Владимир Колычев - Вольному – воля Страница 17

– Ничего.

– Так, значит, ты мне наврал? – облегченно вздохнула она.

– Пей, если хочешь.

– Хочу!..

Трясущимися руками она вылила в стакан остатки коньяка. Но прежде, чем поднести его к губам, опасливо покосилась на Диму.

– Точно ничего не будет?

– Ничего, – кивнул он. – Сначала адская боль, а потом абсолютно ничего – только вечный холод и пустота...

– Твою мать!

Сначала она выплеснула ему в лицо содержимое стакана, и только затем пожалела – и о том, что его оскорбила, но прежде всего о том, что перевела драгоценную влагу.

– Могу дать совет, – на полном серьезе сказал Дима. – Можешь принять наркотик, чем больше, тем лучше.

– Зачем?

– Для обезболивания. Наркотик снимет боль, которую ты будешь испытывать, умирая...

– Но я все равно умру?

– Вне всякого сомнения.

– Но я не хочу умирать!

– Тогда не пей.

– А если просто один наркотик, без водки?

– Больно не будет. Но умрешь однозначно.

– Какая же ты сволочь!

– Да, не зря говорят, не делай людям добра, не получишь зла...

– Не причиняй людям добра! – поправила его Венера.

– Я должен был это сделать, понимаешь? Ролан очень просил...

– А о чем он еще тебя просил? Утешить меня не просил?

– Если в постели, то нет. Строго-настрого предупредил меня, если вдруг что, из-под земли меня достанет. А он крутой, и если слово дал, то это железно. Да я и сам слово дал. У меня с этим также строго...

– И какого черта ты здесь? Выпить не дал. И в постель не тащишь!

– А надо?

– Надо! Пить нельзя, так хоть потешиться!

– Со мной нельзя... И с другими не советую.

– Еще скажи, что и от этого меня закодировал!

– Нет, от супружеской неверности кодов у меня нет. Это приворот или отворот делать надо, а я не умею... Сама себя закодируй...

– А думаешь, я умею?

– Научись. Если жить хочешь... Я тебе не говорил, что Ролан самые серьезные виды на тебя имеет. По секрету тебе скажу, он может лет через шесть освободиться, если работать хорошо будет. А мы в паре с ним работали, с этим у него все хоккей. Так что через шесть лет откинется, в смысле выйдет. К тебе пойдет. А оно ему нужно с шлюхой жить?

– Кто шлюха?! – взвилась Венера.

– Ты шлюха, – спокойно, без нажима ответил Дима.

– Да, я шлюха, – немного подумав, согласилась она.

– Ты Ролану такая не нужна. А он через шесть лет выйдет...

– Шесть лет – это немного... А точно, ко мне вернется?

– По-любому. Если у тебя все в порядке будет, с тобой жить будет. А если гулять будешь, он тебя застрелит... Или зарежет. Или задушит. Или утопит. Или под машину бросит. Или с десятого этажа скинет. Или...

– Хватит! – психанула она.

Схватилась за сигарету. Сначала зажгла ее, затянулась, и только потом спохватилась.

– А курить-то можно?

– Курить можно... Но если хочешь, я тебя и от этого закодирую.

– Не надо! – шарахнулась она в сторону.

– Тогда кури...

– Не может Ролан меня убить, – с сомнением в голосе сказала она.

– Он все может, если захочет.

– В прошлый раз он знал, что я с другими была. И ничего...

– Это он тебя простил. По первому разу. А по второму пощады не будет.

– Да, он такой... Его лучше не злить... А как с Авророй, он ее простит?

– При чем здесь Аврора?

– Ну, она ж его предала...

– Да, он говорил... И ей не поздоровится...

Дима нарочно нагнетал жути, чтобы Венера не расслаблялась.

– Он что, говорил про нее?

– Да, сказал, что предала его. Сказал, что мстить будет, когда вернется, – соврал он.

– Кошмар.

– Ты о себе думай, а она сама пусть за себя все решает. Может, посылку ему в зону отправит. Лучше, чтобы раз в месяц, а то и в неделю. Может, простит ее...

– Может, и простит... Я выпить хочу!

Венера умоляюще смотрела на него. Так оголодавший ребенок глядит на мать, ожидая от нее куска хлеба.

– Ничем не могу помочь, – жестко отрезал Дима.

– А ты код свой сними... Ну, хотя бы на время... Ты же с дороги, устал, мы бы выпили с тобой – и тебе хорошо, и мне. Потом я тебе спать постелю. Ты в одной комнате, я в другой... Отдохнешь, а завтра с утра снова закодируешь...

– Да я бы с удовольствием с тобой выпил, но мой код как сварка – если сварил, тот уже ничем не отдерешь. Рвать надо, с мясом, или автогеном резать. А это для психики плохо, с ума можно сойти...

– Да я сейчас с ума схожу!

– Можешь сойти, – на полном серьезе сказал он. – Тогда в психушку тебя заберут. Аминазином обколют, овощем сделают, будешь улыбаться всем как идиотка и под себя ходить...

– Под себя ходить? – ужаснулась Венера.

– Ага, и жрать все это, потому что убирать будет некому, да и кормить перестанут...

– Ты меня убиваешь.

– Заявление в милицию писать не станешь? – усмехнулся он.

– Стану! Скажу, что ты убить меня хочешь. Ты же за это срок мотал! Тебя обратно отправят, понял!

– Пока ты заявление напишешь, я уйду. Ищи ветра в поле... И некому тогда будет советом помочь.

– Каким советом?

– А как жить дальше. Как депрессию снять.

– Как?

– Делом тебе заняться надо. Порядок в квартире навести. Ты знаешь, как чувствовал себя Геракл, после того как расчистил Авгиевы конюшни?

– Как?

– А как наведешь здесь шик да блеск, так и узнаешь. Тут разгребать и разгребать...

– Ты мне поможешь? – с надеждой посмотрела на него Венера.

– Ну, краны я починю, а так – все сама. Чем тяжелее физически, тем легче на душе... Давай, запрягайся.

Смеситель в ванной и унитазный бачок в туалете Дима починил за час-полтора. Удобно устроился в кресле, наблюдая, как пашет Венера. Как-то спонтанно все вышло: взял за заморочил женщине голову. И, похоже, накрепко вбил в нее клин сомнений. Жажда жизни в ней сильнее пагубного пристрастия, поэтому и старается она – пылесосит, скоблит, намывает. Приятно осознавать, что ты вернул человека на путь истинный...

Глава 7

В стекло за спиной что-то с силой ударило. Как будто молния в оконную раму врезалась. Аврора вздрогнула, резко обернулась. И с ужасом уставилась на вмятину, которую могла оставить только пуля. Стекло бронированное, оно смогло выдержать смертельный для нее удар, но факт оставался фактом – в нее стреляли.

В страхе она сползла с кресла на пол, в панике нащупала кнопку звонка под столешницей.

Охрана прибыла незамедлительно. Крепкий, непроницаемо спокойный парень уверенно задернул шторы на окне, помог Авроре подняться, подвел ее к дивану, а сам занял место у дверей. Другие охранники бросились за снайпером, который в нее стрелял. А там и Алик Мотыхин подоспел.

– Спец стрелял, издалека, – сказал он. – Похоже на «СВД».

– Это мне ни о чем не говорит, – мотнула головой Аврора.

Она так и осталась сидеть на низком диване: страшно было подняться во весь рост в этом, как ей казалось, насквозь простреливаемом кабинете.

– Или заказали тебя, или...

– Что или?

– Да это ладно, – неприязненно поморщился он. – Так, мысль одна есть...

– Что за мысль?

– Да так... Давай подумаем, кто тебя мог заказать. Юра Босой мог бы, но с ним конкретно разобрались... Авдотьев мог, но это вряд ли, он обычно через прокуратуру гадит. Коротков, тот через администрацию области или через мэра... Даже не знаю. Спокойно все вокруг тебя... Моими стараниями...

– Что там за мысль у тебя была?

– Не знаю, неправдоподобно, но все ведь может быть...

– Что может быть?

Прежде чем ответить, Алик подсел к ней, обнял ее за плечи с уверенностью человека, имеющего на нее права. Аврора промолчала, но руку с плеч сбросила. Алику пришлось сделать вид, что он этого даже не заметил.

– Я не хотел тебе этого говорить, но... В общем, сбежал твой Ролан.

– То есть как это сбежал?

Аврору так потрясло это известие, что она не смогла сразу разобраться в себе – то ли огорчаться ей, то ли радоваться.

– Из колонии сбежал.

– Я понимаю, что сбежал. Но почему? Ведь его охранять должны были!

– Ты же не станешь писать письмо в правительство с требованием ответить, почему ты платишь налоги, а порядка нет? – усмехнулся Алик.

– Но ведь его должны были охранять...

– Туман, говорят, очень сильный был, ни зги не видно. Он ушел и еще один с ним...

– Давно?

– Да недели три уже...

– И ты ничего мне не говорил, – упрекнула его Аврора.

– Меньше знаешь, крепче спишь... Он мог в тайге пропасть, а мог и к людям выйти, до Черноземска добраться...

– Зачем?

– Странный вопрос. Он здесь многих знает, из этих, из блатных. Они ему и документ надежный могут справить, и винтовку одолжить...

– Зачем ему винтовка?

– А затем, чтобы вмятину на твоем окне оставить... Он это мог стрелять. Он!

– Не мог он в меня стрелять! – испуганно сжалась в комок Аврора.

– Не мог?.. А ты бы могла в него выстрелить?.. Он тоже думал, что ты не сможешь. Я же помню, как он смотрел на тебя, когда я в него целился. Не думал он, что ты дашь отмашку. А ты дала...