фотографию, — из бетонных плит. Высота — три с половиной метра. Это — ворота. Над ними видеокамера. Она включена круглосуточно. Есть еще двенадцать камер: восемь — по углам ограждения и четыре — на крыше коттеджа. Двор просматривается полностью. У мониторов слежения постоянно дежурят двое охранников. По верху ограждения установлены датчики «гардвайер». Знаете, что это такое?

— Удивите нас, — буркнул Беленький.

— Если не вдаваться в подробности, чувствительный к деформационным возмущениям сенсорный кабель, проложенный по верху забора. При попытке пересечения заграждения, перекусывания кабеля или разрушения стены срабатывает сигнал тревоги. «Гардвайер» устойчив к природным воздействиям и внешним электромагнитным полям. Иначе говоря, он не реагирует на дождь, снег, ветер и прочие естественные сюрпризы. За ограждением — полутораметровая караульная зона. Обычно она контролируется сигнализацией «S-trax». Принцип действия — вытекающая волна. Два коаксиальных кабеля, между которыми энергетическое поле. При вторжении оно изменяется, и срабатывает сигнал тревоги. В случае значительного ухудшения видимости «S-trax» отключается, а для патрулирования периметра выставляются трое часовых. Еще один постоянно дежурит у ворот. Смена — каждые два часа. Три смены. За караульной идет двадцатиметровая зона отчуждения, контролируемая при помощи радиолучевых сигнализаторов. Если невидимый СВЧ-луч пересекается хотя бы частично, срабатывает общая система защиты. Вроде турникетов в метро.

«На кого он похож? — подумал Гектор. — Он же мне здорово кого-то напоминает. Только вот кого? Вспомнил! Молоденького массовика-затейника из профсоюзного дома отдыха! Держится — ну точь-в-точь. Как две капли воды! Такой же „живчик“!»

— Проползти под лучами можно? — угрюмо спросил тем временем Беленький.

— Нет, — ответил Красавец. — Сигнализаторы установлены в четыре яруса. Первый — пять сантиметров над землей, последний — на высоте полуметра. Разрыв между лучами — пятнадцать сантиметров. Направление — произвольное. На время смены караула часть из них отключают. То же, если кому-то необходимо покинуть дом или, наоборот, войти внутрь. Вход в коттедж оснащен магнитным замком. При попытке несанкционированного доступа сработает общая система защиты. Внутри, помимо двух смен часовых, постоянно дежурит резервная группа, состоящая из четверых охранников. Раз в сутки один из них отправляется за продуктами. Готовят в доме. Еще двое — на пульте. Всего коттедж охраняют восемнадцать человек.

— Ничего себе. Круто! — присвистнул Жукут.

— Внутри строения — видеокамеры, — продолжал фээсбэшник. — Во всех комнатах, кроме одной. Но они реагируют только на движущийся объект. Причем на солидную массу. Включаются через секунду после появления человека в поле видимости, отключаются — через четыре. Отдельные движения рук, ног или поворот головы не фиксируются.

— У забора растут деревья? — поинтересовался Трубецкой.

— Ближайшие посадки в трехстах метрах от внешнего ограждения, — ответил Красавец.

Гектор недоуменно взглянул на Трубецкого. На фотографии было четко видно, что никаких деревьев у бетонного забора нет.

— Ясно, — спокойно ответил тот и тут же задал следующий вопрос: — Что из себя представляет общая система защиты?

— В случае нарушения периметра или пересечения СВЧ-луча дверь коттеджа автоматически запирается. Она насыпная, сделана из танковой брони, выдерживает прямое попадание из гранатомета. Окна затягиваются бронированными ставнями. Остаются только бойницы для ведения огня из стрелкового оружия. Стекла в коттедже пуленепробиваемые, покрыты тремя слоями специальной защитной пленки. Одновременно с этим полностью блокируется система магнитных замков. Открыть входную дверь со стороны улицы становится невозможно даже при наличии ключа.

— А стены? — спросил Ильин. — Что, если в стену жахнуть из гранатомета? Стену-то он возьмет?

— Стены коттеджа укреплены бронепластинами и кевларовыми матами.

— Ну прямо крепость, — тихо сказал Гектор.

Красавец услышал.

— Вот именно, крепость, — согласился он. — Отопление паровое, никаких каминных или печных труб. Крыша также под сигнализацией. Наступаешь — срабатывает система защиты. Трубы коммуникаций слишком узкие, человеку не пролезть. В здании имеется двухсуточный НЗ: сигареты, спички, фонари, консервы, запасы питьевой воды и, разумеется, боеприпасы в большом количестве. В течение данного времени люди, засевшие в коттедже, могут обороняться без каких-либо проблем.

— И что произойдет в течение этих двух суток? — спросил Трубецкой.

— Прибудет хозяин коттеджа. — Красавец усмехнулся: — Он, кстати, обладает депутатской неприкосновенностью. Формально для проведения обыска нам необходимо получить разрешение Государственной Думы, а это, как вы понимаете, совершенно нереально. Так что случится огромный скандал. Документацию, конечно, перевезут в новое место, понадежнее, а мы… Мы, по всей видимости, останемся без работы. Про вас и говорить нечего. Уголовное дело и большой-большой срок. Это уж будьте уверены.

— Как насчет подкопа? — поинтересовался Беленький.

— Не пойдет.

— Почему?

— Во-первых, слишком шумно. Во-вторых, прилегающая к ограждению территория в ночное время хорошо освещается и просматривается при помощи видеокамер. В-третьих, бетонные блоки врыты в землю на полтора метра. В-четвертых, даже если нам удалось бы прорыть такой ход, при попытке выбраться на поверхность с внутренней стороны заграждения сработает «S-trax».

— Ни фига себе задачка, — вздохнул Жукут.

— А если отключить электричество? — спросил Ильин. — Датчики выйдут из строя?

— Да, до включения запасного генератора, — сообщил отогревшийся Каменный. — Это две-три минуты. Но как только отключается электричество, основная и резервная группы занимают круговую оборону. Магнитные замки, соответственно, отключатся, и с улицы в дом уже не попасть. Вы не успеете даже перебраться через забор, как окажетесь на том свете. Это ведь мы не можем никого убить, а охрана-то будет стрелять на поражение.

— Мы что, пойдем туда без оружия? — возмутился Беленький.

— Ну почему? Баллоны с нервно-паралитическим, веселящим и горчичным газом, светошоковые гранаты, пневматические пистолеты, снаряженные шприц-капсулами. Наполнитель — слабый раствор дитилина. Все. Никакой стрельбы-пальбы. Это не боевая операция. К тому же она неофициальна и, значит, не санкционирована «сверху». В случае провала высокое начальство «сделает глаза» и по-тихому отвалит в сторону. Попадетесь — на нашу помощь не рассчитывайте.

— Какие там камеры? — вдруг деловито спросил Трубецкой.

— ПК-5040. Угол поворота оптического зеркала — девяносто градусов. Время поворота — тридцать секунд. Угол обзора: пятьдесят — по горизонтали, сорок два — по вертикали.

— Значит, полный цикл — минута, — задумчиво протянул Трубецкой. — В таком случае у них должны быть «мертвые зоны». В течение сорока секунд, как минимум. Скорее всего по углам ограждения.

— Ну и что? — хмыкнул Беленький. — Ни деревьев, ни кустов, ни хрена. Получается, за сорок секунд нам придется пробежать триста метров по колено в грязище, вскарабкаться на забор, не потревожив кабельную сигнализацию, доскакать через все эти вытекающие волны и СВЧ-лучи до дома и вломиться внутрь. Нет, если у них там в охране сидят тупо-слепо-глухо-немые, тогда нормально. Можно попробовать.

— Нет, — упрямо заявил Трубецкой. — Камеры должны быть наклонены таким образом, чтобы хорошо просматривалось пространство под самой стеной. Так?

— Конечно, — подтвердил Красавец.

— В таком случае они не могут видеть далеко. Горизонтальный обзор слишком узкий. В поле зрения камер попадает коридор шириной метров десять и высотой около трех.

— И хрен ли толку-то? — саркастически усмехнулся Беленький. — Ты умеешь летать? Нет? Я тоже. Может быть, кто-нибудь из них умеет? — Он обвел взглядом всех присутствующих. — Нет? — И, вновь повернувшись к Трубецкому, сказал: — Вот так. Что-нибудь еще можешь предложить, умник? — Беленький наклонился вперед и неожиданно поинтересовался: — Слушай, куда ты все время смотришь?