Тайна в черной рамке - Владимир Григорьевич Колычев Страница 16

– Извините, увлеклась… Просто Аркаша столько всего интересного рассказал.

– Меня интересует… – начал было Прокофьев, но вдруг осекся. – Как ты сказала?

– Аркаша столько всего интересного рассказал.

– Аркаша?

– Витин друг.

– А как его фамилия?

– Не знаю.

– Но ты его видела?

– Видела.

Прокофьев достал из кармана куртки смартфон, вывел на экран изображение Сарычева, показал Мимозе.

– Он?

– Он!

– С девушкой был?

– С Катюхой-недаюхой. Стопроцентное динамо… Она даже Горбушу прокатила, а Горбуше никто никогда не отказывал.

– Ты ее знаешь?

– Горбушу?

– Катюху.

– Так была она у меня, я на эту хату только-только въехала. Горбуша ее привел, потом Костик появился… Горбуша смотрит, Катюха эта никакая, на хрена ты мне такая нужна, говорит! И ко мне! Вторым номером… А Катюха эта ушла. Слышу, дверь открылась, ну, думаю, все, Свищ подъехал, а у меня тут акробатические этюды! Выскакиваю вся на измене, смотрю, а это Катюха…

– А потом ты ее увидела в клубе вместе с Аркашей.

– Ну да, Аркаша у Освальда амфору попросил, я говорила?

– Говорила.

– Я Вите сказала, что эта Катюха с Горбушей была, ну Освальд его и зарядил, грибов ему вместо амфетамина подсунул. Грибной коктейль. И сделал так, чтобы Аркаша сам выпил.

– Грибной коктейль? – уточнил Прокофьев.

– Коктейль из грибов правды, – кивнула Мимоза.

– Коктейль из грибов… Сыворотка правды?

– Ну типа того. Там как начинаешь колоться, остановиться невозможно.

– А этот Аркаша должен был расколоться? Вите что-то нужно было от него?

Теперь сам Прокофьев не мог остановиться. Он и не знал, что у Сарычева были какие-то дела с Освальдом. А надо было бы навести справки. В последнее время без Сарычева не обходится ни одно серьезное дело. Может, он и в этом случае как в бочке затычка.

– Да нет, Витя чисто прикололся. Он к ним даже не подсаживался.

– К Аркаше с Катюхой?

– Хотя нет, подсаживался, Аркаша ему какую-то пургу прогнал. Как он банк грабил. Столько бабла, говорил, взяли! – Мимоза улыбалась так, как будто речь шла о какой-то глупой шутке на пьяную голову.

– Аркаша грабил банк, – негромко, но резко сказал Прокофьев.

– Да? – Девушка удивленно глянула на него.

– И деньги похитил. Много денег.

– О деньгах он не говорил.

– Кто не говорил? Аркаша или Витя?

– Витя. Он сказал, что Аркаша про банк говорил.

– И долго они общались?

– Да нет, минут десять…

– В клубе дело было?

– Да, в «Чугунке», – кивнула Мимоза.

– А ты что там делала?

– У Вити столик там был, я там толкалась.

– А к Аркаше не подсаживалась?

– Почему не подсаживалась? Подсаживалась. С Катюхой поговорить хотела. А она ушла. Не захотела со мной общаться. Да и Аркашу в слякоть развезло… Нет, ты подумай, я ее, главное, от Аркаши спасла, а она от меня деру!..

– Что еще Аркаша рассказывал?

– Витя меня от него увел. Сказал, что завтра у Аркаши отходняк начнется, как бы, сказал, под горячую руку не попасть. Аркаша этот мужик такой, здоровый! – Мимоза крепко сжала кулаки на уровне своей груди.

Прокофьев кивнул. Отходняк, возможно, на самом деле случился, и с летальным исходом. Возможно, Сарычев под воздействием грибов поведал Освальду, где прячет свои деньги. Освальд их выкрал, и Сарычев с него за это спросил. А вдруг?

Но деньги могла выкрасть и сама Мимоза. Втайне от Освальда. Или Асвалов оставил ей на хранение свою добычу. А повод провести в квартире законный обыск у Прокофьева имелся, и он им воспользовался. Только вот деньги найти не смог.

Глава 7

Пуля-дура мимо пролетит, а закон обойти можно. Захар понимал, что это самовнушение, на самом деле пуля может убить, а закон – отправить за решетку, но как тогда жить, если всего бояться? Не хотел он бояться, потому и пер по жизни напролом. Сколько каналов сбыта наладил, сколько вещества в город завез, а с басурманами сколько раз насмерть сходился. Захар и стрелял, и убивал, но все же больше склонялся к мирному решению проблемы. И с ментами старался дружить. Где надо, у него все схвачено, это Свищ с ментами дружить не хочет, потому и залетел, как шлюха на кочке. Нет, завязки у него, конечно, есть, но они ему не помогают. Захар, может, и не в состоянии вытащить босса, но так с ним самим все в порядке, значит, у него все на мази. Это Пашня и Кривой в розыске, вот и колотятся, как цуцики на живодерне.

– Ну что скажешь, братан? – важно спросил Пашня, свысока глядя на Захара.

– А что я скажу, менты реально Свища прижали!

– Ну кому Свищ, а кому Михаил Борисович, – так же вальяжно изрек Кривой.

– Он сейчас всем Свищ, – усмехнулся Захар. – Потому что в крытку пойдет.

У Кривого один глаз стеклянный с детства. Тридцатник ему недавно стукнул, а у него уже две ходки за наркоту. Свищ почему-то думает, что это не косяк, а заслуга. У пацана глаза нет, он видит криво, потому и лажает раз за разом. Захар ему свой плевок стеречь бы не позволил, а Свищ его на самый верх выдвинул. Ну да, Кривой, он далеко не видит, глубоко не мыслит, такой против босса точно не пойдет.

Да и Пашня не очень хорош в своем деле, если бы Захар не узнал о движениях в ментовке, он бы и не вкурил, что Борща замели. Это Захар ему прозвонил, а он взял да отправил своих пацанов за трупом Освальда. И спалился окончательно. Свищ сам виноват, не надо было доверяться этим дурням – Пашне и Кривому. Сам теперь сидит, а эти на болотах от ментов прячутся. А ведь рядом с дачным поселком реально болото, трясина конкретная, засосет и не выплюнет.

– Много ты знаешь о крытке, – поморщился Кривой.

– Знаю. Что на крытке у Карамболя смотрящий – свой человек. Что еще я должен знать?

Захар не мотал срок, даже не привлекался, но этим он мог только гордиться. Не сидел, не светился, значит, работал чисто. А ведь реально работал, столько хорошего для Свища сделал, а он его за это на вторых ролях держит. Ну да, конкуренции боится. Захар много чего знает, у него везде свои люди, завязки на каждом углу, он сам весь город может окучивать. И город, и область.

– А кто смотрящий? – с умным видом спросил Пашня.

– Да Мирза смотрящий, – проявил осведомленность Кривой.

– Карамболь общак воровской подогревает, а Свищ на это дело забил.

– Да